– Нет, Кирилл, мне не все равно, – искренне сказала она. – Может, и было бы, если бы я тебя совсем не знала. Но мы с тобой подружились раньше, чем с твоим папой, и я дорожу нашей дружбой ничуть не меньше, чем отношениями с Димой. Кирилл фыркнул и еще раз обмотал вокруг шеи свой шарф. – Да ладно! – заявил он. – Чужой ребенок! Одни проблемы! Еще и делить потом папку со мной – не врите, Елена Владимировна, вам не идет! Лена неслышно усмехнулась. Да, Дима отлично знал сына и его реакцию на подобные новости. Но как общаться с упрямцами Корниловыми она, на счастье, уже разобралась. Чуть наклонилась вперед, не отводя взгляда от темных глаз Кирилла. – Один мальчик, Кирилл Корнилов, однажды пригласил меня в кафе и угостил вкуснейшей пиццей, – уверенно напомнила она. – Он же поддержал меня, когда все остальные видели во мне врага. Потом устроил для меня настоящий праздник, научив готовить овершейки. А сейчас изо всех сил помогает мне спасти сервис – ты действительно считаешь меня неблагодарной и бездушной особой, после всего этого видящую в тебе исключительно чужого ребенка и помеху нашим с Димой отношениям? Кирилл трудно сглотнул, но от недоверия во взгляде не избавился. – А чего вы тогда не хотите, чтобы я об этом знал? – с вызовом спросил он, и Лена оторопела. – Я не хочу? – даже уточнила она, и на лице Кирилла появилась совершенно детская обида. – Ну не я же! – возмутился он. – Я вам все рассказываю! Даже про биологию и про Милосердова этого вашего! А вы!.. Прячетесь от меня, как будто я вам враг какой! Ну с папкой-то понятно все: будь его воля, он бы меня за ручку все еще водил и сопли вытирал! Но вы-то!.. Друзья так не поступают! Он вдруг шмыгнул носом, и Лена поняла наконец истинную причину его недовольства. Вовсе не видел он в Лене угрозу их с Димой маленькой семье. Он ждал, что Лена будет с ним честна, как и предполагает настоящая дружба. И, не в силах понять причину ее скрытности, напридумывал невесть что и извелся из-за этого куда сильнее, чем из-за правды. Ох уж эти конспираторы Корниловы! – Кирилл… – протянула его имя Лена и чуть виновато улыбнулась. – Тут понимаешь, какое дело… Помнишь, ты просил, чтобы я не говорила Диме о том, что мы с тобой дружим? – он по-прежнему недовольно кивнул, не улавливая ее намека. Лена вздохнула. – Ну вот, склонность к тайнам у вас определенно семейная. Только твой папа действовал из самых добрых побуждений. – Это еще каких? – буркнул Кирилл, кажется, даже раньше, чем обдумал Ленино признание. Лена сделала паузу, давая ему возможность принять ее слова, и убедившись, что те не вызовут отторжения. Потом объяснила: – Чтобы ты не подумал, будто он хочет от тебя избавиться. Надеюсь, – тут она уже очень серьезно посмотрела на него, – ты так не думаешь? Кирилл заелозил на стуле, что, пожалуй, было куда лучшим ответом, чем его слова: – Если собираетесь читать мне нотации, не трудитесь, я слушать не стану! Как-нибудь сами, без вас, с папкой разберемся! Пускать Лену в свою жизнь он определенно не хотел. Она вздохнула. – Знаешь, я ведь однажды совершила точно такую же ошибку, – с горечью проговорила она. – Не поверила, что нужна Диме и что он не собирается меня бросать. А при первом же испытании сочла его мерзавцем и потеряла на долгие годы. Но у меня хоть самое крохотное оправдание было: все-таки за тот месяц, что мы встречались, я не успела как следует его узнать. А вы с Димой – самые близкие люди! Одиннадцать лет вместе! Даже я знаю, что он за тебя и в огонь, и в воду пойдет! А ты из-за каких-то там комплексов зачислил отца в предатели? Кирилл вздрогнул и вскочил на ноги. – Папка не предатель! – обжег он Лену негодующим взглядом. Она только повела плечами и указала ему обратно на стул. – Тогда почему ты в нем сомневаешься? – задала резонный вопрос она. Откровенно говоря, тот был риторическим и Лена не ждала ответа. Но Кирилл, опустив голову и взглянув на нее исподлобья, все же сказал: – Я боюсь. Чего именно он боится, Лене не надо было объяснять. Перемены всегда страшат, а отношения с Леной, вероятно, действительно выбивались из шеренги обычных Диминых увлечений, потому Кирилл и забил тревогу. Отец был его единственным родным человеком, и потерять его Кириллу казалось равносильным катастрофе. – Я тоже боялась, – призналась она, и Кирилл наконец неловко взгромоздился на стул. – Бояться всегда проще, чем верить. Только потом бывает очень больно. И невозможно ничего исправить. Вряд ли Кирилл полностью понимал, о чем она говорит. На самом деле, Лена даже не знала, рассказывал ли Димка сыну о своем недолгом романе с ней, а если рассказывал, то что именно. Но она должна была убедить этого мальчика, что не угрожает его счастью. Не ради себя – ради него. Потому что от его огорчений тоже становилось горько и хотелось укрыть его собственной нежностью от всех переживаний и забот. Если бы он только позволил ей это… – Что папка такого натворил, чтобы вы потом так сильно его ненавидели? – неожиданно с самым живым интересом спросил Кирилл, наконец отцепившись от своего шарфа. – И почему теперь простили? Лена испытующе посмотрела на него. – А Дима не говорил? Кирилл мотнул головой. Лена вздохнула, сожалея, что может опять его оттолкнуть. Но решения не изменила. – Тогда предлагаю не обсуждать твоего папу за его спиной, – твердо объявила она. – Могу