– Если ты о соревнованиях… – предположил он, искренне надеясь, что угадал. Через неделю у Кирюхи региональный турнир по гонкам квадрокоптеров, а свой аппарат он вчера грохнул, когда спасал Лену и ее отца от Дуденко. Благо, школа была рядом, а Кирюхе пришла в голову светлая идея похвастаться перед друзьями новой камерой. В нее и увидел развернувшуюся битву, и не пожалел своего боевого товарища, загнав его прямо в тыл недоделанному террористу. Восстановлению квадрокоптер не подлежал. А лишних денег на покупку нового в обозримом будущем у Димы не предвиделось. – Нет, не о соревнованиях, пап, – не порадовал сын и указал рукой на табуретку. – Сядь, пожалуйста, так нам будет проще все обсудить. Совершенно раздавленный необходимостью подобных приготовлений, Дима плюхнулся на табуретку и закинул ногу на ногу. Защитился, ага. – Ты жениться, что ли, собрался и с невестой собираешься меня познакомить? – ершисто поинтересовался он, но Кир даже не подумал возмутиться. – Почти, – сообщил он и просверлил отца своими темными глазищами. Интересно, Димин взгляд производил такое же впечатление? – Какие у тебя намерения по отношению к Елене Владимировне? – выдал следом Кир, заставив Диму закашляться от неожиданности. Вот нормально! Кажется, такой вопрос должен был задавать ему Ленкин отец, а никак не собственный сын. – В смысле? – только и сумел выговорить он. Однако Кир и глазом не моргнул. – В самом прямом. Когда мы в прошлый раз говорили с тобой об этом, ты ссылался на то, что ничего не знаешь о ее чувствах к тебе. Теперь этот вопрос выяснен, поэтому я и спрашиваю: что ты намерен делать дальше? Как на допросе у следователя. Хотя тогда у Димы еще был шанс соврать. С Кирюхой такое не проходило. – Это единственное, что ты запомнил из моих объяснений? – покачал головой он, и Кир покачал головой следом. – Я все запомнил, пап, – сообщил он. Положил надкусанный бутерброд на тарелку и словно бы надвинулся на Диму. – И про ее интересы, и про твои комплексы. А еще запомнил, что ты не хочешь ее отпускать. Вот и спрашиваю тебя, каким образом ты собираешься ее удерживать. Зная тебя, могу предположить, что плана у тебя никакого нет. Да, Кир его знал. Да, плана не было. Да, это било по больному, а Кирюху явно ждала отличная карьера где-нибудь по прокурорской линии. – Можно подумать, у тебя есть! – недовольно брякнул Дима, маскируя за вызовом собственное смятение, но Кир снова не принял вызов. Вместо этого заявил: – Есть, – и поставил, достав из кармана, перед отцом красную бархатную коробочку. Дима ошалело уставился сначала на нее, а потом на сына. Тот обреченно пожал плечами и открыл коробочку. Внутри блестело одним камнем тонкое золотое кольцо. Дима схватился за голову. – Где ты его взял, поросенок?! – только и выдохнул он. – Седым меня сделаешь раньше срока: я же еще от Моккавейских не выдохнул! Кирюха поморщился. – Не украл, не беспокойся, – сообщил он, хотя уж в воровстве Дима сына точно не подозревал. Этот по папенькиному пути не пойдет. У него мозги в том месте, в котором и следует. – Владимир Васильевич мне вчера деньги дал, чтобы я новый квадрокоптер себе купил… – А ты вместо этого решил кольцо его дочери купить? – обреченно закончил за него Дима. Кирюха точно однажды сведет его с ума. И как теперь объяснять, что все это совсем не ко времени? – Знал бы ты, чего мне это стоило! – нахмурился Кир и сердито посмотрел на коробочку. – Нигде продавать кольцо не хотели: думали, что я деньги у родителей украл! Ну да, ну да: украл – и пошел кольцо покупать! В одиннадцать лет! Придурки! Пришлось мужчину какого-то просить, чтобы он купил. Хорошо хоть нормальный человек попался: не украл деньги, и даже сдачу вернул!.. Дима слушал, совершенно потеряв