Она замолчала и посмотрела мне в глаза, потом внимательно обвела меня изучающим взглядом сверху-вниз и обратно, призадумалась, словно прислушивалась к себе. – Нет, ничего такого, – заявила она. – Ну и хорошо! – выдохнул с облегчением. Но облегчение было какое-то неполное, словно деланное! Неужели я расстроился, что она в меня не влюблена? Да тьфу, мысль дурацкая. – Не влюблена. Отлично. Так в чем признаться хотела? В использовании служебных полномочий? Отлучалась с рабочего места часто или как? Впрочем, что бы это ни было, я тебе вот что скажу. То, что между нами случилось… Секс… Я ни о чем не жалею. Мне было с тобой приятно, от предложений продолжить такой формат встреч в дальнейшем, я не отказываюсь. Как выяснилось, есть причина у внезапно вспыхнувшего влечения. Она ахнула и прижала ладони ко рту. – То есть вы уже знаете? И… Совсем-совсем не сердитесь? – Не сержусь?! Да блять я в бешенстве, в самой крайней стадии! Меня стравил мой же коллега! Размажу так, что мокрого места не останется! Карьеру уничтожу, репутацию сгною, по миру пущу с голой жопой! – распалился я. Ульяна побледнела, пошатнулась на месте и рухнула в кресло, сложив руки на коленях. Я загляделся на ее тонкие, узкие пальчики, скользнул ниже взглядом на колени. Прав был Балановский: колени у нее были замечательные, а какие точеные, высокие икры… Ммм, тонкие щиколотки! Загляденье! В этом платье нежно-зеленого цвета конопатенькая смотрелась чудо как хорошо, свежо, напоминала само лето – сочное и яркое, от нее тянуло солнцем и чистотой, какая бывает лишь летним утром. – Постойте, Андрей Викторович, это была простая случайность! – Случайность? Как бы не так! Величко мне просто отомстил, ну ничего… Я тоже ему отвечу. – Величко? – уточнила Ульяна и свела задумчиво бровки к переносице. – Величко, – кивнул я. – Коллега мой, еще один хирург. Запиши себе, кстати, что он в моем черном списке. Входящие звонки от этого гнидобуса я не принимаю. На его письма отвечай холодным, но достаточно вежливым обращением пройти на три русские буквы. Все понятно? – А с чего вы решили, что это был Величко? – У меня есть доказательства. Неопровержимые! Я застукал его на месте. Он меня опоил, он за это и ответит! – Но как же… Вдруг это другое? – Нет, Ку… – едва снова не назвал ее Кузей. – Ульяна. Это так. У Величко были все причины отомстить мне за шутку в его сторону. К тому же он получил место ведущего хирурга за счет того, что с этой должности выпнули меня. Зуб даю, он вообще метит на место директора, а оттуда прямиком в министерство! – Андрей Викторович! – Ульяна, – просмаковал ее имя. – Директор больницы сказал, ты меня сутки здесь ждала? – Да. – Выбрось из головы фантазии о влюбленности! – еще раз сказал строго. Хотел выглядеть строгим боссом, понимал, что медициной я теперь смогу заниматься не скоро, превращусь в протирателя кожаного кресла, максимум, помогу советом, но руками лезть ни-ни! Запрет есть запрет! Но глядя на Ульяну, мне хотелось улыбаться, а еще хотелось продолжать смотреть на ее конопатое личико и тонкую шейку, где быстро-быстро билась венка. Переживала? Волновалась? Думаю, что она в меня влюблена… Жаль ее разочаровывать, но не создан я для семейных отношений: блядство у меня в крови. Все мужчины Платоновы, мягко говоря, любвеобильные! – Я не влюблена в вас. Ни капельки, слава богу! Ульяна даже перекрестилась, как будто перед ней плясал чумной бес или черт. – Но сутки просидела в стенах больницы. Чего ты ждала? – Ничего. Просто переживала за ваше здоровье. Такое напряжение – колоссальное, а у вас – возраст! – ответила просто. – Я еще уточнить кое-что хотела по работе. Я созвонилась с Витой Сергеевной, чтобы принять дела, войти в курс всего, но она отказалась со мной разговаривать. Ждет отмашки от вас! – добавил Ульяна, поджав губы. – Я с ней поговорю. Этот вопрос решен. – Поправляйтесь, Андрей