Посветив фонариком вокруг, она заметила несколько имен, написанных на стене: Клара, Сара, Меган. Кто были эти девушки и что они здесь делали? Нелл снова закашлялась. Ей нужно лечь в постель! А если она потеряет сознание, а отец вернется и найдет ее лежащей около входа в его тайное убежище? Но сундук так и манил ее внутрь. Что в нем лежит? Прислушиваясь к голосам снаружи, Нелл глубоко вздохнула и спустилась на нижнюю ступеньку. Хотя помещение было небольшим, оно не вызывало клаустрофобии; оно было похоже на логово, как домик Элис на дереве. Нелл поползла по матрасу, пока не добралась до сундука, медленно открыла замок, и сердце ее учащенно забилось. Она быстро подняла крышку и заглянула внутрь. В основном там были старые журналы и газеты, однако, когда Нелл посветила фонариком в угол, что-то привлекло ее внимание: блокнот в кожаном переплете. Она протянула руку и вытащила его, открыв на первой странице. «Тесса Джеймс, записи о пациентках», – медленно прочитала Нелл. Почерк был наклонным, и его было трудно разобрать, но среди текста, буквы в котором казались ей похожими на пауков, бегающих по странице, удалось понять несколько слов: «роды», «ребенок», «застрял». И одну строчку целиком: «Я ничего не смогла сделать». Нелл не знала, что и думать. Она понимала, что все это связано с детьми – каждое второе слово было «ребенок», – но не представляла, для чего им посвящена целая тетрадь. Она пролистала дальше, на каждой странице был новый заголовок – март, апрель, май, записи велись годами, 1942, 1943, 1944 год – и еще больше слов, которых она не понимала: «раскрытие родовых путей», «послеродовая депрессия», «ягодичное предлежание», «разворот плода». Внезапно Нелл услышала, как хлопнула дверь и внизу раздались голоса. Отец с Бобби уже вошли и снимали ботинки. Она убрала блокнот в сундук и метнулась обратно к люку. Когда Нелл вылезла, Снежок ждал ее у входа в тайник. Она опустила крышку и плотно прижимала, пока не услышала щелчок, затем подхватила щенка и на цыпочках вернулась через лестничную площадку к себе в комнату. Она слышала, как отец разговаривает по телефону. У Нелл опять закружилась голова, и она почувствовала сильную слабость. – Хорошо, доктор, я понимаю. Сейчас мы соберем для нее сумку. Забравшись в постель, Нелл снова закашлялась, напряжение от пережитого приключения настигло ее. Она прижала щенка к себе и, когда Снежок лизнул ее в лицо, запаниковала при мысли, что без нее за ним тут некому будет присматривать. Бобби с отцом появились в дверях. – Звонил доктор, малышка, – произнес отец, поднимая ее на руки. – Они нашли тебе койку в Брайтонской больнице, тебя положат уже сегодня вечером. Бобби закутал сестру в одеяло, и отец понес ее вниз, ступеньки скрипели под двойной тяжестью. Когда они добрались до входной двери, отец вдруг резко остановился, и Нелл взглянула в его взволнованное лицо. – Привет, Элис, – сказал он. Нелл повернула голову и увидела в дверях свою подругу. Ее глаза наполнились слезами. Элис была такой же красивой, как всегда, в своем элегантном красном пальто, с красными лентами в волосах. – Я просто зашла проведать Нелл, – тихо пояснила она. – Боюсь, Элис, ей придется лечь в больницу, – вздохнул Альфи. – Понимаю. Мне очень жаль. – Нелл слышала, как голос Элис дрогнул. Они продолжали стоять в дверях, не двигаясь, пока Снежок не начал тявкать около их ног. Элис наклонилась и подняла его на руки. – Хочешь, я присмотрю за Снежком, пока тебя не будет? Моя мама не будет возражать, мы ведь собирались взять кого-то из братьев или сестер