Нет, она должна немедленно, прямо сейчас сказать, что тоже его любит, – и что, на самом деле, могло быть препятствием в столь страстном ее желании? Если Дима не хочет слышать ее голос, пусть прочитает ее сообщение – и не мучается неразделенностью ни одной лишней секунды! Все же, в действительности, так просто! Вдохновленная, Лена включила экран так и не убранного обратно в сумку телефона, ткнула в иконку мессенджера – и только тут увидела, что около получаса назад получила от Димы сообщение. Видео весом в полторы сотни мегабайт. Тут же ошеломленно поставила его на загрузку. Качаться, конечно, будет до самого сервиса, но Лена была рада уже тому, что Дима что-то ей прислал – и, судя по времени, уже после отцовской подлянки. Значит, не поставил разом на ней крест, не отказался из обиды, не оборвал все, не дав Лене оправдаться. И будь она проклята, если ей хватит терпения ждать окончательной загрузки. Она запустила видео. Пусть хоть несколько первых секунд – но знать, что там внутри, а не пугаться собственных паникерских мыслей о том, что Димка записал свое прощальное слово. Нет, не его рассерженное лицо оказалось на видео, а какое-то расплывающееся помещение с нечеткими человеческими силуэтами внутри. Лена успела еще мысленно посетовать на то, что оператор не настроил на камере резкость, и в этот момент телефон зазвонил, да так громко, что увлекшаяся Лена едва не выронила его из рук. Сердце тоже подпрыгнуло и на секунду замерло. Димкина мелодия! Господи, он позвонил, сам позвонил! Лена от волнения едва попала по кнопке принятия вызова и радостно крикнула в трубку: – Димка!.. – Ленка, ты где?!! В кафе еще?! – тут же перебил ее Димин голос: такой встревоженный и запыхавшийся, как будто Димка куда-то бежал в сильнейшем волнении. Лена даже растерялась на мгновение. – Нет, я в сервис возвращаюсь, скоро буду, – недоуменно отчиталась она и тут вдруг догадалась: – Дим, с Киром что-то?.. Но он словно бы и не услышал ее вопроса. Вместо этого принялся резко и порывисто задавать свои: – Ты с отцом?! Далеко?! Где конкретно, Лена?! Она даже остановилась и осмотрелась вокруг. Чтобы сократить дорогу до сервиса, она пошла наискосок, через частный сектор. Зачем Димка спрашивал? – Поворачиваю на Ключевскую, – сказала она и услышала в ответ громкое нецензурное слово. При ней Димка никогда не матерился. Да что случилось-то?! – Быстро! К школе! Ленка! Слышишь?! – отрывисто, печатая каждое слово, приказал он. – Бегом, твою мать! Внутрь – и не высовывайся, пока я за тобой не приду! Будь это кто другой, Лена и не подумала бы подчиниться. По крайней мере до тех пор, пока не выяснила бы причину подобной истерики и не решила бы, как лучше в действительности поступить. Но Димка был не из тех, кто паниковал на пустом месте, и его непонятная тревога передалась и Лене, и она, не споря, лишь развернулась, чтобы перейти дорогу, – и тут перед ней резко затормозил тонированный джип. Дверца у пассажирского сиденья распахнулась, и оттуда высунул голову бритый, квадратный – один-в-один браток из девяностых, только золотой цепи не хватало – совершенно не знакомый Лене тип. – Черемных? – поинтересовался он. – Елена Владимировна? Отрицать было бесполезно, хоть и очень хотелось. Но бритоголовый смотрел так, словно на Лене висела табличка с ее именем. А еще от него веяло угрозой. Такой явной, что устроенный Димкой переполох тут же обрел под собой почву. – Черемных. Елена Владимировна, – старательно неторопливо представилась Лена. – С кем имею честь? Надо было потянуть время. Если Димка собирался встретить ее у школы, значит, скоро будет здесь. А с ним ей ничего не страшно. Бритоголовый поставил ногу на ступеньку: машина у братков была крутая. – Фамилия Дараган вам о чем-нибудь говорит, Елена Владимировна? – с легкой насмешкой