— Томас! — послышался недовольный окрик быстро приближающегося к ним человека в белой униформе. — Я должен идти, — быстро произнес парень. — Встретимся ровно в двенадцать у Гарландов. К тому времени я постараюсь улизнуть и договориться с человеком, о котором я вам сказал. Я вас уверяю, вы не пожалеете. — Томас Райс, можно узнать, что с тобой сегодня происходит? Немедленно прекрати беспокоить клиентов. — Не стоит, мистер, — ответил Александр. — Он лишь объяснял нам как пройти к причалу. Вчера вечером мы прибыли из города на машине и теперь не знаем, как туда попасть, — он незаметно кивнул молодому человеку и тихо добавил: — в 12 на крыльце у Гарландов. Парень тоже кивнул и поспешил к шефу, который продолжал строго смотреть на него. Когда оба исчезли из поля зрения, Вероника шепотом произнесла: — Даа, этого я не ожидала. Мы тут жилы рвем ради того, чтобы разгадать все эти тайны, и оказывается, что совсем рядом есть некто, знающий что произошло с «Персефоной»? Как такое возможно? — Я бы не был столь уверен в этом, — ответил ее дядя. — Чем больше времени мы здесь проводим, тем больше загадок. Не найдя ничего лучше, они решили прогуляться по территории отеля. Сравнение записей Виолы с тем, что они видели сейчас, показывало насколько мало значения Арчер придавал прошлому в целях извлечения максимума прибыли. Там, где раньше располагались поля индиго, теперь находился пруд с кошмарным мраморным фонтаном, увенчанным русалкой, а зона бараков для рабов превратилась в сад во французском стиле с обсаженными розовыми кустами дорожками, простирающимися почти до самого болота. От часовни, которую выстроили рядом с домом предки Виолы, не осталось и следа. Многие гости прогуливались по саду, прежде чем вернуться в комнаты и подготовиться к свадьбе. Бродя по дорожкам, журналисты поприветствовали лорда и леди Сильверстоун, которые удивились, встретив их на территории отеля. Впрочем, они были чрезвычайно заняты, отдавая распоряжения прислуге Арчера, поэтому поговорить толком и не удалось. Единственный, кто заметил как была взволнована леди Сильверстоун, был Оливер, прошедший мимо нее старательно разглядывая собственную обувь, чтобы не поддаться искушению посмотреть ей в лицо. Что касается леди Лилиан, то ее не было видно. Видимо, она прихорашивалась в своей комнате. — Может, она хитрее, чем думают ее родители и жених, и в настоящее время уже находится в поезде по пути в Нью-Йорк, — сказал Лайнел, когда без четверти двенадцать Александр предложил всем направиться в сторону деревни. Мисс Стирлинг и Лайнел поотстали от всех остальных и теперь шли вдвоем по дубовой аллее. — Хотел бы я посмотреть на Арчера в ярости. — Если кто и заслуживает быть брошенным у алтаря, так это, вне всякого сомнения, он, — согласилась с ним мисс Стирлинг. — Бедная девочка не знает во что ввязывается. — А я думаю, что вполне понимает и именно это заставляет ее чувствовать себя такой несчастной. Впрочем, мы тоже не являемся образцом морали, так что лучше оставим свои мнения об этом типе при себе, каким бы бесчестным он нам не казался. Приглашенные на свадьбу гости направились из отеля на пристань и сейчас набережная превратилась в море соломенных шляп, цилиндров и кружевных зонтиков. Издалека было видно, что жители Ванделёра привели в порядок пирс. Арендованный Арчером пароход стоял в конце причала и был украшен дюжинами белых роз и колышущимися на ветру атласными лентами. — К слову о морали… — произнесла мисс Стирлинг. — Ты меня простил? — Забудь, Стирлинг. Тут нечего прощать, — ответил Лайнел, но тут же добавил: — Но если хорошенько подумать, то прощать надо столько, что это не закончится никогда. Так что, наверное, лучше нам обоим снова начать с нуля. — Почему бы и нет? — улыбнулась мисс Стирлинг. — Мы могли бы притвориться, что мы только что познакомились вот на этой свадьбе. Ты — со стороны жениха, а я — невесты. — Я отказываюсь иметь хоть какое-то отношение к Арчеру, но в остальном идея мне нравится. Будет правильнее, если я подойду первым. Надо бы попросить кого-нибудь из общих знакомых представить нас друг другу, а уж потом я постараюсь привлечь твое внимание за ужином. — А я буду с тобой само очарование, хотя на самом деле подумаю, что ты невыносим. — Это будет до того, как я покорю тебя своими