– Мы здесь уже однажды побывали, ничего не обнаружив, но на этот раз надо работать более основательно. Ищите повсюду, я подчеркиваю, именно повсюду. Если потребуется отдирать доски от пола или стен, отдирайте. Если потребуется ломать мебель, ломайте. Понятно? Все закивали. Каждый ощущал судьбоносность момента, но был полон энергии. Патрик еще перед входом в дом кратко обрисовал им развитие событий, и теперь все горели желанием приступить к делу. После часа не давшей результата работы дом выглядел, как зона катастрофы: все было разломано и вывернуто. Но никаких подсказок для дальнейших действий не обнаружилось. Патрик помогал разбираться в гостиной, когда в дверь вошли Йоста и Эрнст и с выпученными глазами принялись озираться. – Чем вы тут, черт возьми, собственно, занимаетесь? – спросил Эрнст. – С Кеннеди все прошло нормально? – поинтересовался Патрик, проигнорировав вопрос. – Да, он с ходу признался и теперь сидит за решеткой. Чертов сопляк. Патрик лишь нервно кивнул. – А тут-то что случилось? Похоже, одни мы не в курсе. Анника не захотела ничего объяснять, а только сказала, чтоб мы ехали в Вестергорден и ты нас проинформируешь. – У меня сейчас нет времени вдаваться в подробности, – нетерпеливо сказал Патрик. – Пока вам придется довольствоваться тем, что, судя по всему, Йенни Мёллер у Якоба, и мы должны найти что-нибудь, указывающее на то, где он ее держит. – Но тогда, значит, ту немку убил не он, – проговорил Йоста с растерянным видом. – Ведь анализ крови показал… – По всей видимости, Таню убил он, – с нарастающим раздражением сказал Патрик. – А кто же убил других девушек? Он ведь тогда был слишком маленьким… – Да, это не он. Поговорим обо всем этом позже. Сейчас лучше помогайте! – Где нам искать? – спросил Эрнст. – Ордер на обыск лежит на столе в кухне. Там имеется описание всех объектов, которые нас интересуют. – Патрик развернулся и продолжил изучать стеллаж с книгами. Прошел еще час, а они так и не обнаружили ничего существенного, и Патрик чувствовал, что начинает падать духом. А вдруг они ничего не найдут? Он уже перешел из гостиной в кабинет и поискал там, но тщетно. Подперев руками бока, он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и обвел комнату взглядом. В маленьком кабинете все выглядело очень аккуратно. Полки с накопителями для бумаг и папками, тщательно помеченными этикетками. На выдвижной доске большого старого секретера не валяется никаких отдельных бумаг, в ящиках все в идеальном порядке. Патрик задумчиво перевел взгляд обратно на секретер. Между бровями образовалась морщина: старый секретер. Поскольку Патрик не пропустил не единой серии программы «Антикварное путешествие», при виде старой мебели у него естественным образом возникали мысли о потайных отделениях. Как же он не подумал об этом раньше? Он начал с части, возвышавшейся над выдвижной доской. Там имелось множество ящичков. Патрик выдвигал их один за другим, осторожно прощупывая пальцами, нет ли где-нибудь пустого пространства. Добравшись до последнего ящичка, он торжествующе что-то почувствовал. Торчащая металлическая штучка поддалась, когда он на нее нажал. Со звуком вылетевшей из бутылки пробки стенка ящичка отодвинулась, и стало видно потайное отделение. Пульс у Патрика участился. Он увидел, что внутри лежит старая записная книжка в черном кожаном переплете. Надев имевшиеся в кармане пластикатовые перчатки, он осторожно вынул книжку. Ее содержимое он читал с нарастающим ужасом. С поисками Йенни необходимо спешить. Патрик вспомнил о бумаге, которую видел, когда обыскивал ящики секретера. Он вытащил нужный ящик и, немного полистав, нашел то, что ему требовалось. Логотип ландстинга[24] в углу указывал на отправителя. Патрик пробежал глазами бумагу и прочел внизу имя. Потом взял мобильный телефон и позвонил в отделение. – Анника, это Патрик. Мне надо, чтобы ты проверила для меня одну вещь. – Он кратко объяснил. – Разговаривать нужно с доктором Золтаном Кзаба. Да, в онкологическом отделении. Позвони, как только что-нибудь узнаешь. ⁂ Дни тянулись бесконечно долго. Несколько раз в день они звонили в полицию, надеясь услышать новости, но тщетно. Когда лицо Йенни появилось в газетах, их телефоны звонили, не умолкая. Друзья, родственники и знакомые. Все они были потрясены, но наряду с собственным волнением пытались вселить в Керстин и Бу надежду. Некоторые предлагали приехать в Греббестад для поддержки, а они любезно, но решительно отказывались. Им казалось, будто тогда станет слишком очевидным, что что-то не так. Словно, если они просто останутся сидеть в кемпере друг напротив друга за маленьким столиком, Йенни рано или поздно войдет в дверь и все вернется к нормальному