Я сузила глаза и посмотрела на брата, который опять принялся изображать недоумка. Только вот я не верила в этот фарс. Его маска уже давно дала трещину. И мне ещё предстоит выяснить, для чего или для кого эта игра. — Это секретная информация. Контракт на поставки заключён с военным ведомством, — отец снова запнулся, а я поняла, почему — он пытался солгать, но алтарь не позволял ему. — Людмила Свиридова не раскрывала своих покупателей, но подозреваю, что у неё контракт с Африканской Коалицией. — Революционеры, ратующие за свержение монархии? Зачем это Свиридовой? — Потом, всё потом, Ярина. Времени мало, через полчаса её армия достигнет третьей линии защиты и… — Пусть, — перебила я его, покосившись на брата, который снова сбросил маску на пару секунд. — Нужно подпустить их к поместью. Чем ближе они будут к сердцу наших земель, тем полезнее для нас. — Ты что-то знаешь, — утвердительно сказал отец и посмотрел на меня с выражением ожидания. — Скорее, у меня есть теория, — разочаровала я его, снова бросив взгляд в сторону брата. — Мы можем организовать защиту на второй линии, а не на третьей? — Полчаса… да, должны успеть, — ответил отец нахмурившись. Наконец до него дошло, что этот разговор стоит проводить наедине. — Всё, наверх! Пока мы поднимались, я думала о тех моментах, когда Николай не мог удержать идиотическое выражение лица. И сходилось всё к тому, что мой братец замешан и в диверсии, и в объявлении войны. Упоминание Африканской Коалиции и вовсе выбило его из состояния безмятежности. Тогда это могло бы объяснить, откуда у него деньги на дорогой подарок. Заколка стоила дороже всего моего гардероба, даже с учётом того, что я выбирала дорогие ткани и камни для украшений. Или Николай играет против нас, или очень-очень близок к этому. А отец наверняка догадывается, поэтому и не посвящает первого наследника в дела рода. И поэтому же он отослал Михаила в военный Корпус, чтобы оградить от влияния нашего Коленьки. Младший брат всегда тянулся к старшему, копировал его, равнялся на него. А я, как обычно, влетела с разгона, не разобравшись в ситуации, и спутала отцу все карты. Не мог он делиться с шестнадцатилетней пигалицей такими вещами, вот и играл во взрослые игры на своём поле, расставлял фигуры и планировал ходы. Ну зачем я полезла на рожон, спрашивается⁈ Потому что купилась на доброту братика, который носил меня на руках по поместью и дарил подарки! Именно этой теплоты от родных людей мне не хватало, и он дал её мне. Какая уж тут глупость? Он просчитал и надурил меня. Если наш Коленька сочувствует Коалиции, он уже завтра донесёт всё, что сегодня услышал. И про ронант, и про фульгуриты в наших горах… и про алтарь. Отец запретил нам спускаться, а я вынудила отвести нас полюбоваться на трещину. После такого Николай ещё скорее перебежит на сторону революционеров, ведь рода не будет. Не будет Главы, приказов и наказания. Отменятся все клятвы… Варх! Мне захотелось ударить себя покрепче, а потом ещё раз и ещё. Что-то не сходится. Я задумчиво теребила карман и пыталась понять, где ошиблась. Озарение случилось, как всегда, неожиданно. Если брат не знал про жилу ронанта и фульгуриты в наших горах, то что он вообще делал в тех пещерах? Взял с собой друзей, мастеровых и слуг. Покосилась на отца, но он был занят — отдавал приказы. Николай сидел и изображал идиота, тыкая пальцем в экран и отправляя виртуальных вассалов в бой. Какой же бред! Даже идиот не стал бы играть в игрушки за полчаса до начала боевых действий. Особенно если он наследник. Зачем эта комедия сейчас? Ни отец, ни я не верим, что наш Коленька резко поглупел. Для кого он притворяется? Я принялась сверять в уме список слуг и посетителей, среди которых мог затесаться шпион. Тогда игра Николая была бы оправдана — он узнал кого-то или предполагает, что узнал. Африканская Коалиция, пиранья-Свиридова, ронантовая жила, фульгурит… не слишком ли много всего и сразу? Именно на этих моментах брат не удержал лицо, это не может быть совпадением. Я уже хотела потянуться мысленно к Ахашши, чтобы пытать его, пока он наконец не расскажет мне о Свиридовой всё, что знает, но меня отвлекла вибрация телефона. Входящий звонок с анонимного номера. Интересно. — Слушаю. — Как ты, ma chérie? — раздался из динамика взволнованный голос Макса. — Только что узнал, про заварушку на ваших землях. Помощь нужна? — Пока нет, я верю в своего Главу, — тихо ответила я, прижимая телефон к уху и отходя в дальний угол. — Это похвально и даже трогательно, ma chérie, но ты же знаешь, что я готов хоть сейчас примчаться и спасти тебя? — Знаю и ценю, дорогой, но дай моему отцу шанс. Если он не справится, я наберу тебя. — Мне это не нравится… и ты писала мне, — ах, вот в чём дело — чувствует себя виноватым. Он ведь обещал мне всегда быть на связи. — Прости, ma chérie, был занят и увидел только ночью. Иногда бывают ситуации, когда нельзя