познаниями и невероятным красноречием, не говоря уже о моем таланте танцора. Сомневаюсь, что ты с кем-либо другим сможешь вальсировать лучше. — Об этом и речи быть не может, — заявила мисс Стирлинг, резко остановившись посреди дороги. — В чем дело? Я что-то не так сказал? — изумился Лайнел. — Или ты танцевать не умеешь? — Разумеется, умею, но не люблю. Стараюсь избегать этого насколько возможно, потому что не выношу выставлять себя напоказ. Боюсь, меня слишком часто заставляли танцевать, когда я была маленькой. — Ну надо же, вот этого я совсем не ожидал, — признал Лайнел, удивленный таким приступом доверия. — Ты никогда не рассказывала о своей жизни. — И никогда этого не сделаю, будь уверен, — пообещала мисс Стирлинг. — Не хотелось бы портить тебе праздник, но если тебе так надо повальсировать, то ищи кого-нибудь другого. — Кажется, ты упорно меня недооцениваешь. Еще не родилась женщина, способная сказать мне: «Нет». С этими словами он обхватил рукой талию ошарашенной девушки и начал кружиться с ней в танце прямо на дороге. — Леннокс, это уже не смешно! Отпусти меня, пока я не упала. — Как же ты можешь выполнять роль безупречного посла семейства Драгомираски, если не смеешь ступить на танцпол? Ты хоть понимаешь скольких соглашений можно достичь, не привлекая лишнего внимания, кружась под вальсы Штрауса? Пробегавшие мимо деревенские дети прыснули со смеху и остановились, чтобы поглазеть на странную пару. — Эй, вы двое, перестаньте придуриваться, — услышали они окрик Вероники и, обернувшись, увидели, что она вместе с Александром и Оливером, поджидает их у крыльца Гарландов. — Хватит с нас уже с нас ваших спектаклей. — Только этого мне не хватало. Для твоего же блага надеюсь, что не наживу себе дополнительных проблем, если все-таки соглашусь пойти с тобой на праздник, — предупредила мисс Стирлинг Лайнела, выходя за ворота. — Мисс Куиллс вполне способна столкнуть меня в Миссисипи, если я слишком близко подойду к ее мужчине. — Да сколько же можно повторять! — ответил Лайнел, тряхнув головой. — Мои отношения с Вероникой вовсе не такие, как ты думаешь. Ты же видела, что она без утайки рассказала мне о том, что делала с Арчером? С чего бы ей сейчас ревновать меня? — Что ж, возможно, это потому, что это вовсе не похоже на то, что делали они, — и добавила с ироничной улыбкой на устах: — Более того, с меня ты штаны точно никогда не снимешь. Лайнел хотел было рассказать сколько всего он мог бы сделать с ее нарядами от Уорта, но укоризненный взгляд Александра заставил его умолкнуть. К счастью, долго ждать не пришлось. Вскоре все приглашенные на свадьбу взошли на борт, пароход, изрыгая клубы дыма, отчалил и направился вверх по Миссисипи под крики ребятни с берега. Почти в тот же момент уже знакомый англичанам официант потихоньку отошел от возвращающейся в отель группы прислуги. Взмахом руки он попросил их следовать за ним и повел их на задний двор таверны Гарландов, чтобы спокойно поговорить без свидетелей. — Еще раз прошу прощения, что пришлось назначить вам встречу таким образом, не давая никаких объяснений, — тихо произнес он, когда они скрылись от посторонних глаз. — К сожалению, на тот момент я не мог поступить по-другому. Очень любезно с вашей стороны, что вы все-таки пришли. — Вам не за что извиняться, — успокоил его Александр. — На самом деле, вы очень заинтриговали нас сегодня утром. А, позвольте представиться: я — профессор Куиллс, это мистеры Леннокс и Сандерс, мисс Куиллс и мисс Стирлинг, а вы — Томас Райс, верно? — Да, сэр, — кивнул юноша, пожимая протянутые ему руки. — Прежде, чем вы плохо подумаете обо мне, скажу, что я никогда не шпионю за клиентами, клянусь. Впервые за семь месяцев работы в отеле мистера Арчера, я посмел побеспокоить постояльцев. Просто, случайно услышав от вас упоминание «Персефоны», я понял, что вы приехали не только ради свадьбы хозяина как остальные гости. — Раз вы из Ванделёра, то наверняка знаете историю этого судна, — произнес Оливер, пока они шли вслед за Томасом по дорожке между хижинами. — Неужели здесь нашелся кто-то, решивший помочь нам с расследованием? — Да, это так. Вчера я слышал разговоры, ходившие по деревне, что вы хотите побеседовать со всеми, кто может пролить свет на то происшествие. Полагаю, что когда вы постучали в