положению вещей. Так они и сидели день за днем, погруженные в тревогу. Этот день был, если такое возможно, мучительнее прежних. Всю ночь Керстин снились тревожные сны. Она металась в поту, а у нее перед глазами мелькали трудно поддающиеся толкованию картины. Несколько раз она видела Йенни. В основном маленькой. На газоне перед их домом. На пляже в кемпинге. Но эти образы все время сменялись темными, странными картинами, которые она не могла истолковать. Было холодно, темно, и с краю что-то притаилось, но она никак не могла понять, что именно, хотя раз за разом тянулась во сне за этой тенью. Утром она проснулась с ощущением опускающегося сердца в груди. Часы проходили, жара в маленьком кемпере нарастала, а Керстин молча сидела напротив Бу, отчаянно пытаясь вызвать ощущение тяжести Йенни у себя на руках. Но, как и во сне, казалось, будто оно находится вне пределов ее досягаемости. Она помнила это чувство, оно было таким сильным на протяжении всего времени отсутствия Йенни, а теперь она его больше не ощущала. К ней медленно пришло понимание. Она оторвала взгляд от стола и посмотрела на мужа. – Ее больше нет, – произнесла она. Бу промолчал. Как только она это сказала, он душой почувствовал, что это правда. Лето 2003 года Дни слились в сплошной туман. Она мучилась так, как даже не представляла, что это возможно, и не переставая ругала себя. Если бы только она не совершила такую глупость и не голосовала на дороге, ничего этого бы не случилось. Мама с папой столько раз говорили, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям, но она чувствовала себя неуязвимой. Казалось, это было так давно. Йенни попыталась вызвать это ощущение, чтобы секундочку понаслаждаться им. Ощущение, что ничто в мире ее не берет, что беды могут приключаться с другими, но не с ней. Что бы ни случилось, это ощущение уже никогда не вернется. Она лежала на боку и скребла вытянутой рукой по земле. Вторая рука не действовала, и Йенни заставляла себя шевелить более здоровой рукой, чтобы поддерживать циркуляцию крови. Она мечтала о том, чтобы, подобно героине фильма, наброситься на него и победить, когда он к ней спустится, а потом, оставив его лежать на полу без сознания, убежать к ожидающему ее отряду, который повсюду ее искал. Нереальная, но прекрасная мечта. Ведь ноги больше не пригодны для ходьбы. Жизнь по капле уходила из нее, и ей представлялось, как та утекает в землю под ней, давая жизнь организмам там, внизу. Червякам и личинкам, которые жадно всасывают ее жизненную энергию. Пока ее покидали последние силы, она думала о том, что у нее не будет шанса попросить прощения за свое невозможное поведение в последние недели. Она надеялась, что они все равно поймут. ⁂ Всю ночь он просидел, держа ее на руках. Она постепенно становилась все холоднее и холоднее. Их окружала кромешная темнота. Он надеялся, что она находит темноту такой же надежной и утешительной, как он. Казалось, будто его окутывает большое черное одеяло. На секунду он увидел перед собой детей. Но эта картина слишком сильно напоминала ему о действительности, и он отбросил ее. Путь ему указал Юханнес. Он, Юханнес и Эфраим. Они составляют триединство, он всегда это знал. Они обладают общим даром, недоступным Габриэлю. Поэтому ему их не понять. Он, Юханнес и Эфраим. Они уникальны. Они ближе к Богу, чем все остальные. Они особенные. Об этом Юханнес написал в своей книжке. Черную записную книжку Юханнеса он нашел не случайно. Его что-то туда вело, точно магнитом, притягивало к тому, что он считал оставленным ему Юханнесом наследством. Его тронула жертва, на которую готов был пойти Юханнес, чтобы спасти ему жизнь. Если кто и понимал, чего хотел достичь Юханнес, так это он. Надо же, какая ирония, что все оказалось напрасным. Спасти его суждено было дедушке Эфраиму. Он тяжело переживал то, что Юханнес потерпел неудачу. Жаль, что девушкам пришлось умереть. Но у него больше времени, чем у Юханнеса. У него получится. Он станет раз за разом пытаться, пока не найдет ключа к своему внутреннему свету. К тому скрытому глубоко внутри, чем, по словам дедушки Эфраима, он тоже обладает. В точности как Юханнес, его отец. Он с сожалением погладил холодную руку девушки. Нельзя сказать, чтобы он не оплакивал ее смерть. Но она – всего лишь обычный человек, и Бог выделит ей особое место, поскольку она принесла себя в жертву ему, одному из избранников Божьих. Ему пришла в голову мысль: возможно, Бог ждет определенное количество жертв, прежде чем позволить Якобу найти ключ. Возможно, так же было с Юханнесом. Дело не в том, что они потерпели неудачу, просто Господь ожидает больше доказательств веры, чтобы указать путь. От этой мысли Якоб просиял. Должно