дар речи. Теперь он понял, конечно, куда Кирюха вчера вечером пропал, когда они матрас для него в торговом центре оформляли, но что делать дальше, совершенно не представлял. – Лучше б украл! – от души выдохнул он. – Тогда нам с тобой не пришлось бы ссориться. Кирюха хлопнул своими глазищами: теперь по-детски наивными и непонимающими. – Зачем нам ссориться, пап? Дима вздохнул. – Затем, что бы бежишь впереди паровоза, – невесело усмехнулся он. – И не считаешь нужным меня услышать. Я понимаю, что в твоем возрасте все кажется простым и понятным… – А в твоем возрасте честность выглядит как-то иначе, пап? – не стал дослушивать его Кир, и теперь уже Дима прищурился. – Честность? – уточнил он, предполагая, что сын неточно выразился. Но Кир уверенно кивнул. – Ты спишь с женщиной в одной постели, а жениться не хочешь? – осуждающе проговорил его правильный сын. – Это не слишком-то порядочно, пап. Я был о тебе лучшего мнения. – Да я!.. – начал было Дима, но осекся. Выдохнул, посмотрел на кольцо. А ведь Кирюха прав. Опять прав, черт бы его побрал! Он в прошлый раз не понял, почему отец не сражался за любимую девушку, а Дима считал придуманные оправдания существенными. И сейчас повторял ту же самую ошибку, ставя во главу угла собственные домыслы, а не долг. А ведь именно он был единственно правильным выбором. Тем более когда совпадал с самым заветным Диминым желанием. Ну тогда и решено! Он улыбнулся, ощущая на душе невероятное облегчение, и встрепал Кирюхины прилизанные волосы. – То есть возможности отказаться ты мне не оставляешь? – спросил весело. Кир, однако, глянул на него еще с прежней подозрительностью. – Нет, пап, – ответил он со всей серьезностью. – Не в этом случае. Дима кивнул и встал. – Согласен! Ну тогда дожевывай свой бутерброд, а я пока сгоняю за цветами – и пойдем делать предложение. Кирюха изумленно захлопал глазами. – Вместе, что ли? – Разумеется, вместе, – подтвердил Дима и уже из коридора, завязывая кроссовки, добавил: – А ты хотел спихнуть все самое сложное на меня? Нет уж: вместе заварили кашу, вместе и расхлебывать будем. Из кухни высунулась встревоженная Кирюхина физиономия. – А если я помешаю, пап? – так и не заразившись отцовским бесшабашным весельем, серьезно спросил он. Дима покачал головой и, поднявшись, прижал на мгновение его к себе. – Боюсь, что без тебя Ленка меня точно пошлет, – вполголоса проговорил он. Кир глянул на него с недоверием, но Дима и не думал прикалываться. В отношениях с Черемухой сын стал его талисманом, и именно на этот талисман он возлагал самые большие свои надежды. Только бы он правильно все понимал. И правильно свою Ленку сегодня услышал. – Доброе утро! – раздалось из соседней двери, и в проеме показалась сама Лена – полностью одетая, прибранная, только что не накрашенная – самая красивая девчонка на свете. Диме тут же невыносимо захотелось ее поцеловать. – Дим, ты уходишь? Что-то случилось? В ее голосе послышалась тревога, и после вчерашних событий он не мог ее осуждать. Привлек все-таки к себе, успокаивая, и легко коснулся губами ее губ. – Скоро вернусь, – пообещал он. – А пока Кирюха тебя развлечет. У него это очень хорошо получается. Сын одарил его обещавшим отмщение взглядом и исчез в кухонных недрах, позволив Диме с Леной поцеловаться как следует. И она, конечно, воспользовалась бы случаем, чтобы выяснить-таки причину его неожиданной отлучки, но у Димки был такой веселый и таинственный вид, словно он хотел устроить сюрприз и был невероятно доволен своей задумкой, что она не решилась портить ему настроение. В конце концов, если он не ушел вчера после оскорблений ее отца, значит, пришла пора перестать бояться всяких неприятностей. Димка сумеет их отвести. И сохранить все