Билли черкнул что-то в блокноте. — Ваша правда, мисс. Мейси вернула ему исписанные странички и улыбнулась. — Отличная работа, Билли! Теперь действуйте по плану, но используйте и другие возможности, если получится. И постарайтесь ничего не упустить, даже самая незначительная с виду деталь может оказаться весьма важной. — Да, мисс. — А теперь… — Мейси подошла к своему столу, достала из черного портфеля ключ и открыла правый ящик. — Вот, держите. — Она вручила Билли плотный конверт. — Здесь хватит на билеты, гостиницу, еду и еще останется для вас с женой. Билли взглянул на конверт и поджал губы. — Вы очень добры, мисс. И не только из-за этого… — Он помахал конвертом. — Спасибо, что доверяете мне работу над делом. Я вас не подведу, мисс. Мейси ответила не сразу. — Не меня, Билли. Речь о перепуганной до смерти девочке. Любая мелочь может пригодиться защите. Билли кивнул. — А детектив Стрэттон в курсе моего задания? — Нет. Ему пока ничего говорить не надо. Это частное расследование за наш счет. — Как я уже сказал, я вас не подведу, ну, или мисс Джарвис. Правда, я читал в «Дейли скетч», что если дело дойдет до суда, у преступника нет шансов, ведь убитый был человеком семейным, и все такое. Мейси закрыла стол и положила ключ в портфель. — Не нужно скоропалительных выводов. Правда сама выйдет наружу, если не препятствовать ей всяческими домыслами. Вопросы, Билли, на них зиждется успех — чем больше вы зададите вопросов, тем весомее окажется наша помощь. Билли кивнул: — Хорошо. Мейси бросила взгляд на серебряные часики, приколотые к нагрудному карману темно-синего жакета. — Я уезжаю на встречу с сэром Сесилом Лоутоном. Вы уже уйдете домой, когда я вернусь. Удачи вам завтра. Она протянула помощнику руку. — Спасибо, мисс. Мейси улыбнулась, взяла шляпу, перчатки, сумочку и быстро вышла из кабинета. Она добралась на метро до станции «Холборн» и оттуда пошла пешком к площади Линкольнс-Инн-Филдс, где в здании, построенном в пятнадцатом веке, расположилась адвокатская контора сэра Сесила Лоутона. Мейси специально приехала пораньше, чтобы прогуляться вокруг комплекса зданий Линкольн-Инн, одного из самых старинных в Лондоне. Морис Бланш не раз говорил Мейси, что трудно решить задачу или найти ответ на вопрос, сидя на месте, и только движение стимулирует работу мысли. Прогулка стала ключевым моментом на пути к истине. Сомнения насчет того, стоит ли заниматься этим делом, по-прежнему терзали Мейси, но отказаться она не могла из-за леди Роуэн Комптон и ее мужа, лорда Джулиана. Хотя лорд Джулиан никогда бы не стал настаивать на том, чтобы Мейси помогла его другу, она считала своим долгом принять предложение, так как любила Комптонов и чувствовала себя обязанной за все, что они для нее сделали. К тому же сейчас появилась еще одна причина согласиться. Служащий адвокатской конторы доложил о приходе Мейси, и не прошло и минуты, как ее проводили в кабинет сэра Лоутона. Сесил Лоутон вышел из-за резного стола красного дерева, массивность которого словно подчеркивала авторитет одного из самых выдающихся судебных ораторов своего времени. — Мисс Доббс, садитесь, пожалуйста! Лоутон показал на два кожаных кресла в стиле эпохи королевы Анны и маленький резной столик между ними. В дверь постучали, вошел секретарь с подносом, на котором стояли две чашки, кофейник и сливочник. — Несколько лет назад один из моих клиентов приобрел кофейную плантацию в Британской Восточной Африке. Похоже, в дополнение к гонорару он счел необходимым снабжать нашу контору кофе, в результате чего всему младшему персоналу пришлось освоить искусство приготовления бодрящего напитка. Мейси улыбнулась, села и взяла чашку. — Мой бывший работодатель вырос во Франции и до сих пор предпочитает по утрам французский завтрак с крепким кофе, хотя живет в Кенте. Я переняла его пристрастие. — Ах да, Морис Бланш. В суде таких людей лучше иметь на своей стороне. — Лоутон отпил кофе, поставил чашку на стол и повернулся к Мейси. — Весьма благодарен за то, что вы согласились заняться этим делом. Мейси заметила, что он держится не так скованно, как в первую встречу. «Груз с его плеч лег на мои». Она поставила свою чашку рядом с чашкой Лоутона. — Прежде чем мы начнем, я бы