— Но дело не только в этом, да? — Мейси расслабленно положила руки на стол. Присцилла выпустила колечко дыма и ослепительно улыбнулась дамам по соседству. «Она совсем не меняется», — подумала Мейси. — Твое новое расследование… — Присцилла было запнулась, но потом продолжила: — Я вдруг подумала о своем старшем брате, Питере. Ты же знаешь, я была самой младшей, мальчики все старше. Пол и Пат погибли в тысяча девятьсот шестнадцатом, сперва один, а через пару недель — другой. А вот Питер… Я о нем ничего не знаю. — Неужели? Мейси не стала наклоняться к подруге, давая той возможность говорить без помех. — Вообще ничего. — Присцилла посмотрела подруге в глаза. — Наверное, это все из-за того, что мальчики так быстро взрослеют. После войны, когда родители умерли, я старалась ни о чем не думать. Сорвалась во Францию, год пила там, не просыхая, но, слава Богу, встретила Дугласа, и он вытащил меня из пропасти. Я его обожаю, Мейси, обожаю своих мальчиков. Мы с Дугласом помогли друг другу, и я не хочу оглядываться назад, но… — Что? — Мы не знаем, где погиб Питер. Его тело так и не нашли, впрочем, в войну это было обычным делом. Я даже телеграмму не видела. Родители сожгли ее, ведь к тому времени они уже потеряли Патрика и Пола. С тех пор я и мучаюсь. Бывает, забуду ненадолго, а потом какая-нибудь мелочь вроде твоего рассказа о новом деле, и все вновь всплывает в памяти. Мейси помедлила с ответом, затем бережно взяла руки Присциллы. — Послушай, Прис, я хочу, чтобы ты кое-что обдумала, и, пожалуйста, не отвергай мое предложение сразу. Давай, я отведу тебя к одному человеку, который поговорит с тобой и поможет смириться с кончиной Питера. Сама я не могу, мы слишком близки, но вот Морис… Присцилла высвободила правую руку и подняла ладонь, не давая Мейси закончить. — Знаю-знаю. Я слышала о новомодной разговорной терапии, только это не по мне. Лучше я послушаю граммофон, выпью, закурю сигарету, и пусть тоска ищет кого-нибудь другого. — Немного помолчав, она сменила тему. — Ты получила письмо из колледжа о сборе пожертвований в новый благотворительный фонд? Я решила, что буду участвовать. Подруги еще час делились воспоминаниями о Гертон-колледже, обсуждали послевоенную жизнь. Они договорились пообедать вместе, пока Присцилла не улетит во Францию с Кройдонского аэродрома. Стоял теплый вечер бабьего лета, и на обратном пути к Ибери-плейс Мейси откинула верх автомобиля. Всю дорогу она размышляла о возвращении во Францию, и эта перспектива ее пугала. Глава 4 На следующее утро Мейси ждали в участке на Вайн-стрит, и черный автомобиль «инвикта» с водителем должен был забрать ее через час после начала рабочего дня. Мейси решила посвятить этот час Билли, а уж потом заняться своими делами. — Доброе утро, мисс, — приветствовал ее Билли, который пришел еще раньше. — Хорошо провели вечер с миссис Партридж? Мейси повесила пальто и шляпу на крючок за дверью, подошла к своему столу, положила сумочку в ящик и поставила на пол черный портфель — подарок, который ей вручили слуги Комптонов, когда в тысяча девятьсот четырнадцатом году она поступила в колледж. — Да, вечер был прекрасный, — вздохнула Мейси. — Спасибо, что спросил. Билли, не привыкший к усталости в голосе хозяйки, бросил на нее пристальный взгляд. — Поздно вернулись домой, мисс? Вы говорили, что миссис Партридж — большая любительница вечеринок. Мейси кивнула и откинулась на спинку стула. — Да, я немного припозднилась, но это здесь ни при чем. Билли, я плохо спала. — Вы, случаем, не заболели? — Нет, просто тревожные мысли. Билли нахмурился. — Думали небось об этой девчонке из Таунтона? — Вообще-то нет. Намечается одно дело, и я не… — Дело сэра Сесила Лоутона? — спросил Билли, достал папку и, не дожидаясь ответа, отнес ее на стол Мейси. — Утром, когда я пришел, телефон прямо надрывался, и этот тип велел передать, что он обдумал ваши слова и хочет дать вам задание — да, так и сказал, задание! — и попросил, чтобы вы позвонили ему в контору, в общем… — Черт возьми! Мейси опустила голову и уткнулась лбом в ладони. Билли широко раскрыл глаза. — Простите, мисс. Я что-то сделал неправильно? То есть я принял сообщение, подготовил папку для досье и… — Все в порядке, Билли. Извини, невежливо получилось. По правде сказать, не нравится мне это дело. Билли на миг задумался. — Ну, вы всегда говорили, что нам самим решать, браться за работу или нет, так ведь? — Да знаю я, знаю, — вздохнула Мейси, отодвинула стул и подошла к окну. — Никогда не думала, что окажусь перед выбором, но… у меня нехорошее предчувствие. — Так откажитесь, и все. Пусть обращается к кому-нибудь другому. Билли тоже подошел