— Откуда ты знаешь? От Анны? — Нет. Твоя подруга Анна ничего мне о тебе не рассказывала. У меня даже не получилось вытянуть из нее твою фамилию или номер телефона. — Тогда как ты догадался? — Отвечу то же, что сказала мне ты: она подходит тебе. Хантер вырулил к выезду со стоянки, вставил талон в автомат и заплатил сорок долларов за парковку. — Кошмар. Это хуже стоянки в аэропорту имени Джона Кеннеди. — Движение еще хуже. И цены на жилье. — Тогда почему люди так любят Лос-Анджелес? Хантер высунул руку в окно. — Здесь круглый год солнечно. Что может быть лучше. — А мне нравятся все времена года. Он рассмеялся. Звук его смеха был глубоким и хрипловатым. — Анна не шутила. — Насчет чего? — Когда мы познакомились, она сказала, что мы полные противоположности и можем поубивать друг друга. Большую часть времени я едва помнила, что ела на завтрак. Однако комментарий Хантера девятимесячной давности — «Мы могли бы поубивать друг друга, но вариант затрахать друг друга до смерти мне нравится больше» — вспомнила моментально. После маневров в лабиринтах аэропорта Хантер выехал на шоссе. — Ну что, Наталия Sbagliato-Numero, почему ты оставила мне неправильный номер и запретила Анне давать настоящий? Я отвернулась к окну. — Подумала, так будет лучше. — Лучше для кого? — Для нас обоих. — Для нас обоих? То есть, ты знаешь, что лучше для меня? — Просто пытаюсь уберечь тебя от разбитого сердца. Хантер мельком взглянул на меня, и уголок его рта дрогнул. — От разбитого сердца? Думаешь, после одной ночи в твоей постели я буду годами горевать по тебе? Я повернулась к нему лицом. — Прошло девять месяцев, а ты до сих пор преследуешь меня после той ночи в моей постели. При том, что мы даже не переспали. Только представь свое состояние, если бы это все-таки произошло. Хантер покачал головой. — Анна ошиблась в одном. Она сказала, что мы совершенно разные, но у тебя такое же самомнение, как и у меня. Мы свернули на 405 шоссе, вот только направились на север, а не на юг, где жила сестра Анны. Я собиралась переночевать у нее, чтобы Анна не увидела меня до начала вечеринки. — Ты не туда едешь. — Нет, все верно. Сэм сказала, что сегодня вы бегаете по делам. — Да. Но она живет на юге, а не на севере. — А, так вот, что тебя смутило. Ты думаешь, что будешь бегать по делам с Самантой. — Таков план... — Я не только согласился забрать тебя из аэропорта, но и взвалил на себя большинство обязанностей Сэм. Поэтому ты проведешь день со мной. — Почему ты подписался на это? — Потому что ты не сможешь сбежать от меня, пока находишься в плену моего пикапа. *** — Боже, как же приятно пахнет. Это была наша вторая остановка по списку Сэм: цветочный магазин, где от нас требовалось забрать восемнадцать ваз с сиренью. Женщина за прилавком аккуратно упаковывала их, пока я бродила по магазину и нюхала различные растения. — Что это? — Душистый горошек. — Я бережно взяла в ладонь тонкий фиолетовый бутон. — Вот понюхай. Хантер наклонился и сделал глубокий вдох. — Пахнет приятно. — Да. Он напоминает мне о бабушке. Когда мне было десять, мы с мамой ездили к ней в гости в Италию. У бабули весь участок был ими засажен, и они вились по ограде так плотно, что едва было видно деревянные рейки. Подливка по воскресеньям и аромат душистого горошка — это всегда ассоциируется у меня с бабушкой Валентиной. Она скончалась, когда я была подростком. Мама сохранила традицию подливки по воскресеньям, но для душистого горошка в Ховард-Бич слишком холодно. — У тебя большая итальянская семья? — Из четырех женщин. Мы собираемся вместе каждое воскресенье за ужином у мамы. У двух моих сестер есть дети, тоже девочки. У нас не так уж много тестостерона в семье. Позади раздался голос флористки: — Мы закончили упаковку сирени. Я пробью вашу покупку, и вы сможете подъехать к черному входу, чтобы загрузить цветы. — Отлично, — сказал Хантер. Он указал на горшок с душистым горошком. — Его тоже берем. — Надеюсь, это не для меня. Я не смогу взять его в самолет. — Нет. Это для меня. У меня дома совсем нет цветов. — Хантер подмигнул мне и наклонился ближе, чтобы флористка не услышала его следующие слова: — Плюс я подумал, что когда ты проснешься, тебе понравится этот аромат. Стоило отдать ему должное: он не сдавался даже спустя почти год. Хантер загрузил в машину сирень и свое растение и закрыл багажник. — Что дальше по списку? — поинтересовалась я, пристегиваясь на пассажирском сиденье. — Мой дом. — Твой дом? Я так не думаю. У нас есть дела. — И одно из них — у меня дома. Сэм попросила меня сделать колодец желаний. Утром я покрасил его, но надо было дать ему высохнуть. По моему лицу Хантер понял, что я не поверила ни единому его слову. — Нет, правда. — То есть, это не попытка затащить меня в постель. — Нет. Но теперь, когда у меня появился шанс впечатлить тебя своим домом, я не могу нести ответственность за твои дальнейшие действия, если ты решишь воспользоваться мной. — Ты спятил. — Может и так, душистый горошек. Но дождись, когда увидишь мой дом. ***