Как по команде, шавки опять дружно заржали. - Спасибо, - в свою очередь кивнул за Антона. - Я что-то должен? - Иди с богом, добрый человек, - Гоша величественно махнул рукой. - Люди с него спросят. Привет Алене. - У Алены теперь своя жизнь, - послал я сигнал, обозначающий кое-какие знания. - Своя жизнь? - он покатал во рту это слово. - Ништяк. В смысле, очень хорошо. Будут проблемы, обращайся. Поможем по-братски. Ага, вы поможете, подумал я. Догоните, и еще раз поможете. Век потом не отмоешься и будешь должен. Нет уж, мы сами с усами как-нибудь. В проеме ворот, у калитки нашего дома, затаилась Тамара Карапетян. Придавив кнопку электрического звонка, она приплясывала в нетерпении. - Антон! - Тома рванула навстречу, взглядом ощупывая лицо парня. - Что ты здесь делаешь? - Антон мгновенно проснулся. В ужасе оглянувшись, он проследил округу, не наблюдает ли кто эту внезапную встречу на Эльбе. Слава богу, улица была пустынна. А Тамара, полностью наплевав на конспирацию, приступила к ощупыванию и причитаниям: - На заводе знаешь что говорят? Избили до смерти! Вот языки у людей без костей, чтоб они отсохли... Слухи со сплетнями имеют странное свойство распространяться быстрее звука. И чтобы не рождать новые сплетни, я затащил Тому во двор. - Так что ты здесь делаешь? Я редко видел девушку при свете дня. Сейчас, на солнце, ее густые черные волосы сверкали драгоценными нитям, колдовские глаза горели, щеки алели. В коротеньком ситцевом платьице она была чудо как хороша. И это все мое, подумал я с гордостью. Антон согласился. - У нас актив в райкоме комсомола. Вот, зашла по пути, - Тамара облегченно вздохнула, и тут же требовательно вопросила: - Ты почему на костыле? - Все в порядке, иду на поправку, - успокоил я девушку. - Чай будешь? На кухне она огляделась, потом решительно закрыла дверь, и вместо чая принялась расстёгивать Антоновы штаны. - Ты чего?! - смутился парень. - Белый день во дворе! - Вот и хорошо, - не стала спорить она. - Надо синяки хорошенько рассмотреть. Тома не столько рассматривала, сколько ощупывала. В результате мужское хозяйство Антона, висевшее саксофоном, постепенно приняло задорную форму пионерского горна. - Неплохо, неплохо, - пробормотала девушка. - Тестикулы на первый взгляд без синяков. - А может быть? - по-воровски оглянувшись на запертую дверь, я положил руку на девичье плечо. Антон с таким ходом мысли согласился. - Не может, - Тамара ловко запихнула возросшее хозяйство обратно в трусы, и вернула штаны на свое место. - Нет времени. Мне пора в райком, актив задержки не поймет. Но в воскресенье жду с утра пораньше. Ты же в парилку не пойдешь? - Не пойду, - согласился я. - Синяки парить нежелательно. Да и повязку на колене мочить нельзя. - Я сама все вымою и тщательно еще раз проверю, - она чмокнула Антона в щеку. Потом подхватилась, махнула рукой, и с улыбкой умчалась. - Вот такие дела, брат, - печально сообщил коту Антон. - Облом. Внезапный поворот парня расстроил так же, как и меня. Наглый Лапик, наоборот, чувствовал себя прекрасно. Довольно щурясь, он возлежал на фуфайке, по-хозяйски обнимая Мусю одной лапой. Одно слово, скотина. Кобель мартовский. Глава двадцать восьмая, в которой гастрономия переплетается с дипломатией На обед я решил приготовить гуляш из тушенки. Обжарил лук с овощами, добавил грибов и поставил вариться картошку. Потом нашел банку зеленого горошка, порубил пару пучков зелени. Во все времена тушенка считалась чем-то второсортным, солдатской едой. Но эта, 1971 года призыва, могла дать фору любому деликатесу. Никаких жил, перемолотых костей и сои. Сплошное мясо! И натуральный жир, который мы с Верой весь вымокали хлебом. А после обеда, позволив Антону с Верой пару часиков сна, я приступил к готовке ужина. Днем приезжал Федя, у которого я выбрал огромного чебака. Попутно провел спасательную операцию, ставшую уже привычной. - Дед, ты гениальный повар! - восхитилась Вера, наблюдая за моими приготовлениями. - Это ж надо, так запечь рыбину, фаршированную гречневой кашей... Корочка какая золотистая! - Учись, пока я жив, - хмыкнул двусмысленной фразой. - Дашь попробовать? - учиться Вера явно не хотела. - Нет, - отрезал я. - Ко мне на ужин приглашены иные дамы. А ты будешь работать официанткой, понятно? То есть сидеть на кухне, а не со всеми за столом. Антон отмалчивался - серьезный удар по психике парня нанес мой план действий, дополненный подробностями из