нашу дверь, он решил сделать вид, что никого нет дома. — Кто? Речь идет о члене вашей семьи? — с возрастающим интересом спросил Александр. — Да. Он — Райс, как и я, хотя его не всегда так звали, — и, к изумлению всех присутствующих, он поднялся на крыльцо одной из хижин, толкнул входную дверь и произнес: — Сорок три года назад его звали Шарль Эдуард Делорме. Услышав имя, Александр застыл на месте, но Лайнел пихнул его в спину, чтобы тот шел дальше вслед за юношей. Хижина, в которую они вошли, была совсем маленькой. В единственном помещении располагалась гостиная, она же столовая, с крошечной кухней справа и столиком на колесах у окна слева. В глубине виднелась деревянная лестница, ведущая на второй этаж, где, скорее всего, находились спальни. — Том, какой сюрприз, — услышали они чей-то голос и, повернувшись к столу, увидели сидящего в кресле мужчину. — Думал, я тебя не увижу, пока не закончится эта свадьба. Он был худым как и Томас, с зачесанными назад седыми волосами. На коленях он держал корзину с горохом, который лущил. Заметив, что парень пришел не один, мужчина заволновался. Беспокойный взгляд пробежал по лицам визитеров и вернулся к Томасу. — Что, черт возьми, все это значит? Можно узнать кто эти люди? — Это клиенты мистера Арчера, но я уверен, что совершенно ни к чему объяснять кто они и зачем пришли. Они и так являются предметом сплетен всего Ванделёра с момента своего приезда. — Понятно. Значит, это те самые иностранцы, о которых мне рассказывал Гарланд и они хотят написать статью для какой-то газетенки. Прошу прощения, что не открыл вам вчера, но я был очень занят в огороде, собирая овощи. — Не волнуйтесь, мистер Райс, — вежливо ответил Александр. — Надеюсь, что сейчас более подходящее для визита время, хотя я вижу, что у вас много работы. — Ерунда, — буркнул старик, отводя взгляд, — Горох можно почистить и за разговором, хотя я не понимаю, что вам от меня надо. Деревенские сплетницы наверняка рассказали вам все самое интересное. — Не настолько интересное как то, что может рассказать человек, находившийся на борту «Персефоны» в момент кораблекрушения, единственный выживший член экипажа. — «И бездна нас влечет. Ад, Рай — не все равно ли?» — процитировал Оливер, подходя к старику. — Эти слова были выгравированы на ваших часах, верно? Руки мистера Райса задрожали так, что несколько горошин скатились на пол. Когда он поднял взор, лицо его было бледным как мел. — Река проглотила их. Миссисипи утащила их на дно как и все остальное…, как всех остальных… Как вы узнали? — Пару недель назад пара деревенских мальчишек решили достать что-нибудь из обломков «Персефоны», — продолжил говорить Оливер. — Среди вещей были и ваши часы. — Шарль Эдуард Делорме, — тихо добавил Александр. — Это ваше настоящее имя, мистер Райс, верно? Почему вы скрывали его столько лет? В ответ мистер Райс поставил на стол корзину с горохом и метнул в сторону Томаса убийственный взгляд, но тот не обратил на это внимания. — Я знал, что тебе не понравится идея ворошить ту историю с чужаками, но, по-моему, пришло время поговорить об этом, отец, — заявил парень. Он стоял облокотившись о стену и скрестив руки на груди. — Я пытался помочь тебе этим с тех пор, как себя помню, но ты никогда меня не слушал. Возможно, это будет лучшим способом отпустить, наконец, прошлое и обрести душевный покой, как бы ты на меня за это не злился. — Покой? — еле слышно произнес старик. — Думаешь, солдату, вернувшемуся с фронта, послужат утешением разговоры о том, как гибли его товарищи? — Мистер Райс, я вас уверяю, что мы пришли в ваш дом не для того, чтобы побеспокоить вас, — вступила в разговор мисс Стирлинг, пересекая комнату и присаживаясь в кресло напротив мистера Райса. — Я уверена, что ваш сын так же не хотел вас волновать. Все, что нам надо, это узнать, что произошло с бригом. — Более того, как бы ни было сложно остаться единственным живым среди мертвых, остаться навсегда на дне реки — гораздо хуже, — добавил Лайнел. — То, что произошло с экипажем, не имеет к вам никакого отношения. В их смерти нет вашей вины. — Есть, — прошептал мистер Райс, глядя на свои руки остановившимся взглядом. — Моей обязанностью было привести бриг в целости и сохранности в порт. Я был рулевым «Персефоны», — пояснил он обескураженным