спросил он. И тут же сам пояснил: – Именно его машину вы вчера угнали и отоварили по полной. – Я угнала? – оторопела Лена, и это мигом стерло ухмылку с губ бритоголового. – Быть может, не вы, а ваши люди, – уже скучающим тоном ответил он. – Но, в любом случае, Георгий Петрович хочет видеть именно вас и прислал за вами машину, как за дорогой гостьей. Лена машинально отступила назад. Значит, Милосердов со своей бандой все-таки разбирали ночью в сервисной мастерской новую машину. И, очевидно, додумались украсть ее у какого-то авторитета, которому, понятное дело, это совсем не понравилось. Вероятно, на машине стояла особая охранная система, которую эти придурки во главе с Николаем Борисовичем не сумели обезвредить, и братки оперативно нашли ее, даже разобранной на запчасти. И, естественно, решили, что столь преступные деяния велись под чутким руководством владельца сервиса, то есть в данный момент Лены. И как им объяснить, сколь они не правы? – Быть может, уважаемый Георгий Петрович сочтет возможным принять мое приглашение в «Автовлад»? – стараясь, чтобы голос звучал ровно, предложила Лена. Думать о том, какие у них на нее планы, было нельзя. – Мы бы сразу на месте прояснили все вопросы и пришли к определенному компромиссу… Бритый мотнул головой и наполовину выбрался из салона. – Не, детка, так не пойдет, – заявил он, сверля Лену взглядом и предупреждая тем самым от попытки побега. – Нам было сказано привести тебя, значит, мы тебя привезем. А там уж Георгий Константинович сам решит, что с тобой делать дальше. Так что не усложняй себе жизнь: полезай в машину, пока я еще добром прошу. Потом за полную твою сохранность не отвечаю. Лена вдохнула и выдохнула. Вокруг не было ни души, а опустелые частные домики не давали ни малейшей надежды укрыться хоть в одном из них. С каждой секундой становилось все более страшно, и в необычной тишине, казалось, слышен стук ее сердца. Давай, Черемных, ты же не трусиха, ты же в сервис вон ночью одна потащилась и взятку не побоялась официальной власти предложить, твоей смелостью сам Корнилов восхищался, хоть и называл ее идиотизмом! Соберись, заговори их, выиграй время! Еще же пока ничего не потеряно! Воспоминание о Димкином восхищении придали сил, и Лена даже растянула губы в улыбке. И еще чуточку отступила назад. Бритоголовый тут же сократил это расстояние. – А с Николаем Борисовичем вы уже общались? – попыталась извлечь из своего положения хоть какую-то выгоду Лена. – С Милосердовым? Если нет, предлагаю захватить его с собой – чего потом два раза-то ездить? Бритоголовый ненадолго завис, а Лена заставила себя соображать быстрее. Если вдруг эти придурки все же повезут ее в сервис, будет хоть какой-то шанс от них избавиться: все-таки там люди, может, кто-то и придет на помощь. Или за Милосердова его трутни вступятся, отвлекут братков. А еще они мимо полиции будут проезжать… – Лена?!.. Отцовский голос заставил вздрогнуть, но что-либо сделать Лена не успела. Бритоголовый подался вперед, каким-то профессиональным движением обхватил ее вокруг туловища вместе с руками и поволок в машину. – Там разберемся! – прохрипел он, и Лена, не помня себя, отчаянно закричала: – Димка!.. Глава 29 Дима со злостью смял лежавшие перед ним листы бумаги. Еле дотерпел, пока приземистая фигура Владимира Васильевича Черемных скроется за дверями сервиса, чтобы не швырнуть эти бумажонки прямо в его самодовольную физиономию. Вот так, значит, он решил избавить свою дочь от неблагонадежного кавалера: предложив деньги за увольнение и даже приложив гарантийное письмо об их выплате при выполнении его условий. Неплохие, кстати, деньги для отца-одиночки, работающего охранником в автосервисе. Прикинул, просчитал, оценил, сколько стоит Дмитрий Корнилов. Не дождется! Пока Лена сама не