Несколько доброжелательных гостей еще бродили вокруг дома, помогая поисковой группе и возвращаясь, чтобы согреться и набраться сил. Они согревались горячими напитками, разговаривали. Ванесса понимала, что им нужно перегруппироваться, но ей хотелось, чтобы они поскорее убрались отсюда. Шум их болтовни, звон кофейных чашек приводил ее в отчаяние. Казалось, они наслаждаются драмой: «Ужасно, правда?» «Не понимаю, как это могло случиться». «Такой прекрасный ребенок, никто ведь не сделает ей ничего плохого?» Единственным звуком, который она хотела услышать, был голос Элис, – визжащий, смеющийся, хихикающий, и отсутствие дочери в доме ставило Ванессу на грань безумия. – Не желает ли кто-нибудь еще чашечку чая или кофе? Официантка, подходившая сегодня вечером, чтобы спросить о шампанском, с пепельно-бледным лицом топталась рядом. Она была одной из последних, кто видел Элис живой, когда Ванесса отчитывала дочь за то, что та не переоделась. Все, о чем она заботилась целый год, чем был одержим Ричард, – эта проклятая вечеринка, дурацкое мероприятие, шоу для коллег по бизнесу, знакомых и жителей деревни. В то время как два человека, которые были для нее самыми главными, кого она любила больше всего на свете, все чаще оставались без внимания. Посмотрев в коридор, Ванесса ощутила такую ненависть к этому дому, укравшему изрядную часть ее жизни, что ей захотелось кричать, опрокинуть рождественскую елку, сорвать украшения, разбить вазы, полные кроваво-красных роз. А если эти несколько недель, когда она была отстраненной, рассеянной, сердитой и напряженной из-за декораторов и устроителей вечеринок, были ее последними днями с Элис? – Миссис Хилтон, не могли бы вы рассказать, что случилось, когда ваша дочь сбежала в прошлый раз? – Она не убегала! – возразила Ванесса. – Элис спряталась в домике на дереве. Это была просто глупая ссора. Дочь расстроилась, потому что я не позволила ее подруге Нелл остаться на ночь. Она собрала корзинку для пикника, положила в нее свою кошку и одеяло и, пока я готовила ужин, сбежала в домик на дереве. Я нашла ее почти сразу. Элис шесть лет, порой мы спорим, но это ничего не значит. На сей раз все по-другому. Элис не захотела бы оказаться вдали от дома, от нас, в снегу, одна. – То есть вы охарактеризовали бы свою дочь как непослушную? – Детектив поднял голову, его авторучка замерла. Казалось, предположение, будто Элис замыслила какую-то каверзу, является основной версией полиции, отнимающей все их время и силы. Драгоценные секунды утекали, а детективы не воспринимали это всерьез. Ванессе хотелось встряхнуть их, бросить блокноты в огонь. Послушайте меня, с Элис случилось что-то плохое, ради бога, сделайте что-нибудь! Она старалась дышать ровно, глядя на то, как поднимаются и опускаются плечи Лео, сидевшего в кресле около очага. Ванесса понимала, что он уже должен быть в постели, но это означало бы признать, что день закончился, а вскоре наступит рассвет и страх станет ее основной эмоцией. Только на следующий день, когда Элис не вернулась и было уже слишком поздно, полицейские признали, что она не просто капризничает, а может лежать в какой-нибудь канаве. Теперь Ванесса слышала по радио: «Шестилетняя девочка пропала без вести в небольшой деревне Кингстон недалеко от Льюиса. Она исчезла из родительского дома вчера в семь часов вечера, и с тех пор никто ее не видел». Пока детективы сидели здесь, задавая Ванессе вопрос за вопросом, жизненно важное время, когда Элис можно было найти живой, утекало, как песок сквозь песочные часы, и надежда становилась все призрачнее. С тех пор, как Ванесса в последний раз видела своего ребенка, мир вокруг словно замедлился – и голос детектива, и потрескивание огня, и часы на стене. Ванессу пугало, что ее истерика стихает; она чувствовала, что становится более спокойной и замкнутой, мозг не в состоянии справиться с переполняющими ее эмоциями и начинает отключаться. – Она была