слушателям. — Самым молодым членом команды. Но я не справился со своими обязанностями, я не смог их спасти. Его голос прервался и в течение нескольких минут он не мог произнести что-то еще. Томас воспользовался моментом и приготовил немного кофе и пододвинул к столу еще несколько стульев, пока его отец собирался с силами, чтобы продолжить свой рассказ о событиях, которые пытался забыть все эти годы. Глава 23 — Когда вода начала заливать корпус «Персефоны» и корабль постепенно погрузился в Миссисипи, я решил, что мне пришел конец. Мои сотоварищи покинули корабль одновременно со мной. Стояла глухая ночь, я ничего не видел вокруг себя, но слышал крики о помощи, которые до сих пор преследуют меня по ночам. Было очень темно, звезды еще не зажглись на небосводе, так что я даже не знал в каком направлении я плыву, но, в конце концов, добрался до берега. Я был в таком шоке, что долгое время неподвижно пролежал ничком на песке, с перемазанным илом лицом и дрожа с головы до ног. Вскоре до меня донесся гул множества голосов, но это уже были не мои друзья. Их голоса умолкли навеки. Жители Ванделёра, увидев что произошло, в ужасе сбежались к берегу реки, но у меня не было сил даже пошевелиться. Я был скорее мертв, чем жив, когда… — Райс остановился ненадолго, сглотнул и продолжил еще тише: — когда услышал ее слова. Она говорила со мной, только со мной. Девушка чуть моложе меня отделилась от стоявшей на берегу толпы и подошла ко мне, и, прежде чем я успел возразить, закинула мою руку себе на плечи и попыталась помочь мне встать. Ее отец тут же пришел на помощь и несколько минут спустя я уже лежал на диване в этой самой комнате, завернутый в плед и глотал бульон, который моя спасительница давала мне с ложки. Через несколько часов я пришел в себя и спросил, что же все-таки случилось, то по их лицам понял, что моим друзьям не так повезло, как мне. «Река не вернула больше тел, — объяснила девушка, — ты — единственный выживший после кораблекрушения». Единственный из пятнадцати человек, гораздо сильнее, старше и опытнее, чем я! Я не мог в это поверить, но, когда немного окреп и, опираясь на девушку, вышел на берег, то понял, что она говорила правду. Миссисипи поглотила «Персефону» словно она была всего лишь шлюпкой. Не осталось ничего: ни парусов, ни куска обшивки, ни оснастки… Она ушла на дно целиком, вместе со всеми членами команды. Но кораблекрушение было не единственной трагедией, случившейся 10-го апреля 1862 года. Почти одновременно с гибелью брига, вспыхнул пожар обративший в пепел плантацию Ванделёров. Пламя полностью поглотило ее, как Миссисипи поглотило корабль. Жители поселка были в панике, что мои спасители предпочли выдать меня за дальнего родственника, приехавшего с визитом пару дней назад. Еще никто не успел заметить, что меня подобрали на берегу и мы опасались, что меня, как чужака, могут обвинить в поджоге. Так что пока я поправлялся, меня выдавали за Чарльза Райса. Как вы уже, наверное, догадались, со временем я действительно стал членом этой семьи. Я женился на своей спасительнице, Роуз, а мистер Роберт стал для меня отцом, о котором я всегда мечтал. С тех пор я работаю на семейном огороде, пытаясь убедить себя самого, что все, что случилось было всего лишь ночным кошмаром, сном. Что я и в самом деле Райс, а не Делорме, и что не было ни «Персефоны», ни капитана Вестерлея, ни покончившего с ними кораблекрушения. — Могу себе представить как все это тяжело для вас, — произнес Александр после нескольких минут напряженного молчания. — Но ваша история лишь еще больше убедила меня в своем мнении, что вы не должны чувствовать себя ответственным за трагедию. Вам просто повезло, что вы не утонули вместе со всеми. — Раз вы были рулевым корабля, то, полагаю, хорошо знали капитана, — сказал Оливер, — каким он был? — Капитан? Он был сама сила. Находящийся в постоянном движении вихрь, способный как управлять всеми нами с помощью одного лишь голоса, так и заставить нас помирать со смеху, рассказывая всякие истории, — ответил мистер Райс, глядя на небо через окно. — Настоящий герой, которому, к счастью, не суждено было увидеть, как то, за что он боролся было повержено союзными войсками. Он так и не узнал, что Ванделёры исчезли с лица земли, словно никогда не существовали.