– А что тут такого? – с жаром произнес Мейер. – Может, старина Дом не доверяет Ла-Бреске и опасается за свою жизнь? Вот он и послал вместо себя телку, а сам сейчас сидит где-нибудь в тепле и знай себе на гитаре играет. – Вполне правдоподобная версия, – подумав, согласился Берт. – Еще бы, – отозвался Мейер. – Сейчас вообще ничего исключать нельзя, – добавил Клинг. – Очень тонкое наблюдение. – Ты погляди, – Клинг толкнул коллегу локтем, – Ла-Бреска уже выходит. – Да-а-а… Встреча была недолгой, – протянул Мейер. – Займемся блондинкой. Стоило Ла-Бреске двинуться по улице прочь от крайслера полицейских и бьюика, Мейер и Клинг тут же выбрались из машины. Ветер буквально валил с ног. Вжав головы в плечи, детективы бросились к бьюику – надо успеть до него добраться, пока девушка не уехала. Затяжная автомобильная погоня по всему городу им не нужна. Сквозь вой ветра Мейер услышал, как ожил и заурчал мотор машины. – Поднажми! – заорал он Клингу. Последние пять метров до бьюика детективы пробежали на одном дыхании. Мейер подскочил к машине слева, Берт рванул на себя дверь со стороны тротуара. Блондинка в машине была одета в широкие брюки и короткую серую куртку. Когда Клинг распахнул дверь, она повернулась к нему. Берт с удивлением обнаружил отсутствие макияжа на широких и достаточно грубых чертах лица. Моргнув от удивления и присмотревшись повнимательнее, он увидел на щеках и подбородке блондинки трехдневную щетину. Совладав с замком, Мейер распахнул водительскую дверь, кинул один-единственный взгляд на «девушку» за рулем и, мгновенно справившись с удивлением, спокойно произнес: – Насколько я понимаю, мистер Доминик Филиппи это вы? * * * Доминик Ди-Филиппи очень гордился своими длинными светлыми волосами. Любовно расчесывая русые локоны в относительном уединении следственного отдела, Доминик объяснял детективам, что если состоишь в музыкальной группе, то у тебя должен быть свой образ, ясно? Вот у него в группе все выглядят по-разному, ясно? У барабанщика – очки, как у Бена Франклина, ведущий гитарист зачесывает волосы на глаза, клавишник ходит в красных носках и футболке. У каждого своя фишка, ясно? Вот у него, у Доминика, фишкой были длинные волосы. Это он придумал не сам – длинноволосых парней в других группах – пруд пруди, потому Дом помимо волос решил отпустить бороду. Борода у него, типа, с рыжеватым отливом, так что когда она как следует отрастет, будет вообще круто и его образ станет по-настоящему неповторимым и уникальным, ясно? – Кстати, а какого хрена вы меня притащили в полицейский участок? – осведомился он. – Так ты музыкант? – спросил Мейер. – Точняк. – И этим ты зарабатываешь себе на жизнь? – Ну, типа, группа у нас образовалась недавно, – уклончиво ответил Доминик. – Когда конкретно? – Три месяца назад. – Уже довелось поработать? – поинтересовался Берт. – Само собой, – уверенно кивнул Ди-Филиппи. – Где конкретно выступали? – Ну… – Парень замялся. – У нас было, типа, прослушивание. – Вы где-нибудь за деньги выступали? – Не, чувак, если честно, за бабки мы еще не играли. Но это не страшно. «Битлы» тоже не сразу стали известными. – Это верно, – согласился Клинг. – Сколько они до этого играли по занюханным ливерпульским кабакам! А платили им сколько! Полушку за вечер! – Ты хоть знаешь, что такое полушка? – поинтересовался Мейер. – Ну, это, типа, выражение такое. – Ладно, Дом, давай пока на время забудем о музыке, договорились? – предложил Мейер. – Я предлагаю поговорить о делах иного рода. – Давайте вы мне лучше расскажете, зачем сюда приволокли, – выступил со встречным предложением Ди-Филиппи. – Пожалуй, стоит зачитать его права, – посоветовал коллеге Клинг. – Пожалуй, – кивнул Мейер и приступил к делу. Ди-Филиппи его внимательно слушал. Когда детектив закончил, Доминик тряхнул русыми локонами и произнес: – То есть, если я хочу, вы мне предоставите адвоката? – Да. – В таком случае мне нужен адвокат. – У тебя есть кто-нибудь конкретный на примете или ты хочешь, чтобы мы сами его тебе нашли? – У меня есть свой человек, – ответил Ди-Филиппи. * * * Пока сыщики с нетерпением ожидали адвоката Ди-Филиппи, Стив Карелла, которому уже разрешили вставать и ходить, решил отправиться на четвертый этаж проведать патрульного Дженеро. Дженеро сидел в кровати с перебинтованной ногой. Патрульный быстро шел на поправку. Появление Кареллы его удивило. – Привет! Какая честь для меня! – промолвил Дженеро. – Ты не думай, я серьезно. Спасибо, что заглянул навестить меня. – Как у тебя дела? – спросил Стив. – Так себе, – поморщился патрульный. – Нога еще болит. Я и не думал, что она так будет ныть. Когда в кино в кого-нибудь стреляют, он просто падает, и все. Не возникает впечатления, что ему больно. – Да, а на самом деле боль адская, – улыбнулся Карелла, присев на краешек койки. – Я так погляжу, у тебя тут даже телевизор есть. – Ага, только это не мой, а соседа по палате. – Дженеро перешел на шепот. – Только он его никогда не смотрит. Кажись, ему очень хреново. Он либо спит, либо стонет. Наверное, он не выживет. – А что с ним такое? – спросил Стив. – Понятия не имею. Говорю же, он либо спит, либо стонет. Вокруг него денно и нощно медсестры крутятся, постоянно ему что-то колют. Тут толкотня, как на вокзале. – Ну, это даже неплохо, – подумав, промолвил Карелла. – Что именно? – Что медсестры крутятся. – Ах, это… – протянул Дженеро. – Нет, ну это вообще здорово. Некоторые из них настоящие красотки. – А что с тобой-то случилось? – спросил Стивен, кивнув на забинтованную ногу патрульного. – А ты что, еще не знаешь? – Мне только сказали, что тебя ранили. – Ну да, – кивнул Дженеро и помолчал. – Понимаешь, мы преследовали подозреваемого. Когда он пробежал мимо меня, я выхватил револьвер, чтобы сделать предупредительный выстрел… – Он снова замолчал, собираясь с мыслями. – Вот тут меня и ранило. – Да, неприятно, – промолвил Карелла. – А что поделать, – развел руками патрульный, – это ведь часть нашей работы. Лично я считаю, что, если решил посвятить жизнь полиции, надо быть готовым к таким неприятностям. – Наверное, ты прав.