Ответили моментально, словно абонент не выпускал телефонной трубки из рук. – Слушаю, – голос был старческий, сухой, с явными интонациями того, кто привык отдавать распоряжения. Значит, сам. – Здравствуйте, Дмитрий Васильевич, – решительно начал Александр, помня, что в разговорах с большими начальниками, даже бывшими, главное – не мямлить. – Уделите мне, пожалуйста, не более пяти минут. Я… – Вы откуда? – раздраженно перебил Родионов. – Просил же репортеров меня не беспокоить! Но Александр был настойчив: – Я не репортер, частное лицо, вы с моим дедом учились в институте, мне требуется справка частного характера… Тут он понял, что в трубке висит странная тишина. – Дмитрий Васильевич? Тишина казалась всепоглощающей, и, взглянув на экран, Саша понял, что Родионов просто повесил трубку. Он попытался повторить вызов, но теперь вместо длинных гудков механический голос сообщал, что вызываемый номер временно заблокирован, пожалуйста, повторите попытку позже. – Вот ведь старый козел! – выругался Александр. Нет, будь номер мобильным, моментальное попадание в черный список выглядело более чем вероятным. Но чтоб та же фишка – в стационарном телефоне? Он-то надеялся именно на это… Ничего, зайдем с другой стороны. Вот прямо не отрываясь от работы. Наверняка у диспетчера найдется вызов, который приведет его к родионовскому дому. Вызов оказался всего четвертым. Высадив клиента в трех кварталах от нужного дома и отыскав место для парковки поближе, он запер машину и прошелся вокруг резиденции бывшего главы района. Резиденция впечатляла. Добротно. Красиво. Надежно. Недоступно. Во всех «подворотнях» (хотя назвать эти арки подворотнями язык не поворачивался) элегантные, но незыблемые решетки, решетки и калиточки, которые открываются по сигналу из будки охраны (или, возможно, личными ключами жильцов). Мелькнувшая было мысль притвориться курьером испарилась после появления настоящего курьера с двумя коробками, которого держали «под дверью» минут десять, должно быть, не только визуально документы проверяли, но и созванивались с названной квартирой и, вероятно, с курьерским начальством. Не прокатит. Именовался сей оплот романтично – «Старый замок». Даже что-то вроде герба у этой твердыни имелось: в ажурах решеток явственно выделялся общий элемент, окруженный витым овалом старинный ключ. Интерактивная карта сообщала, что внутри цитадели имелись банкоматы, продуктовый магазин, две аптеки, спортзал, некий «Кабинет домашнего доктора» и еще десятки необходимых для жизни организаций. Можно месяцами не выходить. А все, чего нельзя купить или раздобыть внутри, доставят на дом, курьер тому свидетель. Жильцы не только въезжали внутрь на машинах, но и пешком входили: секундная задержка у калитки – и вуаля! Магнитные ключи, должно быть. Да еще наверняка и именные. Ждать тут появления Родионова можно было до второго пришествия. Вряд ли он в своем возрасте гуляет по окрестностям, такому и внутреннего двора (судя по гугл-картам, весьма благоустроенного) довольно. Или на авто выезжает. Ноги, пока Александр ходил вокруг «Старого замка», застыли так, что, шевеля внутри ботинок пальцами, он этого практически не чувствовал. Поутру-то он не предполагал, что придется пешком передвигаться, а в машине тепло. Теплом же манили окна небольшого кафе в полуквартале от неприступной цитадели. И кофе там оказался вполне приличный. Но главное – тепло. И глядеть из-за легкой золотистой шторы на заснеженное «там» было удивительно приятно. Сперва руки, а следом и ноги принялись гореть огнем – отогревались. – Добрый день, Анна Анатольевна! – Хорошенькая официантка подлетела к появившейся в дверях даме, улыбаясь так, словно та была тетушкой-миллионершей, обожающей переписывать завещание, вот внуки и племянники и скачут вокруг, чтоб не прогневать благодетельницу. – Здравствуйте, Лилечка, – одарив официантку царственным кивком, дама прошествовала в дальний угол, устроившись за столиком чуть дальше того, за которым сидел Александр. От