— Очень великодушное предложение. Я обязательно скажу вам, если передумаю. Добравшись до своих комнат, Мейси села за стол и достала из папки конверт с материалами по делу Лоутона. Внутри лежала пачка исписанных карточек, которые Мейси собиралась переложить в картотеку, когда закроет дело, — вдруг пригодятся. Она постучала зеленой авторучкой по краю стола. В понедельник надо съездить к Джереми Хейзелтону и его жене, еще раз увидеться со старым другом Рейфа Лоутона. Мейси облокотилась о стол, сложила руки в замок и подперла подбородок. Немного подумала, затем достала запись разговора с Эндрю, которую сделала три недели назад, когда ей пришлось обратиться к его познаниям в медицине и опыту врача-ортопеда. В камине затрещал огонь, и Мейси пересела в кресло. Она смотрела, как языки пламени тянутся к трубе, блуждала взглядом по причудливому рисунку тлеющих углей. «Наверное, я должна снова сесть за руль. Надо бы принять предложение Эрика. Посмотрим, как буду себя чувствовать утром». Вдруг, пока Мейси боролась со сном, нехорошее предчувствие кольнуло ее сердце, но она сразу же его отмела, решив, что просто боится водить машину после аварии. Мейси так устала, что не прислушалась к голосу интуиции. Наутро Мейси встала позже, чем обычно. День обещал быть ясным, но в небе виднелись подозрительные тучки. Она приняла ванну, собрала сумку и, постучав в кухонную дверь, вторглась на территорию прислуги. — Если не возражаете, я быстренько выпью здесь чашку чаю. В доме так тихо, и мне кажется, что я — единственный человек во всем мире! Сандра и Тереза пересчитывали белье, а Эрик, камердинер и шофер в одном лице, стоял, опершись на раковину, и пил чай с печеньем. Он торопливо повернулся к Мейси. — Не спешите, Эрик, пейте спокойно. Мне всего лишь нужна компания. Собственно, я хотела поговорить с вами о своей машине. — Она во дворе, мэм, с семи утра, ждет, вдруг вы решите сесть за руль. — Думаю, я так и сделаю. — Она улыбнулась Сандре, которая поставила перед ней чайник свежего чая и фарфоровую чашку. — Денек сегодня хороший, вот я и решила взять быка за рога. Замечательно, что мне вернули машину, поеду на ней! — Правильно, мэм! — Эрик поставил чашку в раковину и пошел к задней двери. — Если вы считаете, что вам нужен… — В этом нет необходимости, но спасибо за любезное предложение. — Ладно. Еще раз пройдусь по ней тряпкой и заведу. — Я выйду через пятнадцать минут. Отдав честь, Эрик вышел из кухни. Сандра с Терезой переглянулись и покачали головами. Ровно через пятнадцать минут Мейси подошла к конюшням. Мотор машины работал на холостом ходу, а Эрик усердно полировал капот. — Если вы продолжите в том же духе, от краски мистера Мартина ничего не останется, — весело сказала Мейси. — Надо, чтобы все было в порядке. — Он сунул тряпку в карман, взял у Мейси сумку и положил в багажник, потом открыл дверь машины. — Езжайте потихоньку, мэм, и скоро забудете об аварии. — Он стукнул ладонью по капоту. Мейси тронулась с места и медленно выехала со двора. На всем пути через Лондон и дальше по Олд-Кент-роуд к городку Севеноакс других машин было мало, и погода стояла довольно хорошая, впрочем, недостаточно ясная для того, чтобы бросить вызов стихии и поднять крышу автомобиля. Вначале Мейси ехала со скоростью миль десять в час, но постепенно набиралась уверенности, и к тому времени как городские улицы сменились предместьями, а потом рощами и полями Кента, ей уже казалось, что Эрик прав: никакой аварии не было. Мейси решила, что постарается забыть о ней навсегда. Скоро она проедет Ривер-хилл, затем Тонбридж, а там и до Челстоуна рукой подать. Обратив мысли к более приятным вещам, Мейси обогнала лошадь с телегой, прибавила газу и помчалась со скоростью пятьдесят миль в час по полупустой дороге. Утром девушки на кухне только и говорили что о дирижабле, который на выходных должен вылететь из Англии в Париж. «Р-101»[24] считался выдающимся достижением инженерного искусства и символом захватывающих дух приключений. Мейси заметила, что служанки часто говорят о местах, куда бы поехали, будь у них деньги, о домах, где бы жили, если бы разбогатели, и нарядах, которые бы носили, если бы удачно вышли замуж. Кухня стала для них коконом, укрытием от суровой реальности экономического кризиса, охватившего всю страну. Думая о том, как ей повезло в жизни, Мейси приблизилась к холму, переключила скорость и, поднявшись на вершину, нажала