быть, так и есть. Он сам всегда больше верил в ветхозаветного Бога. В Бога, который требует кровавых жертв. Ему не давало покоя лишь одно. Получит ли он прощение Бога, раз не сумел устоять перед плотскими наслаждениями? Юханнес был сильнее. Он никогда не поддавался искушению и этим восхищал Якоба. Когда он сам ощущал прикосновение мягкой нежной кожи, у него глубоко внутри что-то пробуждалось. На долю секунды дьявол пересиливал его, и он сдавался. Потом он, правда, так глубоко раскаивался, что Бог должен был это видеть. Раз Он способен смотреть ему прямо в сердце, то наверняка сможет увидеть, что раскаяние искренне, и дать ему отпущение грехов. Якоб качал девушку на руках. Он отодвинул упавшую ей на лицо прядь волос. Она красива. Как только он увидел ее голосующей у дороги, сразу понял: она та, кто ему нужен. Первая девушка была знаком, которого он давно ждал. Он годами с восхищением читал слова Юханнеса в книжке, и когда девушка появилась у его дверей и спросила о своей матери, в тот же день, когда он сам получил Приговор, он понял, что это знак. Якоб не впал в уныние от того, что не нашел силы с ее помощью. У Юханнеса ведь тоже не получилось с ее матерью. Главное, что с ней он начал прокладывать дорогу, которая была ему неизбежно предначертана, – идти по стопам отца. Положить их вместе в Королевском ущелье означало продемонстрировать миру, обнародовать, что теперь он продолжает начатое Юханнесом. Он не думал, что кто-нибудь другой поймет. Достаточно того, что Бог понял и одобрил. Если Якобу требовалось бы какое-нибудь окончательное доказательство этого, то вчера вечером это было оно. Когда они заговорили о результатах анализа крови, он нисколько не сомневался, что его посадят в тюрьму как преступника. Он не подумал о том, что дьявол заставил его оставить следы на теле. Но Якоб рассмеялся дьяволу в лицо. К его великому удивлению, полицейские, напротив, сообщили, что анализ оправдал его. Это стало окончательным доказательством, которое требовалось, чтобы убедиться: он на правильном пути, и ничто не сможет его остановить. Он – особый. Он храним. Он благословен. Он снова медленно погладил девушку по волосам. Придется искать новую. ⁂ Анника перезвонила всего через десять минут. – Как ты и думал, у Якоба опять рак. Но на этот раз не лейкемия, а большая опухоль в мозгу. Ему сообщили, что ничего нельзя сделать, слишком поздно. – Когда он получил это сообщение? Анника сверилась с записями в блокноте. – В тот же день, когда исчезла Таня. Патрик тяжело опустился на диван в гостиной. Он знал, но все равно не мог до конца поверить. Дом дышал такой гармонией, таким покоем. Не имелось никаких следов зла, доказательство которого он держал в руке. Одна обманчивая нормальность. Цветы в вазе, разбросанные по полу детские игрушки, недочитанная книга на журнальном столике. Никаких трупов, никакой забрызганной кровью одежды, никаких горящих черных свечей. Над камином висела даже картина с изображением вознесения на небо Христа после воскрешения, с нимбом вокруг головы и молящимися на земле под ним людьми, устремившими взгляды вверх. Как можно оправдать самое злодейское из деяний, учитывая, что человек получил карт-бланш от Бога? Хотя, возможно, это не так уж странно. На протяжении истории во имя Бога убивались миллионы людей. Что-то в этой власти притягивало, опьяняло человека и сбивало его с пути. Очнувшись от теологических размышлений, Патрик обнаружил, что вся команда стоит и смотрит на него в ожидании дальнейших инструкций. Он показал им, что нашел, и теперь каждый боролся с тем, чтобы не думать, какой ужас, возможно, именно в эту минуту переживает Йенни Мёллер. Проблема заключалась в том, что они не имели представления, где она находится. Пока Патрик ждал звонка Анники, они продолжали еще более лихорадочные поиски в доме, а он сам позвонил в усадьбу и спросил Мариту, Габриэля и Лайне, нет ли какого-нибудь места, где, по их представлениям, может находиться Якоб. От их встречных вопросов он резко отмахивался. Времени на это сейчас не было. Патрик взлохматил уже и так стоявшие дыбом волосы. – Черт, где он может быть? Мы же не можем обыскивать всю территорию, сантиметр за сантиметром. Он ведь с таким же успехом может находиться поблизости от хутора Булларен или где-нибудь посередине? Что нам, черт побери, делать? – раздраженно проговорил он. Мартин, ощущавший такое же бессилие, ничего не ответил. Да Патрик, собственно, и не ожидал от него ответа. Но тут ему пришла в голову мысль. – Должно быть, это где-то здесь, вокруг Вестергордена. Подумай о следах удобрения. Предполагаю, что Якоб воспользовался тем же местом, что Юханнес, а тогда, видимо, логичнее всего искать где-то здесь?