распахнутой серебристо-бежевой шубки пахло свежо и горьковато, узкие каблучки цокали мерно и уверенно. Разве пенсионерки носят каблуки? Впрочем, назвать даму пенсионеркой язык не поворачивался. Выглядела она… потрясающе. То, ради чего Кира тратила уйму усилий, этой давалось словно само собой (хотя, разумеется, такая ухоженность и времени, и денег требует). Та же девушка принесла ей чашку кофе и пирожное. И ведь не спрашивала ни о чем, значит, эта самая Анна Анатольевна не только частая гостья, но и вкусы у нее устойчивые. – Да? – с легчайшим оттенком недовольства ответила она в добытую из сумочки трубку. – Да что ты говоришь?! Он хоть… Нет, я понимаю, но мне-то что теперь делать? Пешочком шагать? Да понятно, что такси, но знаешь ведь, как я не люблю… Ну да, что ж поделать… И я тебя. Телефон лег на стол, рядом с кучкой извлеченных из сумочки в процессе его поиска вещей: пары кожаных футлярчиков примерно того же размера, связки ключей, непонятного мешочка на веревочке, золотистого тюбика, похожего на помаду, и, что было совершенно неожиданно, карманных часов, от которых тянулась внутрь сумки плотная, похожая на металлический шнурок, цепочка. Но Александр впился глазами в ключи. Брелок, к которому они крепились, один в один повторял фигуру, которую он сегодня видел уже неоднократно. Кажется, это действительно логотип «Старого замка». И значит, не исключено, что он сорвал джекпот. Почти сорвал. Теперь главное – не испортить. – Простите, – он улыбнулся соседке максимально дружелюбной улыбкой. – Я случайно услышал, что у вас проблема, с решением которой я, как мне кажется, могу помочь. Глаза Анны Анатольевны блестели не по возрасту молодо. И хоть и сидели они с Александром на одном примерно уровне, глядела она несколько свысока. Не высокомерно, а с исследовательским словно бы интересом: – Вы, молодой человек, добрый самаритянин? Спасаете котят и попавших в беду старушек? – осведомилась она довольно саркастически. – Отнюдь, – он продолжал улыбаться, но слегка, краешками губ. – Я таксист. – Да ну? – Не по нынешней моде тонко прорисованные брови изобразили удивление. – Не похожи. Ну да, куртка и свитер еще со времен Киры сохранились, а уж она-то за «достойностью» гардероба следила истово. Хотя Анна Анатольевна глядела вовсе не на куртку и не на свитер, тем более не на ботинки (тоже приличные, но еще рассмотри это под столом!), а в лицо. И что она там могла увидеть? Лицо как лицо. – Времена сейчас, – Александр слегка пожал плечами, то ли извиняясь, то ли приглашая собеседницу к «сами понимаете». – Вчера миллионер, сегодня охранник, а уж что завтра-послезавтра будет, сам Глоба не предскажет, – он поднялся, кивнул, как бы обозначая знакомство. Что-то ей не понравилось (может, она Глобу не любит? или просто снизу вверх глядеть неудобно?). Вишнево-коричневые губы недовольно поджались: – Я не пользуюсь такси. – С точки зрения статистики ваше недоверие оправданно. Однако каждый экземпляр… – Анна Анатольевна? Молодой человек вам докучает? – возле столика нарисовалась та самая официантка. После короткой паузы дама покачала головой: – Нет-нет, благодарю вас, Лилечка. Мы просто беседуем. О соотношении общего и частного. Присаживайтесь уже, что вы, ей-богу. В ногах правды нет… Впрочем, не только в них, – добавила она с усмешкой. – Благодарю. – Он опустился на предложенный стул, переместив свою чашку с прежнего столика на этот. – Представьтесь, исключительный таксист, – как ни странно, в этой реплике сарказма не слышалось. – Это вы про разницу между статистикой и конкретикой? – Она, улыбаясь, молчала, пришлось продолжать: – Ну так я вовсе не исключительный. Просто нормальный. Обычный, в общем. – Но… погодите-погодите… только на днях читала любопытное рассуждение: быть выдающимся на фоне неумех – не предмет для гордости. Вы об этом? – Примерно. Мне и самому неприятно, что в такси сегодня всякого… народу хватает. Москвы не знают, уткнутся в навигатор и… Так что на этом фоне я олимпиец, а на самом деле