тормозную педаль. Раздался скрежет, за которым должен был последовать толчок от сработавших тормозов, но Мейси его не почувствовала. Еще раз вдавила педаль — ничего. Она переключилась на нижнюю передачу, подалась вперед, спускаясь по извилистой дороге, но вдруг почувствовала, что, несмотря на ее водительское мастерство, «эм-джи» выходит из-под контроля. «Господи, прошу, помоги!» Мейси вновь нажала на тормозную педаль, но безрезультатно. Она потянула ручку переключения передач, подергала ручной тормоз, однако все эти меры оказались недостаточными. Вцепившись в руль, Мейси неслась вниз по склону и чувствовала, как каждый изгиб и поворот дороги отдаются в ее теле. Поднимавшийся навстречу автомобиль вильнул в сторону, чудом избежав столкновения, и выехал на обочину. Водитель погрозил Мейси кулаком. Время снова остановилось: так было на Тотнем-Корт-роуд, и тогда, когда чья-то рука чуть не столкнула ее под поезд, и во Франции тоже. «Эм-джи» доехал до середины холма, и с каждой секундой набирал скорость, сотрясаясь и скрежеща всякий раз, когда Мейси с трудом поворачивала руль. Костяшки ее судорожно сжатых рук побелели, из прокушенной нижней губы сочилась кровь. Лучи солнца пробивались сквозь листву деревьев вдоль дороги, и от мелькающих перед глазами пятен света Мейси стало еще страшнее. Она повернула за угол. Всего лишь в нескольких ярдах от нее вниз по склону медленно катил грузовик. Мейси рванула руль вправо, пронеслась мимо грузовика и едва разминулась с другим автомобилем. Увидев вдали подножие холма, она сплюнула соленую кровь. Спуск стал более пологим, но «эм-джи» стремительно мчался вперед. Чуть дальше обочина дороги граничила с канавой. Увидев, что еще один грузовик едет вниз, а навстречу поднимается сразу вереница машин, Мейси резко повернула налево и зажмурилась, когда «эм-джи», подпрыгнув на бордюре, тяжело переехал через канаву и врезался в живую изгородь. Мейси с трудом сглотнула. Пот стекал со лба, глаза щипало. Мейси заглушила мотор. Неподалеку остановились две машины, из них выскочили мужчина и женщина и побежали по траве к автомобилю Мейси. Мужчина распахнул дверь, а женщина присела рядом на колени. — Вы в порядке? Мейси кивнула. Говорить она не могла. Мужчина помог Мейси выбраться из автомобиля. — Что случилось? Отказали тормоза? Она снова кивнула, не в силах подобрать слова. Женщина достала из кармана твидового жакета носовой платок и вытерла лоб Мейси, потом, заметив на подбородке кровь из прокушенной губы, прижала платок к ее рту. — Водитель, который ехал за мной, остановился и побежал звонить в полицию. Они прибудут с минуты на минуту, — сказал мужчина, оглядываясь на дорогу. — Мисс, присядьте на траву. — Он снял макинтош и расстелил на земле. — Неудачное место для поломки тормозов, хуже не сыщешь. Хм, а машина-то выглядит совсем новой. — Он покачал головой и криво усмехнулся. — Признайтесь, мисс, у кого-то на вас зуб? Глава 28 Мейси с отцом сидели за столом на кухне отцовского коттеджа, и Фрэнки молча смотрел на дочь, пока та излагала ему подправленную версию событий, которые привели «эм-джи» к последнему пристанищу у придорожной изгороди: во всем виновата шальная белка, выскочившая на дорогу перед машиной. Мейси не хотела давить безвинное создание, вот и пришлось резко свернуть в сторону. Отец слушал и кивал, отметив про себя, что глаза Мейси сверкают странно — давненько такого не было. — Знаешь, Мейси, твоя мать могла так глянуть, что сразу поймешь — она настроена решительно, и лучше ей не мешать. Я дважды видел у тебя подобный взгляд: когда ты сообщила о своем желании учиться в университете и когда я пригрозил сообщить властям, что ты прибавила себе возраст, чтобы пойти на фронт. В общем, дочка, не знаю, что там у тебя творится с работой, но ты очень похожа на мать, вылитая она! Смотри только осторожнее, не попади в передрягу. Белка, говоришь? Надо ж такое придумать! Чуть позже подъехал Дин на своем «остин-суоллоу» и застал Мейси за беседой с Джорджем, шофером Комптонов. История о белке, к несчастью для Мейси выскочившей на дорогу, была не единственной темой для разговоров в тот день, ибо стало известно, что «Р-101», самый большой дирижабль в мире, разбился во Франции. Дин кивнул Джорджу и наклонился, чтобы поцеловать Мейси в щеку. Убедившись, что Мейси не пострадала в аварии, он произнес: — Обсуждаете крушение дирижабля? Просто не верится! Прошлой