просто… своенравная. Это была оговорка, Ванесса случайно упомянула дочь в прошедшем времени, но вдруг почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ее стало рвать, и она кинулась к кухонной раковине, желудок снова и снова сводило судорогой. Ванесса открыла кран и плеснула холодной водой в лицо, глотая воздух, пытаясь прийти в себя, собраться с силами – ради Элис. – Я не понимаю, почему вы ее не ищете! – Она снова повернулась к детективу. – Почему мы сидим тут? Была метель, дочке шесть лет, она отправилась на велосипеде искать своего щенка. Поехала вслед за братом и заблудилась или упала. Лежит где-то в канаве, на этом жутком холоде, может быть, умирает. Прямо сейчас. Ради бога, прошу, сделайте что-нибудь. Я не могу больше сидеть сложа руки! Все подняли головы, когда вошел Ричард. Его лицо было красным от холода, шляпа, пальто, перчатки, шарф – в снегу. – Никаких результатов, – сообщил он. – Теперь там повсюду полиция, Элис ищут всей деревней. Она исчезла. На улице минус два. Если она не найдет где укрыться, надежды нет. Проклятие! Где же она, черт возьми? – Ричард ударил кулаком по стойке, и бокал с шампанским упал на пол, разлетевшись на осколки. Детектив шагнул вперед: – Мистер Хилтон, я понимаю, что сейчас очень трудное время, но мы хотели бы задать вам несколько вопросов… – Я не могу с вами болтать, мне нужно вернуться туда! – крикнул Ричард. – Я знаю, вам тяжело, но это не займет много времени и может помочь нам найти Элис. Пожалуйста, постарайтесь не думать о худшем. Большинство пропавших детей возвращаются домой через двадцать четыре или сорок восемь часов, – невозмутимо продолжил детектив. – Я не желаю торчать здесь без дела, мы все должны находиться там – искать Элис! – Если вы просто спокойно сядете, чтобы мы могли поговорить, у нас получилось бы вместе прикинуть, куда она могла пойти. – Детектив указал на стул возле кухонного стола. – Я не буду садиться. Я вернулся только узнать, не появилась ли Элис. – Ричард шагнул к очагу, приложил руки к каминной полке и наклонился над огнем, пытаться согреться. – Ладно, что вы хотите выяснить? – Прекрасно, мистер Хилтон, и, пожалуйста, не обижайтесь на нашу линию допроса. Нам просто нужно понять образ мыслей Элис до того, как она пропала. Мы лишь хотим, чтобы она поскорее оказалась дома, как и вы. – Да, да, давайте по существу, – нетерпеливо огрызнулся Ричард, взглянув на часы. – Перед исчезновением Элис ссорилась с вами или с вашей женой? – мягко спросил детектив. – Ей всего шесть лет, каждый день возникают какие-то споры. – Он снял шляпу и стряхнул снег с волос. – Ладно, давайте я перефразирую вопрос. Возникали ли в последнее время какие-либо проблемы дома, из-за которых Элис опасалась бы возвращаться домой? – Если вы спрашиваете, не ударил ли я ее или не боялась ли она меня, то нет. Я никогда не поднимал на дочь руку. У нее была глупая ссора с матерью, и она ушла в дурном настроении. – Значит, все же произошла ссора? Могу я поинтересоваться, по какой причине? Ванесса вздохнула: – Сущая ерунда. Элис не хотела надевать платье, которое я купила ей для вечеринки, но в конце концов все обошлось. – Не могли бы вы рассказать мне, чем закончилась эта ссора? – Ну, у меня возникла проблема с шампанским и не было времени разбираться с этим самой, поэтому Элис помогала одеться наша няня. – Значит, Элис согласилась надеть платье и вы помирились? – Единственным звуком в повисшей тишине было царапанье авторучки детектива по блокноту. – Да, в последний раз, когда я ее видела, она пробежала перед домом в красном платье. У Элис упрямый характер, но мы очень близки и не ссоримся надолго. У вас есть дети? Тогда вы должны понимать, о чем я. Детектив продолжал писать в блокноте, не ответив на вопрос Ванессы. – Итак, я правильно понимаю, что ваша няня была последним человеком, который с ней разговаривал? И о ком нам известно? – Полагаю, да, – ответил Ричард. – И она до сих пор