то, что им с таким трудом удалось построить. – Я тебя люблю, – все же на всякий случай шепнула она, и он погладил ее по щеке. – И я тебя люблю, Черемуха, – улыбнулся он и быстро чмокнул ее в нос. – Обещай, что дождешься. Иначе я запру тебя здесь на ключ. Лена рассмеялась. – Обещаю, Дим! Но, если задержись слишком надолго, останешься без завтрака. В этом была вся Ленка. – Доходчиво, Лен! Понял! Дима поцеловал ее еще в ладонь, и Лена проводила его взглядом. Потом прислушалась, улавливая его быстрые шаги по ступеням, и, коротко влюбленно вздохнув, прошла на кухню. Кирилл встретил ее немного настороженным взглядом. – У меня к вам разговор, Елена Владимировна! – заявил он. – Пока папы нет. Лена живо представила себе этот разговор. Не так давно этот въедливый поросенок уже выпытывал у нее, как она относится к его отцу, и вряд ли сейчас в отсутствие Димы ей будет проще. Но Лена понимала его опасения относительно изменений в отцовской жизни и искренне хотела их развеять. Оставалось только надеяться, что ей под силу это сделать. – Ты же не будешь возражать, если во время разговора я приготовлю вам завтрак? – мягко улыбнулась она. – Или ты уже поел? – Я поел и не буду возражать, Елена Владимировна, – быстро ответил Кирилл. – В холодильнике есть яйца и колбаса: папа любит яичницу. Он, кстати, сам хотел вам завтрак приготовить. Он хорошо готовит! Вкуснее, чем во многих кафешках. – Даже не сомневаюсь, – отозвалась Лена, открывая дверцу и доставая яйца. Стало еще любопытнее, куда сорвался Димка, если собирался заняться едой. Но она обещала Кириллу разговор и не имела права переводить тему на свою. – Отлично помню, как ты угощал меня сосисками в тесте, которые вы вместе делали… – Сосиски – что! – перебил ее Кирилл и достал из закромов массивную сковородку. – Знаете, какую он уху готовит? Пальчики оближешь! Он на Севере научился! У нас, правда, нет такой рыбы, как там, но уха все равно потрясная! Папа говорит, если бы со свежей рыбы… Лена никак не могла перестать улыбаться. Ей нравилось слушать комплиенты в адрес Димки. А еще почему-то казалось, что Кир не случайно так его нахваливает. Он никогда ничего не делал случайно, этот странный и такой хороший мальчуган, очень любящий своего отца. – А ты был на Севере, Кир? – спросила она и принялась нарезать колбасу, чтобы ее поджарить. Он мотнул головой. – Нет. Папа обещал взять, когда подрасту, но это было еще до того, как бабуля умерла. А потом он из-за меня здесь остался. Сказал, что там для ребенка плохие условия, а мне учиться надо, да и болею я часто. Он заботливый, на самом деле, хоть и не говорит никогда об этом. Но за него поступки говорят! С ними не поспоришь! – Я и не думала спорить, Кир, – чуть удивленно заметила Лена и переложила нарезанную колбасу на сковородку. Та немедля грозно зашкворчала на предусмотрительно налитом Кириллом масле. – Я еще в школе поняла, что Дима – удивительный человек, который в первую очередь думает о других, и лишь потом о себе. А теперь в этом только убедилась. Она спиной почувствовала прожигающий взгляд и обернулась. Кир не отводил глаз. – Он вчера спасал вас, рискуя собственной жизнью, – зачем-то напомнил он, как будто Лена могла об этом забыть. Она глубоко вздохнула и решила больше не гадать. – Кирилл, если ты хочешь мне что-то сказать, пожалуйста, скажи прямо, – попросила она. – Иначе твой папа вернется раньше, чем я сумею ответить на твои вопросы. Он поднял руки к шее, словно бы пытаясь схватиться за свой шарф, но потом понял, что того нет, и только несколько раз коротко вздохнул, собираясь с мыслями. – В Москву свою собираетесь? – наконец спросил он, и Лена, за мгновение до этого подумавшая, что надо бы перевернуть колбасу, тут же о ней забыла.