ночью он пролетел над Гастингсом, хотя, честно признаться, меня не было среди тех стойких сограждан, которые жаждали взглянуть на него в темноте. Страшное горе, иначе не скажешь. Ужасная смерть. Говорят, выжило всего восемь человек. Джордж кивнул, и разговор продолжался до тех пор, пока Дин не спросил, что он собирается делать с машиной Мейси. — Ну, я говорил утром с владельцем автомастерской, и, как ни странно, кузов не сильно поврежден. Несколько глубоких царапин и вмятина, но ничего такого, с чем бы не справился Редж Мартин, хотя, уверен, у него найдется парочка ласковых слов, ведь он только-только починил машину после прошлой аварии! — Джордж перехватил настороженный взгляд Мейси и ничего не сказал про тормоза. — Конечно, еще есть кое-какие неисправности, но через несколько дней машина будет готова. Дин повернулся к Мейси. — Тебе нужно быть осторожнее. Наверное, гнала со всей скорости? — Эндрю! — раздосадованно воскликнула Мейси, но не стала обижаться на поддразнивание, желая как можно скорее сменить тему. Джордж вернулся к работе, а Мейси с Дином пошли к загону для лошадей. — Как же ты будешь без машины? Придется несколько дней провести в одном месте. — Вначале нужно завершить дело, а потом отдыхать. Я уже потеряла время после Франции и теперь должна работать. — У тебя хватит сил? — Я чувствую себя намного лучше, — кивнула она. — Мне необходимо найти ответ на вопрос, который не дает мне покоя, но обещаю, что приеду в Гастингс, как только закончу работу. — А что насчет машины? Как ты будешь передвигаться? — Завтра вернусь в Лондон утренним поездом. В понедельник днем съезжу в Дрэмсфорд, а после я смогу закончить работу, не покидая города. Буду ездить на метро и автобусах. Я вполне обходилась без машины, пока не купила «эм-джи». Не волнуйся, я и сейчас справлюсь. — Да, общественный транспорт — одно из преимуществ жизни в Лондоне, — заметил Дин и задумчиво умолк. Мейси заподозрила, что в глубине души он надеется уговорить ее переехать. Это наблюдение напомнило Мейси, что нужно связаться с поверенным по поводу жилища в Пимлико. Она не готова жить в другом городе, тем более вдали от Лондона. Мейси повернулась к Дину, не желая вводить его в заблуждение. — А еще одно преимущество столичной жизни в том, что радуешься каждой вылазке на море. Я приеду в Гастингс, когда закончу это дело, и это будет очень скоро. Тогда и отдохну, и мы сможем наверстать упущенное время. После ужина с Фрэнки Доббсом Дин уехал из Челстоуна. Перед отъездом он крепко обнял и поцеловал Мейси, которая провожала его до машины. — Я беспокоюсь за тебя, Мейси. Я знаю, что ты пережила во Франции, и понимаю, что это дело для тебя очень важное. — Он замолчал, прижимая к себе Мейси, потом продолжил: — Я никогда не расспрашиваю о твоей работе, но прошу тебя, будь осторожна. Я не знаю, что буду делать, если… Мейси прижала палец к его губам. — Я знаю, что делаю. Вспомни, кто мой учитель. Дин кивнул и, сжав руку Мейси, сел в машину. — Тогда до скорой встречи. Может, в следующие выходные? — Я позвоню на неделе, — ответила она. Мейси прощально махала рукой до тех пор, пока автомобиль Дина не скрылся из виду, и неторопливо побрела к коттеджу. Хотелось перед сном посидеть с отцом у камина, а наутро встать пораньше и успеть на поезд до Лондона. Она по-прежнему нуждалась в отдыхе и чувствовала слабость во всем теле, но отец был прав: авария придала ей сил и подстегнула решимость. Да, она встретится лицом к лицу с Хейзелтонами, сказала себе Мейси, и выяснит, кто хочет ее смерти. Она остановилась у окна гостиной. Отец взял каминные мехи, раздул огонь, и языки пламени взметнулись вверх, отбрасывая мерцающий свет на фотографию на каминной полке. Мейси замерла, ей показалось, что мамино лицо ожило, хотя, конечно, это было невозможно. И все же в эту ночь Мейси спала крепко, как в детстве, чувствуя, что она дома, в полной безопасности, а рядом и отец, и мать. В понедельник после обеда Мейси подъехала к дому Хейзелтонов. Ее отвез туда Эрик, сказав, что лорд Комптон просил его время от времени ездить на «ланчестере». Он припарковал величественный автомобиль у обочины, открыл пассажирскую дверь и, помогая Мейси выйти, заметил, глядя на дом и крутую извилистую дорожку к парадному входу: — Ого, мэм, не хотел бы я таскать сумки с покупками вверх по этим ступенькам! Мейси шагнула на тротуар, надела перчатки и поправила черную шляпку.