позвонить. Я уже выслал своих ребят для подстраховки. — Спасибо. Я нажала отбой и прижала телефон ко лбу. Максимилиан, как всегда, в своём репертуаре — сначала послал своих шпионов, а уже потом позвонил. Я уверена, что его люди где-то поблизости, готовые следить за мной и держать в курсе событий своего господина. В штате Макса простых людей не было. Если он кого-то отправляет на задание, то это должен быть супер-отряд диверсантов, либо сильных одарённых, которые сумеют замаскироваться так, что их не вычислить. Да, армия Свиридовой может включить глушилку. Простую — для всех средств связи, или магическую — блокирующую все способности к магии. Но тогда и её армия останется без связи. Хотя… артефакты всегда работают — их ни одна глушилка не вырубит. И если у невесты отца покровитель из богатого и влиятельного рода — а по-другому и быть не может, — то мы в ещё худшем положении, чем я думала. Отец умчался в оружейную, чтобы облачиться в доспех, я же осталась в столовой. Проверив телефон, убедилась, что моё сообщение Максимилиану осталось без ответа. Зато Кир-Ахшар согласился на встречу, он даже выбрал ресторан и назначил время. И это спустя пару минут после того, как я ему написала. В час ночи. Неужели так ждал от меня весточки, что поставил мой номер в список приоритетных? Я ответила согласием на выбранное место и время, убрала телефон в карман и повернулась к брату. Мне до сих пор не верилось, что Николай на стороне врага. Алтарь ведь признал его не только Войтовым, но и наследником. Ошибся? Предки редко ошибаются в таких вопросах. — Коля, мне страшно, — сказала я жалобно, усевшись рядом с братом. — А? Чего ты? — он вскинул голову от телефона и посмотрел на меня. Во взгляде Николая читались злость и расчёт. И после этого он будет пытаться убедить нас в том, что он слабоумный? — Ты же сама попросилась с отцом. Не ной теперь. — Кажется, я поспешила, — я прикусила губу и посмотрела на Николая повлажневшими глазами. — Я только сейчас посчитала, сколько людей в армии Свиридовой. Я принялась вслух перечислять типы техники, которую озвучил управляющий. БТР «Завр» может перевозить до четырнадцати человек десанта, а к нам движется целых три дюжины таких машинок. Двадцать танков — это мощь, с которой приходится считаться. Например, у нас около пятидесяти танков, но в случае объявления войны мы не отправим их все разом, часть останется защищать поместье. Когда я начала размышлять об «Икарониксах», у Коленьки начал дёргаться глаз. А при упоминании численности нашей гвардии и описании системы ПВО Николай хмыкнул и потрепал меня по голове. А потом он просто отвернулся и снова сделал вид, будто увлечён игрой. Не дождавшись ответа на мои рассуждения, я отправилась во двор. Надо было срочно подышать свежим воздухом и посмотреть, что творится снаружи. Суеты не было, гвардия рассредоточилась по местам, командиры отрядов отправились в командный штаб, а пехота уже направилась на первую линию защиты. Жаль, что полную защиту мы не можем поднять — алтарь слишком слаб. Так бы вообще не пришлось напрягаться. Щит не подпустил бы к поместью никого, кто не состоит в роду, и нужно было бы просто отстреливаться из дальнобойных орудий. Но, как говорится, это всего лишь мечты. А реальность — вот она. Нас ждёт кровавая бойня. Взрывы, выжженная земля и кровь. Много крови и боли. Готова ли я снова окунуться в это? Я ненавидела войну, это так. Но кроме неё я больше ничего не помнила. Четыре года я делала вид, будто моё прошлое — всего лишь сон, который никогда не повторится. Я готовилась поступить в академию, выращивала травки и заводила знакомства. Я притворялась Яриной Войтовой, изо всех сил хотела стать ею. Я очень хотела никогда не видеть вспоротых животов и оторванных конечностей. Я пряталась. И от себя в первую очередь. Лгать можно кому угодно, но только не себе. А я лгала. Самозабвенно, с уверенностью, что именно это — истина. Исподволь изучала местные боевые техники, заверяя себя, что это просто для общего развития. Выращивала смертоносные растения и те, которые могут пригодиться на войне. Да, я знала, что однажды в этот мир вырвутся полчища тварей, заражающих всё вокруг скверной. Но положа руку на сердце стоило признать — людей я убила ненамного меньше, чем тварей. По-другому было нельзя. По-другому я бы не выжила. И сегодня, сейчас, стоя напротив ворот родового поместья, я поняла, что слышу трещотку и флейту. Слышу, как шаманы призывают к бою. Слышу стук бамбуковых палочек. Этот стук всегда будил во мне что-то первобытное, вытаскивал из глубин моей души самое тёмное и страшное, запечатанное Всевидящим нутро. Нет, не Хаос стал причиной того, что я начала убивать тогда. Не он. Это я. Я сама впустила его, когда поняла, что мы проигрываем. Я хотела испытать боль, с которой приходит сила. Я жаждала этой боли, чтобы хоть как-то залепить кровоточащую рану в душе. В душе, которую