Себастиан вновь поднял распечатку. – Он написал не одно письмо, – произнес он, опять оторвавшись от чтения. – Нам следует связаться с газетами и телевидением, особенно с каналами, которые выпускали программы с участием жертв. Возможно, он еще звонил на радио. Перед тем, как начал убивать. – Я это организую, – сказал Торкель, откидываясь на спинку стула и снова протирая глаза. – Займусь этим завтра первым делом. – Когда будешь связываться с газетами, попроси их, чтобы они также проверили страницы с письмами читателей, – добавил Себастиан. – Катон из любителей посылать свои соображения. Старые добрые СМИ. Бумажные газеты. Конверт с маркой. Торкель кивнул. Урсула закрыла ноутбук. Торкель допил из бутылки оставшуюся минеральную воду. Оба встали. Себастиан продолжал сидеть. С распечаткой в руке. – Что-нибудь еще? – Нет, идите, – поднимая взгляд, ответил Себастиан. Катон его заинтересовал. Больше, чем кто-либо из преступников в расследованиях, которыми они занимались с тех пор, как он вернулся в Госкомиссию. Умный, организованный, общительный, целеустремленный. Достойный противник. К сожалению для всех молодых участников реалити-шоу в разных концах страны, им едва ли удастся остановить его, пока он не совершит ошибку. А времени до этого может пройти много. Очень много. 21 Сначала он подумывал все отменить. Полиция обнародовала его псевдоним, которым он воспользовался, когда договаривался с сестрами Юханссон. Он, правда, не думал, что те в течение дня прочитали какую-нибудь газету или прослушали программу новостей, но все-таки они могли об этом узнать. Смерть псевдознаменитостей как раз соответствует уровню сведений, которые они усваивают из потока новостей. Впрочем, если даже сестрам стало известно содеянное им в Хельсингборге и Ульрисехамне, еще не факт, что они забеспокоятся. У них нет причин чувствовать угрозу. Они – блогеры и, насколько ему известно, никогда не участвовали в телевизионных передачах. Кроме того, свое «имя» он назвал лишь однажды. В первый раз, позвонив Эббе Юханссон, он представился и сказал, что он из газеты «Свенска дагбладет». Крайне маловероятно, чтобы она запомнила имя. Он почитал Твиттер обеих сестер, последил за ними в Инстаграме и с муками продрался через их, мягко говоря, бессмысленный блог, и нигде они не сообщали, что собираются встречаться с каким-то Свеном Катоном или вообще что у них намечена встреча с журналистом. Конечно, оставалась возможность, что, узнав о произошедшем, они опознали имя, пошли в полицию и рассказали, что у них вечером запланирована встреча с Катоном. Возможно, хоть и маловероятно. Тем не менее, некоторая осторожность не помешает. Предполагалось, что они встретятся в восемь часов в пиццерии, в Сундбюберге[9]. Место выбиралось тщательно. Привязка к сестрам, но минимальный шанс, что они столкнутся с кем-нибудь знакомым, ему легко припарковаться уединенно, от общественного транспорта далеко, такси приходится какое-то время ждать. Когда Эбба поинтересовалась, почему именно там, он ответил, что хочет отправиться с ними в квартал их детства. Потребовалось довольно долго уговаривать. Эбба считала, что им почти нечего сказать о Сундбюберге, они переехали оттуда в пять лет, но он настаивал. Статью можно развернуть под удачным углом: кем бы они, на их взгляд, стали сегодня, если бы оставались жить там? Развивались бы они по-другому, если бы их мама не вышла второй раз замуж и они не переехали бы в Юрсхольм[10]? Вопросы такого типа его интересуют. Проникновение вглубь. Возможность увидеть за маской блогеров людей. Эбба попыталась объяснить ему, что никаких особенных «людей за маской» не скрывается, что они с сестрой описывают свою жизнь такой, какая она есть, и что они вовсе не другие, когда пишут в блоге. Однако в конце концов ему все-таки удалось добиться встречи в пиццерии. Все шло по плану. И тут его псевдоним обнародовали. Но зато он знает, что известно полиции, а он умнее их, умнее большинства. Поэтому он сохранил план, только слегка модифицировал. Если сестры сообщили в полицию, то скорее всего, когда он появится в пиццерии около восьми, его там уже будут поджидать полицейские. Поэтому он отправился туда уже в три часа дня, на поздний ланч. Просидел там больше часа, тщательно запоминая всех находившихся в зале людей. Покинул пиццерию примерно на час, а потом вернулся под предлогом, что забыл кепку. Когда он вернулся, никого из сидевших там в три часа уже не было. Однако это могло ничего не означать. Возможно, они находятся на кухне, в машине снаружи, в соседнем здании. Он принял решение. Позвонил Эббе и спросил, не могут ли они вместо пиццерии встретиться в расположенном неподалеку китайском ресторане? Не назвал истинной причины замены, а девушка не спросила. Казалось, ей вовсе не требовалось играть, чтобы изображать в разговоре с ним непринужденность. Она звучала точно так же, как при их первой беседе. Это укрепило его в убеждении, что девушка не связала его первый звонок с сегодняшними новостями. Он толком не знал, как полиция работает, но будь он полицейским – а из него получился бы отличный полицейский – он переместил бы теперь наблюдателей от пиццерии к китайскому ресторану, что повлекло бы за собой некоторое движение снаружи и вокруг последнего. Однако наблюдая за новым местом встречи, он не обнаружил никакой полицейской активности. Когда на часах было без четверти восемь, он убедился в том, что полиция не в курсе предстоящей встречи, и вошел в ресторан. Он огляделся. На его приход никто не среагировал. Ему указали на столик, но он попросил другой, в углу, и получил его. Усевшись