— Куриный суп, который тебе так понравился, когда мы обедали в том ресторанчике в центре две недели назад. — Я не голодна. — Когда Иззи говорит то же самое, ты все равно заставляешь ее есть. Я насупилась, потому что Хантер был прав. Он продолжил опустошать пакеты. — Жаропонижающие, чтобы сбить температуру. Помню, что ты выбросила пустую упаковку, когда Иззи выпила последнюю таблетку. Имбирный эль, потому что эта дрянь становится терпимой на вкус, только когда ты болеешь и пьешь ее с тостами. Кстати о тостах... — Он достал из первого пакета хлеб и перешел ко второму. Масло, «гаторейд», «терафлю», витамин С, бумажные платочки и четыре DVD. Последним он достал набор для изготовления бижутерии своими руками. Хантер помахал коробкой. — На случай, если тебе станет скучно. — А что это? Он пожал плечами. — Какой-то набор для рукоделия, который продавался в аптеке. Подумал, что тебе захочется занять чем-нибудь руки, не вставая с кровати. Боже, этот мужчина мог одновременно и разбить, и исцелить мое сердце. Я вспомнила, как он однажды упомянул, что его мать рукодельничала, когда болела и не могла подниматься с кровати. Хантер и правда был милым, чутким и заботливым человеком. В том-то и заключалась проблема. Мне было бы гораздо проще попрощаться с тем, кто бросил меня в болезни — с тем, кто был рядом только в хорошие времена. Но Хантер относился к другой породе мужчин, поэтому было трудно воспринимать его только как партнера по сексу. Я печально улыбнулась ему, надеясь, что он спишет это на мое нездоровье. — Спасибо за все. Но не стоило… Он окинул мое лицо взглядом. — Ты всегда заботишься о других. Я рад, что теперь могу позаботиться о тебе. Это было приятно, но я могла думать лишь об одном: я рада, что не заболела на четыре дня позже. *** Хотя жаропонижающее, которое я приняла, не обладало снотворным эффектом, я задремала. А может меня убаюкал боевик с Брюсом Уиллисом и взрывами зданий. Из-за того, что весь день я то засыпала, то просыпалась, я была слегка дезориентирована, когда пришла в себя на диване. Мои ноги все еще покоились на коленях у Хантера, вот только он больше не смотрел телевизор. Открыв глаза, я поняла, что он снова наблюдал за тем, как я сплю. — Который час? — Около десяти. Звонила Иззи, спрашивала, как твое самочувствие. Я увидел ее имя на дисплее и взял трубку. Она хотела вернуться и поухаживать за тебой. — О. Так мило. В последнее время она очень переменилась. Хантер кивнул. — Я заверил ее, что ты под присмотром. — Хорошо. Спасибо, я напишу ей. Он кивнул. — Есть хочешь? — Если я скажу «нет», ты все равно заставишь меня что-нибудь съесть? Его губы дрогнули в улыбке. — Возможно. Он потрогал мой лоб. — Холодный. Но с последнего приема жаропонижающего прошло уже четыре часа. Не хочешь на всякий случай выпить таблетку и на ночь? — Боже, я только и делаю, что сплю. Хантер пошел на кухню, взял таблетки и налил мне стакан имбирного эля. За это время я умудрилась кое-как сесть. Сев напротив меня на краешек журнального столика, он проследил за тем, чтобы я приняла лекарства, и забрал стакан. — Знаешь, а ты очень неплохая сиделка. — Я предпочитаю играть в доктора и медсестру, но и такое тоже сгодится. — Ну, в отличие от Иззи, я куда более сносный пациент. Я не зову тебя каждые пять минут, чтобы ты выбросил мои грязные салфетки, и не говорю тебе гадости. — Нет. В твоем стиле, скорее, проспать весь день напролет. — И раз я весь день проспала, то теперь полночи прободрствую. — Я кивнула на набор для рукоделия. — Так что жди к утру браслетик паршивого исполнения. Мой не будет таким симпатичным как тот, что ты носишь. Он посмотрел на свое запястье. — Мне было лет десять или одиннадцать, когда мама заболела. У нее была такая слабость в ногах, что она большую часть времени лежала в постели. Тетя все время приносила ей такие наборы. Чтобы мама на что-нибудь отвлекалась. — Он покрутил браслет на запястье. — Больше всего она любила плести макраме и делать из кожи браслеты. Их у меня было много, но со временем они либо рвались, либо терялись. Остался только один. И когда он тоже порвется, я буду носить твой, паршивый. Вау. Мои попытки не влюбляться в него с каждым днем все сильнее были обречены на провал. — Знаешь, Хантер, под твоей маской придурка скрывается по-настоящему замечательный парень. Он задержал на мне взгляд. Потом встал. — Давай-ка уложим тебя. Хантер укутал меня одеялом, потом разделся и лег рядом. В отличие от других ночей, проведенных нами в одной постели, в этот раз на нем остались боксеры. Он обнял меня за талию, притянул вплотную к себе и сжал так крепко, словно боялся меня отпустить. А может я придумала себе то, во что хотела поверить. Завтра Иззи предстояло вернуться, поэтому сегодня мы, скорее всего, проводили вдвоем последнюю ночь. Я представляла ее иначе, но, может, так нам будет легче. Через полчаса дыхание Хантера выровнялось, руки расслабились, и я позволила себе уступить медикаментозному забытью, от которого веки отяжелели так, что их стало сложно открыть. Рано утром он встал, но я не открыла глаза, решив, что он пошел в туалет. Несколько минут он тихо ходил по комнате, а потом я почувствовала прикосновение губ к своему лбу и поняла, что Хантер собрался незаметно уйти. Он нежно отвел с моего лица локон волос и прошептал: — Я без ума от тебя, душистый горошек. Прости. И ушел. ГЛАВА 31 Наталия Мне только-только начало становиться лучше, как наступил тот страшный день. Ну, лучше — это наверное сильно сказано, но у меня появились силы на то, чтобы принять душ и стоять на ногах. После той ночи Хантер навещал меня еще пару раз. Однажды даже принес еду, купленную навынос, и ужастик для Иззи, зная, что она любит такое кино. В последние двадцать четыре часа я старалась избегать мыслей о прощании и не гадать, с какими словами оно произойдет. Спасибо, было весело. Ну, счастливо. Будешь в городе — заходи. Моя дверь всегда открыта для тебя. И под дверью я подразумеваю свою вагину. Чаевые приветствуются! Мое настроение менялось от грустного до взбешенного и обратно со скоростью света, поэтому можно было только гадать, какую именно Нат он застанет. К несчастью для Хантера, когда он позвонил в домофон, я была в бешенстве. И поэтому вместо того, чтобы, как обычно, дождаться его у двери и в последний раз полюбоваться его проходом по коридору, я приоткрыла дверь и вернулась на диван делать вид, что читаю книгу.