скажет, что не нуждается ни в Диминой помощи, ни в нем самом, он от этой стойки на полметра не отойдет! Он кретин, конечно, что опять поддался неуместной гордости и ушел, когда Черемуха просила его остаться на разговор с отцом, но быть третьим лишним Диму никогда не вставляло, вот и взбрыкнул, расстелив перед неприятелем красную дорожку. Хорошо хоть додумался перед отступлением поцеловать Лене руку, чтобы она знала, что в случае необходимости он рядом и всегда будет на ее стороне. Оставалось только надеяться, что она это поняла. И не решит, что отец куда лучший союзник, нежели бывший одноклассник, который додумался втрескаться в собственную начальницу, да еще и сообщить ей об этом. Кретин и есть! Дима усмехнулся над самим собой, вспомнив свою оплошность. Вряд ли Ленка ожидала подобной его реакции на сообщение об избавлении от Моккавейской – да он и сам такого не ожидал. Не жалел, конечно, – было бы, о чем жалеть, – но вот Ленку напугать не хотел. Она девушка серьезная, и к чувствам, несомненно, тоже относится со всей ответственностью. А тут Димка Корнилов – вечный бабник и раздолбай – вдруг в любви признается: какой с него спрос? Добро если просто за шутку примет, а не решит, что ему захотелось с ней поиграть. Вот тогда, Корнилов, тебе мало не покажется. И предложение уволиться станет лишь первой ласточкой. И надо же было так самому себе подгадить! Дима снова усмехнулся и полез в телефон, чтобы скоротать время до Лениного возвращения. Знать бы точно, с какой целью ее папаша приехал: явно не отдохнуть от морского климата. Наверняка что-то серьезное накопал, раз даже на больное сердце забил и сюда рванул. Кого спасать собрался: дочь или дело? А может, и то и другое? От подлеца и рецидивиста Дмитрия Корнилова: Милосердов не случайно, наверное, о прикрытии говорил, которое он якобы для него подготовил. Наверняка наплел своему боссу такого, от чего Диме потом за всю жизнь не отмыться. Ленка, помнится, предупреждала, что Милосердов хочет на него вину за угоны свалить: неужели нынче именно на это и сделал ставку? После того как они с Дуденко и Радиком нашли камеру и поняли, что начальница взялась за них всерьез, у них было время, чтобы проработать план по переводу стрелок на Корнилова. Дима, правда, при всей своей фантазии не мог придумать, как прицепить его к угону авто при имеющемся в наличии алиби, но от Милосердова с недавних пор ожидал что угодно. И было бы, пожалуй, неплохо подстраховаться от неприятных сюрпризов. А он так и не успел ни показать Лене видео, снятое ими с Кирюхой сегодня ночью, ни даже рассказать о нем. Тогда как это было бы лучшим способом оградить Черемуху от отцовских нападок. А может, даже отправить всю милосердовскую троицу туда, где ей самое место. Пока они не утопили «Автовлад» вместе с обоими их хозяевами. Идея пришла из звякнувшего мессенджера. Кирюха отписался, что сегодня у них в лагере «Веселые старты», а Дима тут же воспользовался интернетом, чтобы переслать Лене видео. Тяжелое, конечно, зато качество на высоте: всех угонщиков как на ладони видно. Михаила только жалко, который тоже в объектив камеры попал, но его они с Леной как-нибудь вытащат из этой заварухи. А с остальными надо было решать не откладывая. Машину парни нынче пригнали знатную. Двухцветный черный с красным Майбах, каковых самих по себе в городе ездило, наверное, не больше десятка, а этот и вовсе только что не в рупор вопил о своей принадлежности сильным мира сего, и Дима, пока Кирюха с помощью новехонькой камеры на квадрокоптере через окно снимал оперативную разборку оного монстра, весьма поломал голову, кому из святой троицы пришла светлая мысль увести такую машину. От нее и детали не так чтобы в ходу, да и владелец определенно будет землю рыть, чтобы ее разыскать. И, что характерно, найдет