я сама заклеймила. И Хаос дал мне шанс… научил ставить заплатки, чтобы скрыть это грязное клеймо. Я научилась ставить печати, скрывающие черноту души, научилась прятать эту мерзость, пахнущую кровью. Но сколько бы таких заплаток я ни поставила, сколько бы печатей ни нанесла поверх клейма, — внутри я была убийцей. Я была той, кто наслаждается болью, ведь эта боль делает меня сильнее. Боль всегда равна силе. Чем сильнее боль, тем больше силы. Что не убивает нас, делает крепче. И боль всегда была моим мерилом. Выйти из боя без царапины для меня означало проигрыш, ведь слишком лёгкая победа не научит новому. Может быть, поэтому я только сегодня поняла, чего же я хочу на самом деле? После того как влила в меридианы энергию Хаоса и ощутила боль, приносящую силу. Возможно. Но тогда не стоит лгать себе. Я ничем не лучше того же Кир-Ахшара, убившего тысячи, если не миллионы, людей. Я ничем не лучше его, ведь я такая же. Глава 20 Системы ПВО молчали уже полчаса. Часть из них была выведена из строя пушками Икарониксов, а у оставшихся закончился запас энергии. Такого жаркого денька они ещё не видели. Отец с группой одарённых гвардейцев сражался против отряда боевых магов Свиридовой. Это была та самая магическая битва, в которой не место слабосилкам и неодарённым. Вспышки молний, ледяные брызги и огненные всплески раскрасили поле боя, превратили его в цветастое покрывало, сшитое из лоскутов разного цвета. Мне показалось, что магов у Свиридовой меньше и их ранг ниже, чем у наших. Или они просто не успели сработаться в группе. Я видела, как отец со своими людьми продвигается всё дальше, тесня вражескую армию назад. Островки магической битвы выделялись на фоне пехоты, ярко расчерчивая границу между магами и неодарёнными. Если бы я командовала наступлением, на месте командиров Свиридовой, я бы не стала нападать со стороны дороги. Они выбрали самый лёгкий путь для переброски солдат, но с точки зрения тактики это была самая невыгодная позиция. Так армия Свиридовой оказалась на равнине и мы могли видеть все перемещения со стен. Да и само поместье возвышалось относительно остальных земель. Всего в паре километров слева от основного здания простирался сосновый бор, в котором можно было разместить командный пункт или передвижной штаб. На худой конец, там можно было оставить несколько машин с боеприпасами и дополнительные резервы армии. Нам было бы куда сложнее оценить количество солдат и их подготовку, напади они со стороны лесного массива. Для затяжной войны, которая предполагалась исходя из численности нашей армии, лучше всего подошла бы западная сторона. Предгорье, в котором можно спрятать несколько десятков разведчиков и пару сотен партизан, которые бы доставили нам очень много неудобств. В этом случае, люди Свиридовой оказались бы на возвышенности и имели преимущество. К тому же вести бой на каменистом склоне было бы сложнее. Судя по всему, грамотного руководства у Свиридовой не было. Вместо того чтобы собраться кучно и поставить щиты, маги зачем-то разбрелись, навязав бой в разных местах. У нас было больше магов, так что атаки врага захлёбывались, не нанося нам большого урона. Артиллерия отошла назад, оставив солдат на растерзание магам. Огнестрелы противника замолчали почти сразу после ПВО. Создавалось ощущение, что у них закончились боеприпасы. Свиридова словно не ожидала встретить масштабное сопротивление. И это было странно. Не могла она не знать примерную численность нашей армии. Система ПВО у нас была такого качества, что даже некоторые князья бы позавидовали. Отец тратил огромные суммы на вооружение. В подземном гараже стояло около сотни БТР, пятьдесят тяжёлых танков и двадцать истребителей. Кто-то сказал бы, что этого мало, но для небольшого графства хватало, даже с избытком. Отец в золотом резерве Империи. А это первая сотня аристократов, которые должны явиться по первому зову императора на любую заварушку. В подчинении у отца две тысячи гвардейцев, пятая часть которых была магами не ниже шестого ранга. Простых же солдат у нас было больше десяти тысяч, и это только на постоянной службе. А ведь были ещё наёмные отряды, которые примкнут к нам по первому зову. Так что и Свиридовой, и её покровителю следовало бы догадаться, что без боя мы сдадимся. Отец с гвардейцами рассредоточились, выводя из строя разбежавшихся по разным точкам вражеских магов. Когда вместо вялого сопротивления со стороны отрядов Свиридовой мы получили грамотный отпор, я окончательно поняла, что противник только притворялся слабым, чтобы разделить наших одарённых. В таких масштабных битвах, где участвуют даже не сотни, а тысячи людей, было бы правильным атаковать широкой волной. Так можно нанести больше ущерба: сильные маги находятся в центре, закрывая щитами как можно больше союзников. Отец с гвардейцами действовали по той же схеме, выносили левый и правый фланги, двигаясь к центру.