здесь? Мы можем с ней побеседовать? – Нет, няня находилась тут целый день, присматривала за детьми, пока я готовилась, но ушла как раз перед началом вечеринки. Она местная, живет в деревне, – тихо объяснила Ванесса. – Значит, няня ушла примерно в то время, когда пропала Элис? Вы говорили с ней о своей дочери, когда она уходила? Вы выяснили, помогла ли няня надеть Элис платье? – Да, она переодела ее. Я хотела, чтобы няня осталась присматривать за детьми и во время вечеринки, но она торопилась уйти – ожидала гостей к ужину. А я перенервничала из-за шампанского. Сейчас это кажется такой чепухой, но это был очень беспокойный день. Все пошло наперекосяк. Полицейский кивнул, глядя в свои записи. – Как ее имя? – Дороти Новелл. Она живет в одном из террасных домов в конце нашей подъездной дороги, в коттедже «Тисовое дерево». Детектив повернулся к коллеге: – Сходи к Дороти Новелл домой и приведи ее сюда немедленно. Разбуди ее, если понадобится. – Он вырвал листок бумаги, на котором что-то написал, и протянул напарнику. Лео проводил того взглядом, встал и направился к двери. – Куда ты собрался, Лео? – спросил Ричард. – Просто хочу сменить джемпер, он весь мокрый. – Лео выглядел бледным, его зубы стучали. – Потом сразу сюда! – велел отец. – Он понимает, Ричард, – вступилась Ванесса. Хотя муж никогда не поднимал руку на Элис, с Лео он был не таким сдержанным. Ей не хотелось, чтобы тот факт, что Ричард порой бьет сына, сейчас выплыл наружу, привлекая внимание к их семье, чтобы полиция тратила время на это вместо поисков Элис. – Мне только не ясно, как это поможет, – заметил Ричард, хмуро глядя на детектива. – Дороти не имеет к этому никакого отношения. – Полагаю, что вы правы. Я просто пытаюсь отследить передвижения Элис. Не могли бы вы сказать мне, в каком направлении она бежала, когда вы видели ее в красном платье перед домом? – Это моя жена видела, не я. Элис направлялась к домику на дереве в нашем саду. Ванесса сразу заглянула туда и, когда дочери там не оказалось, начала беспокоиться. – А где находился ваш сын в тот момент? Ванесса сделала глоток воды. – Ричард послал его на велосипеде за Бобби Джеймсом из Дома викария, чтобы тот помог с освещением. Мы считаем, что Элис могла последовать за ним. Если она сидела в домике на дереве, то слышала, что Лео велели ехать туда. Она не могла найти Снежка, своего щенка, и, наверное, подумала, что тот убежал обратно в Дом викария, где родился. Ричард прошел туда-сюда по следам Лео десяток раз, а Элис нигде нет. – Теперь было бы полезно поговорить с вашим сыном о его поездке туда, если вы не возражаете. А также пообщаться с Бобби Джеймсом и выяснить, видел ли он Элис вообще. – Не возражаем, разумеется, – произнес Ричард, направляясь к кухонной двери. – Лео! Где ты застрял? Ты можешь сюда спуститься? – крикнул он. – Ричард, полегче с ним, – тихо попросила Ванесса. – Он очень расстроен из-за всего этого. Он сказал мне, что винит себя. – С чего бы ему винить себя? – нахмурившись, поинтересовался детектив. Ричард посмотрел на жену и пожал плечами: – Вероятно, потому, что она ехала прямо за ним, а он даже не заметил. Лео вечно витает в облаках. – С чего бы ему оглядываться в поисках Элис? Мы даже не знаем точно, ехала ли она за ним. Ты всегда чересчур суров с сыном! – Ванесса снова расплакалась, а потом, подняв голову, увидела, что детектив внимательно смотрит на нее. – Хорошо, давайте вернемся к домику на дереве, – предложил он. – Он с передней стороны дома, не так ли? Ванесса кивнула: – Да, на лужайке перед домом, рядом с подъездной дорожкой. Если Элис находилась там, она наверняка видела, как Лео уезжает. Его бы осветили фары машин, прибывающих на вечеринку. Я помню, было ровно семь, когда я заметила, как Элис бежит к домику. Я посмотрела на часы, потому что снова услышала стрельбу Альфи и испугалась, что она не прекратится до начала вечеринки. – Стрельбу Альфи? – удивленно произнес детектив.