Снежка, помнишь? – с надеждой предложила она. – Папочка, ты не против? – спросила Нелл. – Меня это беспокоило. – Теперь она опять чувствовала себя очень усталой и уткнулась головой в грудь отца. – Если ты так хочешь, Нелл, – ответил он. – Ты обязательно дай нам знать, если у тебя возникнут проблемы с родителями, Элис. Та кивнула, и Нелл улыбнулась ей: – Можно я сперва с ним попрощаюсь? Отец кивнул и усадил Нелл на стул у камина, а Элис посадила щенка к себе на колени, придерживая за ошейник. Если у отца есть ключ и он запирает потайную комнату, Элис понадобится свой ключ, чтобы попасть туда. Заметив, что делает Нелл, Элис встала рядом с ней и заслонила подругу собой от Бобби и отца, ожидавших у двери. – Пожалуйста, заботься о нем как следует, ладно? – попросила Нелл, пока Элис удивленно наблюдала, как она вставила ключ в ошейник Снежка и застегнула его обратно. – Обязательно. Я не спущу с него глаз, обещаю. – Я напишу тебе, как только смогу, и дам знать, как у меня дела. – Нелл подмигнула подруге. – Пора, юная Нелл, – произнес отец, когда та передала щенка Элис. Пока Нелл несли к машине скорой помощи, припаркованной на боковой дороге возле дома, она испытывала странное чувство. Сверкали синие огни, но сирена молчала, и земля вокруг, и все живые изгороди тоже стали синими. Нелл казалось, будто ее кожа превратилась в бумагу, и она начала дрожать так сильно, что ее опять затошнило. Когда Нелл положили в машину, отец забрался внутрь и взял дочь за руку. – Ты в порядке? – Где Бобби? Я хочу, чтобы он поехал с нами! – расплакалась она. – Бобби придется остаться здесь, чтобы присматривать за коровами. Он скоро навестит тебя в больнице, – сказал отец, когда начали закрывать двери. – Бобби, я хочу, чтобы Бобби был со мной! – Нелл почувствовала, что при мысли о разлуке с братом ее охватывает паника. – Бобби! Брат забрался в машину и поцеловал сестренку в лоб. – Держись, Нелл, скоро ты будешь дома, – шепнул он, когда двигатель завелся. – Проследи, чтобы Элис благополучно добралась до дома, Бобби, – велел Альфи, – и убедись, что миссис Хилтон не возражает оставить щенка на несколько дней. Сквозь окно закрывшейся двери Нелл увидела Элис, стоявшую рядом с Бобби, слезы катились по лицу подруги. Она крепко прижимала к себе Снежка, а с ошейника песика свисал узорный ключ. Глава четырнадцатая Белла Январь 1946 года Белла отщипнула заусенец у края ногтя и взглянула на изумрудное обручальное кольцо на левой руке. Обычно она не надевала его, особенно когда рыхлила поле за Домом викария, чем ради выживания занималась в последний год очень часто. Белла не могла устроиться на работу, поскольку оставлять Альфи дома одного было нельзя, поэтому они вместе выращивали овощи: картофель, стручковую фасоль, капусту, лук и клубнику. Также поступала ее мать, когда Белла сама была ребенком. Они с сыном поставили небольшой лоток около дороги, дающий им ровно столько дохода, чтобы купить дрова, молоко и хлеб. Наблюдать за судебным процессом было нелегко, она каждый день сидела в зале суда вместе с Альфи и слушала ложь, которую рассказывали о ее матери. Несмотря на то что Белла писала ей каждую неделю, умоляя передумать, мать отказывалась давать показания и защищаться. Кроме того, адвокат матери не желал встречаться с Беллой, отклонив ее просьбы выступить свидетельницей на процессе. Беллы не было рядом во время смерти Эвелин Хилтон, пояснил мистер Лайонс в своем письме почти год назад, и он полагает, что она будет слишком эмоциональна, а возможно, скажет слова, которые повредят защите Тессы Джеймс и в итоге