Кровать была пуста. Должно быть, я задремала. Приподняв голову, я потянулась за телефоном на тумбочке, но чуть не подскочила, когда вдруг увидела Хантера, сидящего в кресле-качалке напротив кровати. Резко сев, я подтянула одеяло к груди. — Господи. Я тебя не заметила. — Прости. Не хотел тебя испугать. Он сидел в джинсах с расстегнутой пуговицей, но без рубашки и босиком. — Что ты делаешь? Хантер улыбнулся краешком рта. — Наблюдаю за тем, как ты спишь. — Ты странный. И как, интересно было? — Неописуемо. — Он встал, подошел к кровати и, наклонившись, поцеловал меня в лоб. — Мне надо идти. У меня встреча в строительном департаменте, а у тебя через час прием. — О. Хорошо. Он всмотрелся в мое лицо и тихо спросил: — Сожалеешь? Я не вполне поняла, что он имеет в виду: это утро или наши отношения в целом. — О нас или о сегодняшнем утре? — Ты мне скажи. Перед ответом я надолго задумалась. Пусть меня и переполняло разочарование, но сказать, что я сожалею о проведенном с Хантером времени, я не могла. — Нет. Не сожалею. — Поужинаем вместе на выходных? — Конечно. Давай. Он коротко поцеловал меня и ушел. *** Сегодня это я должна была заплатить Минни. Или как минимум сказать ей, что теперь мы в расчете. После сеанса я задержалась, чтобы обработать ей руки. Волдыри на ее пальцах от бесконечных проверок, закрыта ли дверь и выключена ли плита, надорвались, и в них могла попасть инфекция. Надев латексные перчатки, я продизенфицировала ее ранки и, пока заклеивала их пластырем, рассказывала ей о себе. Обо всем, что происходило у нас с Хантером в последние два месяца. — Есть только три причины, из-за которых мужчина не связывает себя обязательствами. Он или рыбак, или молочник, или священник. Я внимательно на нее посмотрела. — Поясните. — Рыбак знает, что в море полно рыбы, поэтому он не хочет всю жизнь питаться одной треской, когда существует тунец и полосатый окунь, которых он еще не попробовал. Я была не уверена, понимает ли Минни, что ее описание бабника было довольно грубым, но ее точку зрения поняла. — Не думаю, что проблема Хантера в этом. А может мне просто не хочется верить, что он такой. Но чутье все-таки подсказывает мне, что другие женщины здесь не при чем. — Ладно. Тогда он, возможно, молочник. Дома у него есть хорошая женщина, но он все равно продолжает делать поставки для ничего не подозревающих домохозяек. Я рассмеялась. — Тоже совсем не его случай. Я была у него в гостях и не увидела там ни намека на присутствие женщины. Плюс, если бы он был в отношениях, то об этом знали бы Дерек и Анна. — Тогда он священник. Я оторвала пластырь от ленты, заклеила ранку и как можно бережнее разгладила его. — Хантер уж точно не священник. — Нет, я не к тому, что ему не нравятся горизонтальные танцы в кровати. Священник — это человек, который жертвует собой ради других, — пояснила Минни. — Он отказывается от собственного счастья, чтобы его прихожане не пострадали. Хм-м. — Но от чего он может оберегать меня? — Он знает историю вашей жизни. Вероятно, он боится вас подвести или считает, что недостоин быть с вами. На последних словах я нахмурилась. — У Хантера Делучия в одном только мизинце больше самоуверенности, чем у меня во всем теле. — Иногда самоуверенность — это всего лишь маска. — Наверное. Но, думаю... это тоже не про него. — Возможно, ему разбила сердце предыдущая девушка. У него раньше были серьезные отношения? — Один раз. — Он рассказывал, что случилось? — Нет. Вообще, он дал такой туманный ответ, что я так и не поняла, почему они разбежались. Минни подняла руку и пошевелила обработанными пальцами. — Быть может, тут-то и стоит копнуть. *** Когда Иззи легла спать, я налила себе чаю и взяла телефон. В Нью-Йорке было почти одиннадцать вечера, а в Калифорнии еще восемь. Я весь день думала о разговоре с Минни и в итоге решила, что обратиться к первоисточнику будет менее продуктивно, чем позвонить лучшей подруге. — Приветик, — прощебетала Анна. — Это фея-крестная. Я улыбнулась. — Знаешь, в детстве я всегда думала, что моя фея-крестная выглядит как Стиви Никс. — Думаю, из Стиви Никс получилась бы шикарная крестная. Может, мне поменять тебя на нее? Уверена, она живет в Лос-Анджелесе. С другой стороны, ты, может, все же переедешь сюда. Дерек говорит, вы с Хантером друг от друга не отлипаете. Мои плечи поникли. — Я бы так не сказала. — О нет. Что случилось? — Мы провели два замечательных месяца. — Так... — И... и все. — Думаешь, отношения на расстоянии не для вас? — Дело не во мне. А в Хантере. — То есть, это он так считает?