спиной к залу, он стал ждать. Через двадцать минут появились сестры Юханссон. По мнению Эббы, все началось хорошо. Когда они вошли в ресторан, из-за столика в углу поднялся мужчина и слегка помахал им. Они направились к нему. – Эбба и Сара? – спросил он, когда они приблизились. Было очевидно, что он знает, кто из них кто. Разницу между ними видели не все. Большинство устраивало из этого целое представление – они же так безумно похожи! Каждый раз, когда это происходило, Эбба возмущалась. Хоть они и похожи, разница все-таки есть. Они две разные личности. Те, кто не в силах различить их, просто ленятся. А бородатый мужчина в стариковской кепке, так низко надвинутой на лоб, что она касалась очков в стальной оправе, понял, кто они. Это уже плюс. – Я Сёрен, мы с тобой разговаривали по телефону, – сказал он, обращаясь к Эббе, и протянул руку. Обдумав ситуацию, он решил, когда они встретятся, поменять имя. На какое-нибудь похожее, звучащее так, что она легко могла спутать по телефону. Ему не хотелось бросать вызов судьбе, представляясь при встрече Свеном Катоном – именем, которое они в течение дня могли где-нибудь услышать или увидеть напечатанным, даже если не связали его с собой. – Вот как, а я думала, что вас зовут как-то иначе, – пожав руку, произнесла Эбба. Сара согласно кивнула. – Нет, меня зовут Сёрен, но ничего страшного. Садитесь. Он указал им на диван, и они уселись рядом друг с другом. К ним подошел официант с меню. Они принялись выбирать, что им хочется. – Я, естественно, угощаю, – проговорил мужчина, пока они пытались определиться. – Так что выбирайте все что угодно. Сара взяла вегетарианские весенние роллы, Сёрен заказал свиные ребрышки с соусом из соевых бобов. Эбба соблазнилась креветками с овощами в тамариндовом соусе, и, хотя им было больше восемнадцати, обе отказались от спиртного в пользу колы лайт и минеральной воды. Сёрен взял слабоалкогольное пиво. Он ведь на машине… Пока они ждали еду, он приступил к интервью. Поначалу Эбба держалась настороженно. Ей уже доводилось встречаться с мужчинами в возрасте Сёрена, и когда она рассказывала, чем они с Сарой занимаются, ей приходилось защищаться. Для чего нужен блог? Неужели им постоянно необходимо признание? Почему им хочется выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение? Однако довольно скоро до нее дошло, что у Сёрена другой подход. Действительно может получиться портрет, причем углубленный. Сёрен оказался невероятно начитанным, он заставил их почувствовать себя особенными, задавал вопросы о том, о чем их раньше почти не спрашивали. Личные, но не интимные. Он воспринимал их всерьез. Принесли заказ. За едой они продолжали разговаривать. Сёрен записывал. Сара поинтересовалась, почему он не пользуется диктофоном – это вроде проще, чем записывать все от руки. Сёрен объяснил, что знает по опыту, что люди больше напрягаются, если их записывают на диктофон. Утрачивают спонтанность, следят за своими словами. – Перед публикацией вы, естественно, получите возможность прочитать текст, и если вам захочется что-либо изменить, вы всегда сможете сослаться на то, что я ослышался или неправильно понял, – сказал он с улыбкой. – Запиши я разговор на пленку, обвинить меня вы бы не смогли. «Приятный подход, приятный человек», – подумала Эбба. Официант забрал пустые тарелки, обе девушки отказались от десерта, но на кофе согласились. За кофе они рассказывали о конкурсе блогов, о празднике и награде, о том, что она для них значит, что она значит для других девушек, каким вниманием они стали пользоваться после выигрыша. – Один человек из моих студентов прошлой осенью получил стипендию в МТИ[11], – внезапно выпалил Сёрен. – Это не привлекло вообще никакого внимания. Эбба быстро взглянула на сестру, обе удивились тому, что вежливый, почти стеснительный мужчина их перебил. – О’кей… – произнесла Сара. – Поздравляю. – Извини, я тебя перебил, – сказал Сёрен, опустив взгляд. – Прошу прощения. – Ничего страшного, – ответила Сара. После недолгого молчания, когда показалось, будто Сёрен немного сбился, Эбба извинилась и поинтересовалась, не знает ли он, где туалет. Он указал в сторону входа и направо. Она встала и ушла. – Хочешь еще колы? – спросил Сёрен, оставшись наедине с Сарой. Самое время заканчивать вечер. По крайней мере, в китайском ресторане. – Да, – ответила она, не отрывая взгляда от телефона. Типично, подумал он, вставая. Как только возникла маленькая пауза, сразу в телефон. Они просидели за разговорами, возможно, час с четвертью. Что могло за это время произойти такого важного, что она не может подождать еще минут двадцать? Вот одна из ошибок этого поколения. Они не умеют ждать. У них нет терпения. Вынашивать мечты немыслимо. Все должно происходить сейчас же. Немедленно. И желательно бесплатно. Правда, он был доволен решением поменять имя – если она сейчас куда-нибудь добавит пост, то она в ресторане с неким Сёреном. По пути к короткой барной стойке в центре зала он проклинал себя за то, что позволил им спровоцировать себя. Они нудили о том, как важен их блог, как он вдохновляет других, как они сами считают себя примером, и его прорвало. Но это еще не все. Он расслабился, утратил бдительность, поскольку разговаривать с ними, он не мог этого не признать, было довольно приятно. По крайней мере, с одной из них. С младшей. С Эббой. Она казалась не настолько поверхностной, как сестра. – Пожалуйста, один стакан колы лайт и один минеральной воды, – попросил он стоявшего за стойкой официанта, бросив взгляд на их столик, где Сара была по-прежнему полностью поглощена телефоном. – Я вам принесу.