просто хороший водитель с неплохим знанием города. Мог бы и чем другим зарабатывать, но мне вправду нравится за рулем. Ах да, забыл представиться. Александр. Можно без отчества. – Какое там отчество в ваши годы! – усмехнулась Анна Анатольевна. – Я вот долгонько все Анечкой была, ан глядь, восемьдесят. Юбилей, чтоб их всех! – Вам? Восемьдесят? – Он изумился совершенно искренне. – Никогда бы не подумал! – Льстец! – Она погрозила тонким пальцем, но видно было, что комплимент ей приятен. – Хотя и вправду. Еще целых три дня мне будет всего-навсего семьдесят девять. Вот платье заказала, на последнюю примерку собралась, сын должен был шофера прислать, а у того не то понос, не то еще что-то в этом роде. А вот не надо шаурму где попало покупать! – Ну… шаурма – дело такое… – Александр постарался удержать максимально нейтральный тон, не понимая, чего в реплике Анны Анатольевны больше: недовольства беспечностью неведомого шофера, из-за которого ей приходится менять собственные планы, или все же сочувствия к бедолаге. – Да я не против шаурмы, я ее даже люблю. Уж всяко лучше бигмаков этих. У нас в кондоминиуме рядом с продуктами милый мальчик Азат гриль держит, так у него все исключительно свежее. – Вряд ли этот Азат долго бы проработал… в кондоминиуме, – Александр покосился на брелок, который Анна Анатольевна теперь крутила в пальцах. – Если бы хоть раз возникли нарекания. – Тоже верно, – она кивнула. – Но я к тому, что надо точно знать, где и у кого. И это не только шаурмы касается. Шофера мне жалко по-человечески, но мне-то теперь что делать? – Мы с этого начали, – улыбнулся Александр. – Я могу вас отвезти, подождать и привезти назад. После довольно долгого молчания она покачала головой: – Не понимаю. Нет, верю, что вы таксист, верю, что хороший. Но вот в то, что, забежав выпить кофе, вы не упускаете возможности подцепить клиента – вот в это не верю. У вас ведь наверняка имеются эти, как их, диспетчеры, и заказов тоже наверняка хватает. А вы мне тут интеллектом и воспитанием блещете и вообще… очаровываете. Будь я хотя бы лет на сорок помоложе, а так? Установив локотки на край стола, она сплела пальцы и уложила в получившийся «гамак» изящный подбородок, всем видом выражая ожидание. Колебался Александр не более пары-тройки секунд. – Вы правы. У меня имеется свой интерес. – Излагайте. Он дотронулся кончиком пальца до связки ключей, точнее до украшавшего ее брелока – явно фирменного, от «Старого замка». – В вашем… кондоминиуме проживает некий Дмитрий Васильевич Родионов. Я пытаюсь с ним встретиться. – Вы журналист? – ледяным тоном осведомилась его визави, стремительно сбросив ключи в сумочку, чем только подтвердила предположение Александра: да, она тоже там живет. – Боже упаси! – Он замотал головой. – Интерес сугубо частный, даже, можно сказать, личный. – О как! Просто встретиться? И? Какого рода у вас к нему просьба? – Льда в ее голосе поубавилось, но совсем, совсем не намного. – Никаких просьб, просто поговорить. Есть история, в которой он когда-то был участником. Можно даже сказать, романтическая. И не моя, конечно, а моего деда. – Обожаю романтические истории! – Теперь Анна Анатольевна улыбнулась почти тепло. – Рассказывайте. Лилечка! – бросила она не оборачиваясь. – Нам еще кофе, будьте добры! Кофе появился мгновенно и был куда получше того, который принесли Александру изначально, хотя и тот был неплох. Но для Анны Анатольевны расстарались от души. Слушала она очень внимательно, иногда кивая (скорее собственным мыслям, чем повествованию), но ни разу Александра не прервала. – Это странно, – подытожила она, когда история завершилась. – Я вам верю. Все это похоже на сюжет романа, но жизнь, как показывает практика, куда богаче на выдумку, чем все сочинители, вместе взятые. Я же много лет работала с людьми и полагаю, что вы говорите правду. Ну или то, что вы считаете правдой. И однако ж это интересно. В мои годы так редко случаются приключения. А этот прохиндей… – Родионов? Вы его знаете?