к окну и встал рядом с Мейси. Они смотрели не друг на друга, а на лежащую перед ними площадь, где солнце пробивалось сквозь едва тронутую золотом, медью и багрянцем листву, которая скоро опадет и покроет тротуары скользким коричневым ковром. Мейси ничего не ответила, лишь закрыла глаза. Билли бесшумно взял поднос и вышел из комнаты, понимая, что Мейси лучше побыть одной. Услышав, как закрылась дверь, Мейси взяла подушку со старого кресла в углу и положила ее на пол. Через десять минут Билли тихо постучит в дверь и принесет чайник со свежезаваренным чаем для них обоих. Мейси слегка подобрала юбку, чтобы та не сковывала движения, и села по-турецки на подушку, опустила руки на колени и прикрыла глаза. Еще немного и пора ехать на Вайн-стрит. Ради Авриль Джарвис нужно обрести ясность мышления и забыть на время о других заботах. Мейси отогнала прочь все мысли и эмоции, как учил Хан, мудрец сингалец, с которым много лет назад ее познакомил Морис Бланш. Потом начала задавать себе вопросы, не пытаясь найти ответы, зная, что озарение придет позже, через несколько часов или дней, если ждать с открытым сердцем. Отчего ей не хочется брать дело Лоутона? Возможно, причина в недоверии? Мейси не сомневалась, что ощутила некую… некое… как бы поточнее назвать это чувство? Боязнь? Да, совершенно верно, страх, но почему? Чем может быть опасен отцу погибший сын — летчик и герой войны? Сэр Сесил дал умирающей супруге ужасное обещание, и, похоже, его печалят не только ее смерть и душевное расстройство в последние годы жизни, но и бремя, которое он взвалил на свои плечи. Бремя, которое он теперь хочет передать Мейси. Или ей не нравится то, что для сэра Сесила важно просто сдержать слово, и он воспринимает дело без надлежащей серьезности? Видимо, нужно будет вернуться во Францию и во Фландрию. «Господи, ну почему, почему?!» Мейси вновь очистила сознание, и секунды превратились в часы, как бывает, когда во сне кажется, что прошли годы, хотя на самом деле человек едва сомкнул глаза. Билли осторожно постучал в дверь, немного подождал и вошел. Мейси уже встала и решительно, с бодрой улыбкой на губах направилась к столу. — Вот так-то лучше, мисс. И глотните чайку, пока не позвонили в дверь и не увезли вас на Вайн-стрит. — Билли налил чай в жестяную армейскую кружку, которую Мейси предпочитала всем остальным еще с тех пор, когда служила во Франции, и горячий крепкий чай, сладкий почти до приторности, поддерживал ее даже в самые тяжелые времена. — Думаете, она будет говорить при Стрэттоне? — Наверное, но скорее всего не без труда. Будет в основном повторять то, что рассказала мне вчера. — Бедняжка. — Билли отхлебнул чай и продолжил: — Да, кстати, насчет этой Авриль Джарвис. Я договорился с Дорин, на выходные мы уезжаем в Таунтон. — Молодец, Билли. — Знаете, а я рад отдохнуть от Лондона. К тому же мамаша согласилась присмотреть за ребятишками, и мы с Дорин будем вдвоем. Она не возражает, что мне придется работать. — Замечательно. Билли, составьте, пожалуйста, план, нужно обсудить его перед вашим отъездом. Давайте завтра все обговорим. Собственно, почему бы вам не выехать в четверг? Будет больше времени. — Верно, мисс. Прозвенел звонок: кто-то внизу нажал на кнопку у входной двери. — А вот и наш друг из Скотленд-Ярда. Вам пора, мисс. — Увидимся после обеда, Билли. — Мейси торопливо надела пальто и шляпку и собралась было выйти. — Конечно. Мисс, а вы решили насчет сэра Сесила Лоутона? Мейси оглянулась. — Да, я приняла решение. Позвоню ему, пока буду ждать в участке. * * * На Вайн-стрит Мейси проводили в кабинет, где ее ждал инспектор Стрэттон со своим помощником Колдуэллом. — Прозектор прислал протокол вскрытия. — Стрэттон вытащил из папки несколько листов бумаги, но не передал их Мейси. — Уму непостижимо, как такая хрупкая девчушка смогла убить грузного мужчину, но факт остается фактом: на орудии убийства полно ее отпечатков. — Она утверждает, что не убивала; он приходился ей дядей… — Мисс Доббс, при всем уважении, — перебил Колдуэлл. — Она сама вам вчера призналась, что ничего не помнит. — Я бы не стала называть ее рассказ признанием, сержант Колдуэлл. — Мейси повернулась к помощнику Стрэттона, с трудом скрывая неприязнь к человеку, которого считала приспособленцем, склонным к поспешным выводам. — Мисс Джарвис вспомнила, что произошло до того, как она упала в обморок. — Ага, прямо возле тела и с ножом в руках. Что же это она не подумала о своем страхе крови до того, как прирезала любимого дядюшку? — Полагаю, слово «любимый» не совсем уместно для описания отношений, завершившихся столь жестоким поступком, не так ли? — Но, мисс Доббс…