Голова гудела. Трусы топорщились: стояк натягивал хлопковые семейки. В горле – дикий сушняк. Проморгался немного, выпил воды, охладился, сходил отлить… Кажется, даже эрекция спала, перестала быть такой мучительно-острой. Случайно в зеркале я увидел свое отражение: взлохмаченный, небритый мужик, лицо землистого цвета. Выглядел на свой возраст: то есть около сорока… Внезапно вспомнил слова Кузи: «Просто переживала за ваше здоровье. Такое напряжение – колоссальное, а у вас – возраст!» Стоп! Возраст?! ВОЗРАСТ?! Ах ты мелочь конопатая… Старпером меня считает, что ли? Быть такого не может. Я женщинам нравлюсь, и она сама не своя была – текла! Сомнения прочь! Но запущенный конвейер мыслей было уже не остановить. «Я не влюблена в вас. Ни капельки, слава богу!» Вспомнил, как она перекрестилась. Едко полоснуло изнутри: не влюблена, говоришь?! А вот это мы еще посмотрим… Платонов я или кто? От меня еще ни одна девушка не уходила без желания начать отношения! Я сам всех бросал. Нужно выспаться, а завтра я с ней начну. Эта… простушка рыжая не уйдет! * * * Ульяна После посещения больницы я отправилась в квартиру, хотела собраться с мыслями, но в итоге лишь тревожилась: все ли сложится хорошо? Не выйдет ли мне боком утаивание правды? Стоит признаться? Наверное, стоило, но после гневной тирады Платонова было страшно сознаваться. К тому же он был уверен, что нехорошее ему подсыпала коллега, поймал его за руку. Может быть, и не было сильного вреда от зелья? Словом, смалодушничала я, забыв, что бывает, когда утаиваешь правду! Тем же днем Ленка неожиданно вернулась раньше и, придя в квартиру, первым делом объявила: – Мы идем на маникюр и педикюр! Я удивилась, посмотрела на часы, ничего не понимая, снова перевела взгляд на подругу: – А ты чего так рано? Четырех часов еще нет! – Отпросилась! Шатохина плюхнулась на диван с бутылочкой колы в руке и протянула мне алюминиевую баночку: – Будешь? Холодненькая! Такое пекло на улице… – Колу? Не буду. Там морс охлажденный стоит в холодильнике. Клюквенный. Выпей, полезнее будет! – Я уже одну выдула, сейчас в туалет сгоняю, а ты собирайся! – Куда? Зачем? Никуда без объяснений не пойду! – Так сказала уже: на маникюр и педикюр. Моя знакомая в салоне теперь работает, клиентов набивает, скидку большую сделает! – Зачем мне маникюр и педикюр? У меня ногти аккуратные, ровно подпиленные, кутикулы подрезанные. Или хочешь сказать, что я неряха какая-то? – Уй! Заладила… Ничего плохого сказать не хочу. Просто цветной маникюр подчеркивает красоту пальцев! Ничего супер-яркого делать не будем, если не захочешь, – начала уговаривать меня подруга. – Но думаю, тебе бы пошел френч с цветными кончиками! Скромно, но привлекательно. Офисный вариант. Самое то! – Ну, даже не знаю… – Знаешь-знаешь! Надо сделать, пусть Платонов увидит тебя преображенной. – Ногти накрасить. Скажешь тоже, преображение! – Все начинается с мелочей. Поверь, увидит он твои пальчики и будет мечтать, как ты его старую сосиску мнешь! – Не старый он, глупая! Ты опять думаешь, что я с дедом Платонова, что ли? – Нет, не думаю. Я все проверила, узнала про Андрея Викторовича в сети! – заверила меня подруга. – Говоришь не старый? Тридцать восемь скоро стукнет твоему кобелю. – Что? – ахнула я. – Говорю же, его старой сосиске будет не хватать твоих пальчиков с аккуратным маникюром! Пошлячка-Шатохина сжала пальцы в кулак и начала показывать, как будто я вожу кулаком по мужскому органу. – Сама ты старая сосиска! – рассмеялась я, бросив в подругу подушкой, и отвернулась, зардевшись. – Все в порядке с его сосиской, поверь. – Большая, что ли? – небрежно фыркнула. – И очень твердая! – О, так у нас палочка сервелата… Или все-таки высушенная сырокопченая? – Хватит с меня этих сравнений. Пойду одеваться… – Стоп! Не вздумай на свою полку с бабушкиными платьями в пол нырять! Возьми у меня! – Что это ты такая щедрая: возьми у меня, возьми у меня… – спросила я с подозрением. – Платья мне малы стали! – вздохнула подруга. – Надо новую диету найти. Старая уже не дает такого эффекта. – А ты еще больше платьев покупай, когда на пике похудения, потом будет казаться, что ты всегда толще, чем есть на самом деле. Белое платье ты вообще купила, в надежде похудеть на два размера. – Точно! Белое возьми! – хлопнула в ладоши подруга. – И не смей критиковать мой подход к шоппингу. У тебя его, между прочим, нет вообще! – Не могу я постоянно у тебя платья брать! – смутилась я. – Свои купишь с зарплаты. Только без меня не бери, а то снова возьмешь принт – огурцы или цветочки! * * * Препираясь, перешучиваясь, мы все же вышли покинули квартиру, доползли под палящим зноем до автобусной остановки и добрались до салона красоты. Ехать было недолго, буквально четыре остановки. В салоне мы провели часа три, наверное. За это время мы успели сделать маникюр и педикюр, а еще я немного подровняла кончики волос, трепетно следя за тем, чтобы не отрезали много! Но кажется, обошлось: подровняли, завили локоны, стало намного лучше, чем было. Настроение приподнялось, я даже снова стала думать о будущем в приятных красках, планировала кое-что. Разумеется, в моих мечтах недоразумение с Платоновым было разрешено, с моей души снят тяжкий груз вины. Словом, все было замечательно! Только теперь почему-то я не могла представить себя в подвенечном платье рука об руку с Колей, на его место пронырливо пытался влезть другой мужчина! Кое-кто очень настырно вламывался в мои мечты, со своими пошляцкими шуточками про мою писюшку и чрезмерно возвышенные требования к отношениям! Ох, как меня разозлило, что в мечты вторгся Платонов со своим красивым лицом, умелыми губами и такими сильными, длинными пальцами. Болтун, негодник… Бесстыдник! Бабник, добавила я. Все, не хочу о нем думать! Но думать придется… Видеться чаще – тоже! Однако несмотря на наглое и бессовестное, порочное вторжение Платоновым в мои мысли, я все же была в приподнятом настроении и поддерживала беседу с Леной. Обратно мы решили просто прогуляться пешком. Купили по рожку мороженого, шли, болтали о пустяках. Ленка рассказывала о новом ухажере, загадочно намекала, что он очень хорош собой и достаточно состоятелен, приглашает ее на курорт отдохнуть. – А ты поедешь? – Еще думаю, – ответила Ленка. – С одной стороны, когда я еще на курорт рвану? С другой стороны, бесплатно ничего не делается. – То есть как это? – Ну ты, темная совсем! В ресторан он меня уже водил, на машине катал. Целовались несколько раз. Я пока избегала прямого контакта, но курорт – это уже все, понимаешь? Деваться некуда! Вписываешься в постель мужика, будешь его развлекать, курорты отрабатывать, угощения, сережки новые… Я посмотрела на уши Ленки: там болтались симпатичные цветочки.