сыграют против нее. Но процесс явно складывался не в пользу матери, все свидетели и эксперты поддерживали версию событий доктора Дженкинса, и никто не выступал в защиту Тессы. Белла решила в последний раз обратиться к адвокату своей матери, просидев в ожидании всю последнюю неделю в полицейском участке. Где и сидела сейчас. Ее руки дрожали, Альфи ерзал на стуле рядом, болтая ногами. Белла положила ладонь ему на колено, чтобы успокоить, и мягко улыбнулась сыну. – С тобой все в порядке? – спросила она. Альфи кивнул и взглянул исподлобья на сержанта за стойкой в полицейском участке Льюиса, который игнорировал их вот уже почти два часа. – Я не хочу, чтобы мы приходили сюда, – прошептал он. – Вдруг они меня заберут? Белла сжала его руку. Последний полицейский, которого видел Альфи, забрал его бабушку, а затем просидел в Доме викария всю ночь, как гончая, ожидающая, когда лиса появится из своего логова. – Они не заберут тебя, Альфи. Я твоя мама, никто не может отнять тебя у меня. Белла скрестила и снова выпрямила ноги, пытаясь сдержать нервное постукивание ступней по паркетному полу, и в пятый раз за последние несколько минут взглянула на часы на стене. Время приближалось к полудню, и она знала, что скоро должно начаться подведение итогов. Полицейский поднял голову и раздраженно уставился на нее поверх очков в проволочной оправе, как делал много раз с тех пор, как она появилась. – А главный констебль Пейн еще не скоро будет? Я пытаюсь увидеться с ним уже неделю. Сегодня последний день суда над моей матерью, и мне необходимо поговорить с ее адвокатом. – Главный констебль сейчас в здании суда и пробудет там еще некоторое время. Я позвонил ему и сообщил, что вы здесь. Наверное, вы сумели бы перехватить его там, или я могу договориться о встрече, чтобы вы пришли в другой день, – добавил сержант. «Я не могу в другой день, тогда будет слишком поздно!» – хотелось крикнуть Белле, но, зная, что это ни к чему не приведет, она лишь улыбнулась и произнесла: – Я пыталась в здании суда, но там сказали, что он здесь. Хорошо, раз вы полагаете, что он вернется, мы подождем. Она оглядела зал ожидания с двумя неудобными деревянными скамейками и большими георгианскими окнами с видом на мощенную булыжником центральную улицу, затем снова посмотрела на полицейского в отутюженной форме, изо всех сил старавшегося не обращать на нее внимания. Белла снова взглянула на часы, секундная стрелка двигалась слишком быстро; окно возможностей для помощи матери быстро закрывалось. – Мисс Джеймс? – Высокий седовласый мужчина в темно-синем костюме появился внезапно и протянул ей ладонь для рукопожатия. – Сожалею, что заставил вас ждать. Меня зовут Джереми Лайонс, я представляю вашу мать. Прошу вас пройти со мной. – Он повернулся и двинулся прочь так же быстро, как и появился, каблуки его ботинок щелкали, как хлыст, когда он шагал по деревянному полу. Белла вскочила со стула, схватила Альфи за руку и поспешила вслед за адвокатом по коридору. – Мисс Джеймс, пожалуйста, присаживайтесь. Приятно познакомиться с вами, а кто этот молодой человек? – Это мой сын Альфред, – произнесла Белла, пока мистер Лайонс пододвигал ему еще один стул. – Что же, приятно познакомиться с вами обоими, хотя и при таких печальных обстоятельствах. – Адвокат тепло улыбнулся, излучая обаяние. – Может, хотите чаю? Не верится, что уже время обеда; куда пропал день? Скоро стемнеет. Он снова вскочил, бросился к маленькому окну и закрыл жалюзи, прежде чем включить свет и вернуться на свое место. – Нет, спасибо, – тихо ответила Белла.