лишь сказать, что все эти двенадцать лет я ошибалась на его счет. И очень рада, что правда наконец открылась и что мы с Димой все-таки поняли друг друга. К щекам против воли прилила кровь, когда Лена припомнила, что именно скрывалось за этим «пониманием». По счастью, Кирилл в это время смотрел на свои ладони и не заметил ее смятения. – А знаете, мне нравится, как вы говорите о папке и как защищаете его передо мной, – внезапно поднял голову он и улыбнулся совершенно отцовской улыбкой. – Раньше бабуля всегда так делала, а после того, как она умерла, папка каким-то беспризорным остался. Его только и ругают все, и даже я, а вы – вон с каким к нему уважением… Лена повела плечами, не зная, что на это сказать. – Может, потому, что Дима заслуживает этого уважения? – без всякого вызова сказала она. – Я, пожалуй, могу представить мальчишеские мечты об отце-супергерое или хотя бы секретном агенте. Но не у всех они даже владельцы автосервиса, как у меня, а начинать с нуля, без поддержки, имея на руках мать и малолетнего сына, невероятно сложно. Все, что у вас сейчас есть, создано Димиными руками. Вот только он такой же максималист, как и ты, оттого и окрестил себя неудачником. А разве твой отец неудачник, Кир? Сам-то ты как считаешь? Ни он, ни она не заметили произнесенного Леной уменьшительного имени: другое было куда важнее. – Вы же, кажется, предлагали не обсуждать папку за его спиной, – напомнил он, но вся его фигура вместе с заострившимся любопытным носом выражала сейчас желание продолжить этот разговор. И Лена его продолжила. – Мы не будем обсуждать, – сказала она. – Мы будем хвалить. Предлагаю игру: станем по очереди называть хорошие Димины качества. Кто первый запнется, тот и проиграл. Кирилл вдохновленно подался вперед: ему эта идея явно пришлась по душе. – На желание? – провокационно предложил он, но Лена согласилась. – На желание. Кирилл снова широко улыбнулся. – Раз вы это придумали, вы и начинайте, – по-джентльменски предложил он. – Так сказать, бонусом. Лена тоже не скрыла довольной улыбки. Кажется, у них с Димкиным сыном нашлось еще что-то общее. – Ответственный, – решила она оставить более явные определения Кириллу. Тот немедля этим воспользовался: – Смелый! – Щедрый, – не растерялась Лена. – Сильный! – покрыл Кирилл. – Красивый, – провокационно заявила Лена и ожидаемо увидела, как он закатил глаза. – Веселый! – куда более важное качество озвучил он, и Лена решила использовать козыри. – Умный, – ох и икалось сейчас Димке, наверное. В глазах Кирилла промелькнуло удивление, и он замешкался на секунду, словно бы собирался возразить, но следом только выдохнул: – Честный! – Заботливый, – припомнила Лена, однако продолжение игры пришлось отложить, потому что раздался звонок и надо было идти открывать двери. На пороге стояли две дамы в форме. Старшая – поплотнее и пониже – первым делом смерила Лену взглядом с головы до ног и без спросу зашла в квартиру. – Здесь проживает Корнилов Дмитрий Юрьевич? – только после этого поинтересовалась она. Лена кивнула и немного потеснилась: от одного тяжелого взгляда дамы она мигом начала заводиться. – Дмитрий Юрьевич скоро подъедет, а пока попросил меня побыть с Кириллом, – тем не менее предельно любезно сообщила она. Однако в ответ получила бестактное: – Вы, полагаю, соседка? Лена набрала в грудь воздуха, чтобы представиться, но Кирилл, до сих пор скрывающийся где-то в недрах крохотной квартирки, ее опередил: – Елена Владимировна – папина невеста! – заявил он, и вряд ли можно было сказать с точностью, кого сильнее изумила эта фраза: Жанну-свет-ее-Федоровну или саму Лену. В себя пришла быстрее, во всяком случае, первая. – Вот как, – скептически усмехнулась она и снова осмотрела Лену. И вроде бы ее как представительницу органов опеки можно было понять, но Лена, кажется, слишком давно отвыкла от столь унизительного изучения, а потому немедля выставила защитный блок. – Вас как будто это удивляет, – холодно произнесла она. – А между тем службу опеки должен радовать тот факт, что у ребенка скоро появится мать. Кирилл позади нее одобрительно хмыкнул. Жанна Федоровна пождала губы. Своим массивным телом она полностью перегораживала узехонький коридорчик и тем самым не позволяла своей помощнице войти и закрыть дверь. Лена не делала и шага, чтобы как-то облегчить их положение. – Вы еще будете указывать! – фыркнула Жанна Федоровна и попыталась силой проникнуть в квартиру, но Лена и не подумала отодвинуться. Вместо этого с интересом посмотрела на нее, ожидая продолжения. – Дайте пройти! – скомандовала Жанна Федоровна. – Если ваш жених не предупредил вас, что мы должны осмотреть жилище и побеседовать с ребенком, то я официально ставлю вас об этом в известность! – Предупредил, спасибо, – кивнула Лена и сделала шаг назад. От бессильной злобы оппонентки ей стало смешно. – Снимайте, пожалуйста, обувь и мойте руки: у меня накрыт стол, уверена, за работой вы очень устали и проголодались. Сзади Жанны Федоровны икнули, а она сама остановилась на половине шага и втянула носом воздух, очевидно проверяя, не врет ли Лена. Но Лена не врала: ароматом ее запеченной курицы пропахла, наверное, не только Димкина квартирка, но и весь подъезд до пятого этажа. Однако, как Кирилл и предупреждал, на Жанну Федоровну это не произвело никакого впечатления.