хотела обсудить условия. — Конечно. Как я уже сказал по телефону, плата за ваши услуги вполне приемлема, и я ценю ваш совет относительно завершения поисков. Вам возместят все расходы, как только вы обратитесь к моему бухгалтеру. Вообще-то… — Лоутон вытащил из внутреннего кармана черного пиджака конверт. — Я подумал, что в данной ситуации будет уместен аванс. Мейси взяла конверт и положила на стол, рядом с чашкой. — Спасибо, сэр Сесил. Но у меня есть еще одна просьба. — Мейси достала из портфеля номер «Таймс». — Вы наверняка читали об этом деле. Она протянула газету Лоутону и ткнула пальцем в колонку на первой странице. Лоутон снова полез в карман пиджака под складками мантии, достал очки и прочитал заметку, которую показала Мейси. — Да, конечно. Но я не понимаю… — Сэр Сесил, я бы хотела, чтобы вы взялись защищать мисс Авриль Джарвис. Лоутон снял очки. — Мисс Доббс, я даже не знаю. Это так неожиданно. — Понимаю, сэр. Раньше я не ставила подобных условий, когда бралась за расследование, но сейчас столкнулась с делом Авриль — время от времени Скотленд-Ярд приглашает меня для консультаций, — и поняла, что иначе ей не видать хорошего адвоката. Должна добавить, ее случай этого заслуживает. — Вы считаете, она невиновна? Мейси постаралась выдержать взгляд Лоутона. — Я верю в ее невиновность, сэр Сесил. Мой помощник завтра уезжает в Таунтон, чтобы навести справки о родственниках девушки и о том, как она попала в Лондон. Лоутон вздохнул, побарабанил пальцами по газете. — Да ведь такое случается сплошь и рядом: бедная девушка уезжает на поиски счастья в Лондон, бедствует, становится добычей сутенера и, как в этом случае, расплачивается за свои грехи. — Он встал, подошел к окну и посмотрел на площадь. — Если я соглашусь защищать девушку — думаю, не нужно напоминать, что вначале я должен поговорить с солиситором, — вы откажетесь от гонорара? Мейси глубоко вздохнула. Лоутон — богатый человек и не нуждается в подобной сделке. Похоже, он задал этот вопрос из-за адвокатской привычки вести словесные поединки в суде. Сама она уже много лет осмотрительна с деньгами, но до благосостояния Лоутона ей далеко. Впрочем, решение уже принято. Авриль Джарвис нужен адвокат, способный сотворить чудо. — Я уменьшу размер гонорара наполовину, но мои расходы должны быть оплачены полностью. Лоутон подошел к столу, взял авторучку и что-то записал. — Я согласен с вашими условиями, мисс Доббс. А теперь давайте продолжим. — Благодарю вас, сэр Сесил. Мейси улыбнулась, довольная, что они договорились. Пока она вытаскивала из портфеля стопку карточек с записями, Лоутон вновь занял место на стуле напротив. — Я хотела бы знать, что произошло, когда вы получили известие о смерти Рейфа. Лоутон вздохнул. — Это произошло семнадцатого августа тысяча девятьсот семнадцатого года. Я уже собирался выйти из нашего дома в Риджентс-парке, когда принесли телеграмму. Там говорилось, что Рейф пропал без вести. Позже пришло письмо, подтвердившее, что самолет сбили над вражеской территорией, а Рейф погиб. — Сколько времени он провел в летном корпусе? — В общей сложности довольно много, но летал всего несколько месяцев. — А почему? — Рейф поступил на военную службу почти сразу же после школы, затем перевелся из Королевских инженерных войск в летный корпус, был механиком, пока не стал летчиком-наблюдателем. — Механиком? Мейси поняла, что сделала шаг по пути, против которого предупреждала Билли всего пару часов назад. Почему-то ей казалось, что Рейф Лоутон поступил в летный корпус офицером. — Да, Рейф пошел в армию сразу со школьной скамьи. — Лоутон потер подбородок. — В школе его считали странным малым, близких друзей у него не было. — Он немного помолчал. — Так или иначе, мой сын любил уединение, обладал математическим складом ума, разбирался в физике и обожал возиться с моторами. По правде говоря, мисс Доббс, Рейф предпочитал одиночество и не любил, когда ему докучали. — Ему нравилась школа? Лоутон нахмурился. — Не думаю, что кому-то она действительно нравится. К сожалению, мой сын не добился больших успехов в науках, да и в спорте тоже не преуспел. На самом деле его никто не брал в команду: в крикет он играл плохо, а для регби был чересчур нежным. — Нежным?