без особых проблем: у человека, способного позволить себе Майбах, куча возможностей и везде свои люди. Хотел бы Дима знать, чем милосердовские угонщики на этот раз руководствовались и что собираются делать дальше, но ответить на такие вопросы мог только Михаил, а его Дима сегодня еще не видел. Странно, на самом деле, потому что Михаил никогда не позволял себе опаздывать на работу, а нынче, проведя в сервисе ночь, и вовсе должен был где-то здесь и околачиваться. А вместо него околачивался Дуденко, которому давно уже было пора домой и на боковую. Он, в отличие от того же Михаила, на службе никогда не задерживался, и Дима, в очередной раз подметив ехидную усмешку на его физиономии, неожиданно ощутил неясную тревогу. Все сегодня было не так. Дуденко с утра скалился во все тридцать два зуба, хотя как будто особых поводов радоваться, кроме обнаруженной камеры, не имел. Милосердов делал вид, что хочет предупредить о каких-то неприятностях. Старший Черемных прилетел, сорвавшись с теплого места без особых на то предпосылок. Машину эти недоумки уникальную угнали, тогда как раньше, судя по деталям, брали ширпотреб, чтобы не светиться. Михаил, в конце концов, пропал – все это не могло быть простым стечением обстоятельств, а Дима, ошеломленный известием об аресте Моккавейской и собственным признанием Лене в любви, напрочь потерял способность анализировать и делать выводы. И оставалось только надеяться, что опомнился он все же не слишком поздно. Дима огляделся вокруг. Внешне все вроде бы было как обычно: Миланка уже рассчитывала довольного клиента; механики доделывали сразу два автомобиля; с черного входа разгружалась машина с привезенными запчастями – но тревога и не думала отступать. Может, и зря он себя накручивал, имея в активе запись разборки милосердовцами угнанного Майбаха, но Дима все же нашел в телефоне номер Михаила и попытался его вызвонить. Попытка не удалась: абонент совершенно необъяснимо оказался вне зоны доступа. Дима хмыкнул, прикидывая, что могло приключиться с оным абонентом. Напился после очередного угона до чертиков и вырубил телефон, чтобы тот не мешал спать? Утопил его в унитазе, и тот перестал работать? Просто разбил, выронив из дрожащих рук? Ни одну из этих возможностей исключать было нельзя, и Дима не исключил бы, если бы у Мишки был сегодня выходной. Теперь же его молчание и отсутствие на рабочем месте напрягали так, что Дима начал розыски. Для начала обратился к Миланке с вопросом, не видела ли она сегодня Михаила. Та неожиданно засмущалась, однако призналась, что да, видела с утра, и Михаил даже попросил ее сообщить ему, когда на работе появится Корнилов. Что Миланка и попыталась сделать, но Михаил оказался «вне зоны доступа», а Миланка потом «забегалась и забыла о его просьбе». Нет, выпивкой от него не пахло, зато он показался Миланке чем-то взволнованным, но, поскольку «она была очень-очень занята…» Дима поблагодарил и следом отправился к Никите, которого Лена наняла к Михаилу стажером. Тот отчитался, что пришел сегодня на работу раньше срока и напарника тоже видел. Михаил собирался показать ему, чем принципиально отличается ремонт разных типов двигателей, но его увел Дуденко, и «вот уже почти целый час» Никита теряет без наставника время, «когда мог бы…» – Дуденко? – перебил его Дима, чувствуя, как ускорился в предчувствии пульс. – А что ему надо от Михаила? У них как будто разные сферы деятельности. Никита недовольно передернул плечами. – Максим Глебович попросил Михаила на склад с ним спуститься, – сообщил он. – Сказал, что не может какой-то агрегат найти, и боится, как бы его кто не вынес с сервиса. Вот Михаил с ним и ушел. – И не возвращался? – зачем-то уточнил Дима, хотя ответ и так был ясен. – Максима Глебовича я видел, – неприязненного проговорил