того мира. А тут еще влюбленное состояние, как в первый раз, по самые уши. - Если тебя интересует мое мнение... - начал он осторожно. - Конечно! - с преувеличенной бодростью отозвался я. - Ваш звонок очень важен для нас! - Дед, я серьезно. Хватай тетю Нину, и тащи ее в тот мир, к хваленому Коле Уварову. Он собаку съел на хитрых разговорах, да и ты тоже парень не промах. Втроем вы устроите мозговой штурм, все разложите по полочкам. - Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять? - ухмыльнулся я. - Наверно, так и поступим. А ты чем будешь заниматься? - Историю музыки учить... - обреченно пробормотал Антон. Мне все-таки удалось отговорить его от машиностроительного института, и вместо 'автоматизации производства' мы решились на консерваторию, то есть музыкально-педагогический институт. Но сначала Антон, конечно, немного покапризничал, предъявляя контраргументы: - Дед, ну какой из меня музыкальный педагог? Подумай сам - мало того, что к этому нет призвания, так еще никакого начального музыкального образования! - Бумажки нет, - согласился я. - Зато есть мой опыт, который к тебе перешел. И ты знаешь, что всю прошлую жизнь я не только бренчал на гитаре, но и сольфеджио изучал, литературу по теории музыки с другими умными книжками почитывал. А преподавать музыкальную грамоту тебя никто не зовет. Будешь работать, то есть играть, в собственной группе и с людьми, которые нравятся. - Тебе нравится мама Алены? - ехидства было ему не занимать. - Исключительно как профессионал. В этом Надежда Константиновна достойна уважения, - серьезно ответил я. Первая встреча, на шесть часов вечера, у меня была назначена с Анютой и ее мамой. Жизненная история Анечки раскопалась без всяких затруднений, ничего особенного и удивительного там не обнаружилось - всю свою сознательную жизнь Анюта провела в симфоническом оркестре, где-то во втором-третьем ряду этого сложного организма. Скрипка принесла ей твердый кусок хлеба, новую звучную фамилию Величко, а на финише - кучу внуков, с которыми она сейчас возится в пригороде Киева. Насчет хлеба ее мама рассуждала логично, но так ли права будет мама сегодня? Наталья Николаевна Швец оказалось миловидной полной женщиной с круглым лицом и, что более всего удивительно, малого роста. При взгляде со стороны могло создаться впечатление, что Анюту в роддоме с кем-то перепутали. На столе, кроме блюда с запеченной рыбой, красовалась слабосоленая чавыча, корюшка горячего копчения и балык из палтуса. Красную икру я подал в маленькой мисочке, украсив ее веточками петрушки. Лимона с маслинами в доме не водилось, да и не так это важно, бог с ним. Зато нашлись серебряные вилки с ложками и прочие столовые приборы из родительского праздничного комплекта. Но это все лирика, пора было переходить в наступление. Маму Анюты, по моему плану, следовало немедленно очаровать, чтобы взять в плен. - Наталья Николаевна, вы позволите предложить вам чай, кофе, или, может быть, квасу? - Оказывается, этот стол накрыт к чаю? - хмыкнула она. - Не гневи бога, неси пива! Пивной вариант, как запасной, тоже имелся в виду - две бутылки 'Рижского' перекочевали на стол. Анюта тут же двинула мне свой стакан, выражая полную солидарность с мамой. Девчонка выглядела чудесно, чистым ангелочком. Ее вырядили, словно на выданье: белое платье, белые носочки, и белая лента в косах. Не поднимая глаз, она усиленно делала вид смущенной невесты. - Прошу меня простить за дерзость, уважаемые дамы, - наполнив стаканы пенным напитком, начал я спич. - Но по состоянию здоровья не смог явиться к вам домой, чтобы изложить интересующий меня вопрос. А дело неотложное, и связано оно с Анютой. - Ты говори, говори, - Наталья Николаевна наслаждалась красной рыбкой, слизывая с вилки тонко порезанные ломтики. Алена, вооружившись ложкой, уделяла самое пристальное внимание икорке. - Дело в том, что я планирую создать музыкальную группу, в которой Анюта будет играть на бас-гитаре, - сообщил я для начала. Наталья Николаевна перестала жевать, чтобы гулко забулькать пивом. А девочка выронила ложку, замерев с открытым ртом. - Но не посмел приглашать Анечку в группу без одобрения ее мамы, - добавил в тему драйва. - Предпочел заранее посоветоваться. - Посоветоваться? - отдышавшись, Наталья Николаевна пришла в себя. - Советоваться надо всегда, да. Молодец. Но почему гитара?! - А вы посмотрите на свою дочку. - И что? - она в самом деле посмотрела.