– Ну? – не выдержал я наконец. – Зачем мы сюда пришли? Пуаро очнулся. – Пардон, мон ами, – извинился он. – Хотел проверить, действительно ли дверь заперта с этой стороны – Что ж, – сказал я, взглянув на дверь, ведущую в номер, который мы только что покинули. – Она заперта. Пуаро кивнул, но мысли его все еще витали где-то далеко. – Да и вообще, – продолжал я, – какое это имеет значение? Дело-то кончено. Жаль, конечно, что у вас не вышло блеснуть на этот раз. Но случай настолько простой, что справился даже этот осел-инспектор. Пуаро покачал головой. – Дело отнюдь не кончено, мой друг. И не закончится, пока мы не выясним, кто украл жемчуг. – Но это же сделала служанка! – Почему вы так решили? – Ну, как «почему»? – растерялся я. – Колье же нашли в ее матрасе! – Та-та-та, – раздраженно сказал Пуаро. – Да только это не настоящее колье! – Что вы такое говорите? – Подделка, мон ами. Я онемел от удивления. Пуаро безмятежно улыбался. – Наш добрый инспектор совершенно не разбирается в драгоценностях. Ну и шум поднимется, когда все выяснится! – Пойдемте скорее! – я вцепился в его рукав. – Куда? – Мы должны немедленно сообщить Опалсенам. – Зачем? – Но ведь эта бедная женщина… – Э бьен, эта «бедная женщина», как вы ее называете, будет спать гораздо спокойнее, думая, что ее украшение в безопасности. – Но вор может сбежать с настоящим ожерельем! – Вы, мой друг, как всегда, говорите, не подумав. Откуда нам знать, что жемчуг, который миссис Опалсен этим вечером спрятала под замок, не был фальшивкой? Может быть, кража была совершена давным-давно? – Ой! – я растерялся. – Вот именно, – сказал Пуаро, лучезарно улыбаясь. – Надо начинать с самого начала. Он вышел из номера, помедлил мгновение, о чем-то размышляя, а потом направился в конец коридора. Там находилось подсобное помещение для обслуги этажа. Сейчас там, окруженная толпой благодарных слушателей, стояла наша горничная и рассказывала о том, что ей довелось пережить. Завидев нас, она умолкла на полуслове. Мой друг, неизменно вежливый, отвесил ей поклон. – Простите за беспокойство. Не могли бы вы отпереть номер мистера Опалсена? Девушка охотно согласилась, и в ее сопровождении мы вновь двинулись по коридору. Номер мистера Опалсена был как раз напротив номера его жены. Горничная отперла замок и мы вошли. Девушка хотела уйти, но Пуаро ее задержал. – Минуточку! Скажите, видели ли вы среди вещей мистера Опалсена вот такую карточку? Он протянул ей странный картонный прямоугольник, покрытый глянцевой пленкой. Горничная взяла его и внимательно осмотрела с обеих сторон. – Нет, сэр, я раньше ее не видела. Но вообще-то комнаты джентльменов обслуживает лакей. – Ну, разумеется. Благодарю вас. Пуаро сунул карточку в карман, горничная удалилась. Пуаро снова о чем-то задумался, потом резко тряхнул головой. – Не сочтите за труд позвонить, Гастингс. Три раза, чтобы вызвать коридорного. Я послушно исполнил просьбу, снедаемый любопытством. Тем временем Пуаро перевернул вверх дном корзину для бумаг, высыпал содержимое на пол и принялся в нем копаться. Спустя пару минут появился лакей. Пуаро вручил ему белую карточку и задал тот же вопрос, что и горничной. Но получил такой же ответ. Лакей никогда не видел ничего подобного среди вещей мистера Опалсена. Пуаро поблагодарил его, и коридорный удалился, напоследок кинув любопытный взгляд на опрокинутую корзину и мусор на полу. И несомненно он не мог не услышать слова маленького бельгийца, задумчиво складывавшего бумажные обрывки назад. – А ведь ожерелье было застраховано на кругленькую сумму… – Пуаро! Я все понял! – вскричал я. – Ничего вы не поняли, мой друг, – нетерпеливо сказал Пуаро. – Уверяю, вы по-прежнему блуждаете в потемках. Давайте вернемся к себе. Оказавшись в своем номере, Пуаро, к моему изумлению, начал переодеваться. – Я еду в Лондон вечерним поездом, – объяснил он. – Это необходимо. – Но зачем? – Говорю вам, так надо. Началась настоящая работа, работа славных серых клеточек! Ах! Я еду искать подтверждение своим догадкам и я его отыщу! Эркюля Пуаро не проведешь! – Надеюсь, вы потерпите неудачу и поумерите вашу спесь! – сказал я, кипя от негодования. – Мон ами, умоляю, не гневайтесь! Я рассчитываю, что вы окажете мне услугу ради нашей старой дружбы. – Конечно, – я устыдился своей вспыльчивости. – Что надо сделать? – Взгляните на рукав пиджака, который я только что снял – его необходимо почистить! Видите следы белого порошка? Вы ведь заметили, как я провел пальцем по бокам ящика туалетного столика мадам Опалсен? – Нет, не обратил внимания. – Вам следует быть наблюдательнее, мой друг, и следить за моими действиями. На пальце остались следы белого порошка, и я, занятый своими мыслями, машинально вытер его о рукав – поступок, идущий вразрез с моими жизненными принципами. – Но что это был за порошок? – нетерпеливо спросил я. Жизненные принципы Пуаро меня не особо интересовали. – Ну, уж конечно, не яд Борджиа, – подмигнул Пуаро. – Укротите свое воображение, а то я уже вижу, как у вас загорелись глаза. Я вас разочарую – это был французский мелок. – Французский мелок? – Ну да, им еще пользуются краснодеревщики. Чтобы ящики легко скользили в полозьях. Я рассмеялся. – Ах вы, старый плут! Я-то думал, вы сообщите нечто невероятное! – Мне надо бежать, мой друг! До свидания! Дверь закрылась. С насмешкой на устах и умилением в душе я поднял с кровати пиджак и потянулся за платяной щеткой. * * * На следующее утро, не получив никакой весточки от Пуаро, я вышел размяться, встретил старых приятелей и отобедал в отеле в их компании. После обеда мы отправились на автомобильную прогулку. Нас задержала проколотая шина. В «Гранд-Метрополитен» я вернулся уже около восьми. Первое, что предстало моим глазам – Пуаро, выглядевший совсем крошечным, ибо он был зажат между внушительными тушами Опалсенов. Мой друг был не просто доволен – он светился от гордости. – Мон ами Гастингс! – кинулся он ко мне. – Обнимите меня, мой друг! Все разъяснилось чудесным образом! К счастью, на этот раз объятия были чисто символическими – имея дело с Пуаро никогда не знаешь, чего ожидать. – Вы хотите сказать… – начал я. – Я считаю, это просто потрясающе! – Сдобное лицо миссис Опалсен расплылось в счастливой улыбке. – Я ведь говорила, Эд, что если он не сможет вернуть мой жемчуг – никто не сможет этого сделать? – Да, дорогая, именно так ты и говорила и оказалась права. Я растерянно взглянул на Пуаро, и он решил сжалиться надо мной.