Никита. – А Михаил – не знаю, может, бахнул там на складе, да и дрыхнет без задних ног. Телефон его, во всяком случае, недоступен. Дима поставил себе на вид донести в дальнейшем до Никитоса недопустимость отзываться о наставнике в подобном тоне, а сейчас не стал терять на воспитание время. У него наконец появилась зацепка, где искать Михаила, и Дима, захватив с собой фонарик и связку ключей, направился на склад. В «Автовладе» было три склада: в один из них сейчас разгружали поставщика, второй больше напоминал кладовку, а третий находился в подвальном помещении, где постоянно пропадала сеть, и логика подсказывала, что эти вещи взаимосвязаны. Вот только, на удивление, ни один из ключей к запертым дверям склада не подошел. Дима на всякий случай проверил еще раз – но с тем же успехом. Это становилось все более интересным. В голове нарисовалась картина из второсортного триллера. Вот Дуденко с неизвестной пока Диме целью заманивает Михаила на склад, там оглушает – об убийстве думать Диме претило – запирает дверь и уносит ключ от нее с собой, чтобы никто раньше времени не мог проникнуть внутрь, найти Михаила и выяснить у него причину такого поступка Дуденко. Сюжет, несмотря на банальность, выглядел вполне правдоподобным, а значит, у Михаила действительно могли быть какие-то сведения, которые, очевидно, не должны были знать не посвященные в очередную аферу милосердовцев. И можно было, наверное, разыскать самого Николая Борисовича и потребовать ключи от склада у него, но Дима решил не терять времени. Почти двенадцать лет прошло с тех пор, когда он в последний раз пользовался отмычкой, но юношеские навыки, видимо, вбивались навечно, и Дима нашел способ почти беззвучно вскрыть этот проклятый замок. Однако и это не позволило ему проникнуть на склад. Чуть сдвинувшись, дверь как будто уперлась во что-то, что не давало ей открываться дальше, и Дима, посветив фонариком внутрь, увидел на полу распластанное тело пропавшего Михаила. Непечатная фраза сорвалась с языка раньше, чем Дима решил, что теперь делать. Киношная сцена вовсю воплощалась в жизнь, а у него не было даже связи, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Что ж, придется рассчитывать на собственную силу: благо, жаловаться на нее Диме обычно не приходилось. Он навалился на дверь, вынуждая ту открыться хотя бы на столько, чтобы он смог протиснуться внутрь. Оказалось, что двигать обмякшее тело – задача не из простых, но Диму подстегивала разгорающаяся в душе ненависть. Дуденко, мразь такая, давно выпрашивал трепки, теперь же вообще перешел всякие границы! А внутри трезвонил тревожный звонок, что все это – лишь прелюдия какой-то грандиозной подставы. Наконец проем увеличился достаточно, чтобы начать действовать. Света, что характерно, на складе тоже не было, но фонарика вполне достало, чтобы ощупать неподвижного Мишку и различить-таки у него на шее слабый пульс. Дима еще раз выматерился, на этот раз с некой долей облегчения, и нашел на стене телефон. Черт его знает, почему один из двух стационарных сервисных аппаратов находился на складе: возможно, как раз из-за отсутствия здесь мобильной связи – но это позволило Диме набрать номер скорой помощи и вызвать ее в «Автовлад». После этого он аккуратно оттянул Михаила от двери, позволяя той открыться окончательно, и с трудом поднял его на руки. Еще раз чертыхнулся, ощутив всю его массу. Мишку нельзя было назвать толстым, но безжизненное его тело весило словно бы в два раза больше, чем должно, и Диме пришлось весьма постараться, чтобы сделать даже несколько шагов до лестницы. На складе было слишком тесно, чтобы врачи скорой могли нормально осмотреть пациента, и Диме оставалось только надеяться, что он не причинит своими действиями Михаилу еще больший вред. Впрочем, выбора у него не было.