Фабио быстро смотрит на Дилетту, Олли и Эрику. И улыбается: – До скорого. – И уходит. Брюки у него чуть спущены, сухощавый, широкоплечий, на голове – бандана: ярко-синяя, оттеняющая его голубые глаза. Эрика, улыбаясь, пытается сгладить ситуацию: – Он, конечно, крутой… То есть… красавец! – Да после того, что он сейчас сотворил, он просто урод! Олли возвращает Ники телефон: – Что бы ты там ни написала, не говори нам ничего. Надеюсь только, что все будет, как хочешь ты. Ники, улыбаясь, кладет его в карман. – И это говоришь ты, Олли? У тебя всегда была слабость к Фабио… Тут вмешивается Дилетта: – А по-моему, он не сдавал в этом году экзамены только потому, что не хотел расставаться с Ники. – Да ты что? Он не сдал экзамены? – А ты не знала? Как ни странно, сейчас и с долгами переводят. Ники тем временем стирает сообщение, которое она послала Алессандро. Не стоит больше рисковать. – Вообще-то я хотела бы прочитать текст песни, которую он сочинил обо мне… Фабио Фобия… не так уж и глупо… В любом случае я не собираюсь к нему возвращаться. И Ники быстро убегает по коридору, а за ней ее верные Ондэ, они бегут, весело хохоча и обгоняя друг друга. Глава двадцать седьмая Алессандро только что закрылся в своем кабинете. Он смотрит на фотографию, стоящую на столе. Берет ее, подносит к глазам, крутит в руках. Разумеется, это он и Елена. Что за глупая мысль – надеяться, что они останутся вместе… Снова воспоминание. Они в «Цирке дю Солей», смотрят «Аллегрию». Ему совсем не нравится. А ей – очень. Именно поэтому он постарался и достал билеты в первом ряду. Ради нее, чтобы увидеть ее улыбку. Чтобы смотреть ее удивленными глазами на прыжки канатоходцев с такими идеальными телами. А она наслаждается музыкой, сценическими эффектами, светом. Как прекрасно было вдыхать через ее улыбку ощущения от этого зрелища и понимать, что она, одна лишь она – его настоящее зрелище. А что теперь? Остается лишь выйти из пустого зала. Что сталось со зрелищем моей жизни? Но он не успевает закончить свои размышления. Тук-тук. Кто-то стучит в дверь: ему не удастся найти ответ на этот трудный вопрос. – Кто там? – Я, Солдини. Можно? – Заходи. – Извини, что я тебе мешаю, может быть, ты как раз сейчас думаешь над идеей, которая нам всем так нужна… Идея простая и сильная, четкая и меткая… – Да-да, говори, что такое? – отрезает Алессандро, не желая признаться даже самому себе, что он постоянно думает о Елене, только о ней одной. – Здесь пришел один твой друг. Говорит, что вы договаривались о встрече. Какой-то Энрико. – Не какой-то Энрико, а Энрико Манелло… Пусть войдет. – А насчет всего прочего? Не решил пока? – Чего – всего прочего? – Насчет кратчайшего пути. – Солдини! – Ладно-ладно, забудь. Я просто хотел помочь… – И он пропускает в кабинет Энрико. – Привет, рад тебя видеть. Ты и вправду зашел, а я-то думал, это очередная твоя шутка… Алессандро приглашает его сесть и тут только замечает, что друг необычно серьезен. Он пытается приободрить его. – Хочешь чего-нибудь выпить? Ну там кофе, чаю, есть кола, даже Red Bull, смотри… – Он открывает маленький холодильник. – Да у нас полно всего! – Нет, спасибо, я ничего не хочу. Алессандро садится напротив. И фотографию, где они с Еленой – веселые, смеющиеся, – тихонько сдвигает, пряча за другие фотографии. И поудобнее усаживается в кресле. – Ну, так что случилось, старина? Чем я могу тебе помочь? – Это ты фотографию Елены спрятал только что? – Да нет, я просто ее чуть сдвинул… Энрико улыбается: – А тебе не приходило в голову, что Елена тебе изменяла? Ты говорил, вы расстались? Вчера сказал. – Ну да, верно. – Сколько времени назад? – Уже больше двух месяцев назад она ушла из дома. – А ты никогда не думал, что она могла тебе изменить, например, с кем-нибудь из нас? Ну, скажем, со мной? Алессандро резко выпрямляется. Смотрит ему прямо в глаза. – Нет, никогда об этом не думал. Энрико улыбается: – Молодец. Это просто здорово, правда. Не знаю, будете ли вы снова вместе, но это здорово. То есть я от души желаю, чтобы вы снова были вместе, если это то, чего ты хочешь, но в любом случае хорошо, что обошлось без драм, без ревности. Даже сейчас, когда вы расстались, тебе и в голову не приходит, что Елена могла тебе изменять. Нет, правда, это здорово. Алессандро смотрит на него непонимающе: – Я что-то не понимаю. Ты хочешь что-то сказать? – Да нет. Сказать нечего, у тебя все путем. Проблема у меня. У меня. Они какое-то время молчат. Алессандро уже и не знает, что подумать. Энрико трет руками лицо, потом кладет их перед собой на стол и смотрит Алессандро прямо в глаза: – Алекс, боюсь, Камилла мне изменяет. Алессандро со вздохом облегчения откидывается в кресле. – Извини, ты не мог мне сразу так и сказать? А то крутился вокруг и около, какие-то намеки делал, я уж начал думать бог знает что… – Я хотел понять, до какой степени ты можешь меня понять. Ревность. Ревность – ты даже не знаешь, что это такое. Тебе повезло, ты не знаком с этим чувством: оно ест тебя изнутри, мучает, разрывает на части… – Все, хватит, хватит, я понял. – Поэтому я задал тебе все эти вопросы. Я уже сказал: тебе этого не понять. – Ну хорошо, мне не понять. – И нечего тут иронизировать. – Я не иронизирую. Просто я пытаюсь понять, но раз ты говоришь, что мне не понять… – Сейчас ты поймешь. Ты видел этот фильм с Ричардом Гиром, «Неверная»? Помнишь, мы все вместе ходили, ты был тогда с Еленой. Помнишь сюжет? Конни Самнер, ее играет красавица Дайана Лэйн, – она замужем за Ричардом Гиром, Эдвардом. Очень красивая пара, очень счастливая. У них восьмилетний сын и чудная собака. Они прекрасно живут, но однажды Конни в сильный ветер сталкивается на улице с этаким длинноволосым красавцем. Она падает, ранит колено и принимает его приглашение подняться к нему, чтобы просто перевязать рану. И только из-за того, что он ей помог… короче, весь фильм они только и делают, что трахаются как ненормальные… – Ну ты уж очень упрощаешь. – Это чтобы ты понял. – Уверяю тебя, я все прекрасно понял… – Так вот. Меня от этого фильма чуть не стошнило. Но самое главное случилось после того, как фильм закончился. Я прекрасно это запомнил. Когда мы вставали с кресел, Елена посмотрела на Камиллу, и та ей улыбнулась. Ты понял?