Викторович! Ульяна быстро забросила сумочку на плечо и вскочила, заспешив на выход. Я залюбовался ее ножками снова, просмаковав мысль о том, как приятно будет с ней предаться сладкому разврату. Неопытная же, а я ее трахаться так научу… За уши от секса не оттянешь! – Меня скоро выпишут. Увидимся на работе. – Хорошо, – улыбнулась. – Увидимся на работе. Главное, ты в меня не влюбляйся, идет? А с сексом у нас проблем не возникнет! – Не возникнет, конечно! – кивнула согласно. – Нет секса – нет проблем! – заявила Ульяна. Она снова покраснела, задрожав, словно даже простое слово «секс» ее будоражило, и быстро выскользнула за дверь. Хлопок двери. Я остался в палате один. Что значит, «нет секса – нет проблем»? Да ну нах, послышалось, наверное! – Кузя! Глава 11 Ульяна Едва я вышла из больницы, сразу же перезвонила Шатохиной Ленке. Подруга за меня сильно переживала, даже поесть в больницу приносила, когда узнала, что я собираюсь ждать пробуждения Платонова столько, сколько потребуется. – Привет, Лен! Платонов очнулся! – выдыхаю с громадным облегчением. Радость тотальная, меня буквально подняло над землей, даже закружило. Не пережила бы я, если бы с Платоновым произошло нечто дурное. Если бы умер… По моей вине! Из-за глупости! Не вынесла бы такого греха на душе. Но он очнулся, а еще сам директор клиники меня заверил, что Платонов встанет на ноги без последствий для организма. Ни кома, ни паралич Платонову не страшны. Я так обрадовалась, благодарила его без конца. Директор клиники, где Платонов работал хирургом, разглядывал меня пристально, с интересом. Да и бог с ним, главное, Платонов жив, здоров и… И без работы остался! Разумеется, есть еще и частная клиника. Но почему-то я уловила нотки тоски под бурным матерным возмущением Платонова, когда он говорил, что появится в частной клинике, как директор. Раньше он появлялся нечасто, только когда надо было подписать кипу бумаг или ради внезапной проверки работы коллектива. То есть не больше нескольких дней он бывал в клинике, а что будет сейчас? Станет появляться чаще? Почему-то сердце забилось ускоренно… – Улечка, поздравляю! – завопила Ленка. – Поздравляю! Вот видишь, как хорошо! А ты переживала, ногти грызла от волнения. – Ногти я не грызла, но была близка к этому! – выдохнула я. – Платонов встанет на ноги без всяких последствий для организма. – Вообще прекрасно! Это надо отметить! – сразу заявила Шатохина. – Погоди отмечать, – остудила пыл подруги. – Есть нюансы. – Какие? – Во-первых, Платонов работы лишился. Во-вторых, он подумал не на меня, а на другого человека. Собрался ему мстить. Вдруг хороший человек ни за что пострадает? Нехорошо получается! – Так… Почему мне это не нравится? – Потому что так быть не должно! Я хотела во всем признаться, клянусь, что хотела, а он меня опередил, начал про влюбленность спрашивать… – Работает зелье! – восторженно пискнула Ленка. – Что? – Ты же сама говорила, он потаскун, бабник, циник… И вдруг про любовь спросил! Точно работает! Знаешь, я уже засомневалась, что та бабка что-то умеет, после твоих рассказов. Но теперь, ой, мамочки… Я к ней сама пойду! Мне венец безбрачия снять нужно! – Какой венец, Ленка? Не смей к этой шарлатанке ходить! Не помнишь, как мне плохо было? Даже если взять в расчет, что Платонова мог стравить тот якобы завистливый коллега, мне все равно было плохо. Полоскало сильно, я едва все внутренности не выблевала, сутки спала на коврике. – Все равно работает! – упрямо заявила Ленка. – Не работает оно. Не люблю я Платонова! – Зато он, кажется, в тебя втюхался? – Нет же, дурочка! Не втюхался он в меня! Снова про секс заговорил, и только. – Вот! – торжествующе подчеркнула Ленка. – Про секс заговорил! Едва выкарабкался, а секса с тобой хочет. Значит, все работает. У мужчин путь к сердцу лежит через… – Через желудок! – Но сначала проходит через член!