* * * Маленький Дарк стоял у огромного окна, которое занимало всю стену и открывало перед ним просторы королевского сада. Он очень его любил, потому что мама самостоятельно выращивала там цветы, семена которых отец привозил из заграничных поездок. Та часть сада, которую было видно из окна, была усеяна лилиями и ирисами. На небольшом островке посередине, к которому вела вымощенная булыжниками тропинка, стояла маленькая, буквально на двоих, беседка жемчужного цвета. Здесь, на скамейке с мягкими подушками, королева обожала пить кофе или читать книгу, вдыхая аромат растений и плодовых деревьев. Но сейчас сад был пуст, и четырехлетний Даркалион у окна ждал, когда освободится отец. Совещание с военными министрами, по обыкновению, затягивалось. Король последние несколько лет проводил подобные собрания все чаще и чаще – хотя зачем? Все проблемы он предпочитал решать самостоятельно. Не слушал ни советников, ни министров, ни тем более послов, а многочасовое сидение за закрытыми дверями, казалось, было просто каким-то ритуалом – символом власти, таким же, как трон, например. Сегодня все было как всегда, но вдруг взволнованно засновали люди, пробежал отряд солдат в белой форме, и вот двери совещательного зала распахнулись, и отец Дарка – грозный король Ферис – резко вышел, сопровождаемый подобострастным косяком приближенных. – Вызвать ко мне всех генералов и Рази, – приказал король, и тут же от толпы позади него отделились две тени и куда-то помчались. Ферис быстрым движением мощных плеч накинул на себя теплый плащ с воротником из волчьего меха. Тунику, облегающую мощный торс правителя, на талии перехватывал широкий пояс с золотой эмблемой страны в виде двух полузмеев-полудраконов с открытыми пастями, вместо глаз у которых алели рубины. Король хотел устремиться по коридору, но его взгляд споткнулся о сына. – Даркалион, что ты здесь делаешь? Мальчик замялся, опустив глаза. Он неловко убрал руки за спину, сжимая одной рукой пальцы другой, и начал переминаться с ноги на ногу. Увидев нерешительность сына, которую он терпеть не мог и которая так его злила, Ферис раздраженно рявкнул: – Давай быстрее, мямля! Я тороплюсь. Все в свите прикинулись глухонемыми и отвели глаза, кто-то уткнулся в бумаги. – Ты забыл о нас? – тихо, практически бесшумно произнес мальчик. К его кротости король всегда относился презрительно. Сын пошел совсем не в него. Ни стойкости, ни боевого характера. Только вечно влажные глаза, как у коровы, полные любви, трепета, покорности, страха. Ферис мечтал о наследнике, который после его смерти займет трон и посвятит себя стране с такой же отдачей и упорством, но Даркалион совершенно точно не был создан для правления. – У мамы же день рождения… – пролепетал малыш. Если бы король был саламандром из Ночного Базара, он бы воспламенился. – Ты, – прошипел Ферис, сдерживаясь из последних сил, – сильно задерживаешь меня. У меня очень много серьезных дел и проблем такого масштаба, который тебе даже и не снился. Так что ты с твоей мамочкой можешь… – Ваше величество! – окликнул кто-то из вновь подбежавших. – Генералы в сборе. Ферис отпрянул от сына и двинулся к выходу так быстро, что соратники за ним едва поспевали. Тяжелые шаги короля отдавались громким эхом. – Так ты не придешь? – в смятении спросил Даркалион у пустоты, что воцарилась в коридоре. Он хотел было вернуться в свою комнату, чтобы продолжить рисовать открытку маме, но вдруг, поддавшись непонятному импульсу, как завороженный, пошел к тем же дверям в конце коридора, за которыми недавно скрылся его отец. Мальчик уже потянулся к массивной ручке, встав на цыпочки, как его что-то грубо оттолкнуло и ворвалось в зал, шикнув: – Кыш, малец! Потирая ушибленное плечо, Даркалион юркнул в еще открытую дверь и сразу на четвереньках незаметно прополз между множеством ног под стол и там устроился, скрытый длинной скатертью. – Ты задержалась! – гаркнул король. – Приношу свои извинения, ваше величество, – раздался спокойный голос. Говорила именно та великанша, что отпихнула Даркалиона от двери. – Видимо, намечается что-то интересное, раз так много чинов в одном месте. Кто мешает вашей светлости на этот раз? – Дерзишь? – Никак нет, ваше величество! – заверила его великанша и щелкнула каблуками. Даркалион часто бывал здесь, когда зал был пуст. Массивные шторы, всегда задернутые. Прямо посередине – огромный овальный стол. На нем поверх скатерти, почти размером со всю столешницу, лежит карта королевства и соседних земель, изготовленная по личному заказу Фериса. Камергеры поговаривали, что того мастера, который выполнил работу, ослепили, чтобы он больше не мог повторить подобного. И вырезали язык – чтобы не рассказал никому ничего из того, что слышал, трудясь над заказом. Сейчас здесь было тесно. Подглядывая в щелочку под краем скатерти, Даркалион насчитал только рядом с собой десять пар начищенных сапог. – Слушайте меня, верные офицеры, – начал король. – Недавно я получил письмо с угрозой. Подобные послания приходят довольно часто, но впервые сказанное столь… конкретно. «Лишу тебя власти, – было сказано там, – и всего, что дорого, ибо путь, выбранный тобой, губителен. Договор и дипломатия – выбор и удел слабого. Королевству же нужен сильный правитель, – Ферис сделал паузу и закончил читать: – Не ты». В зале повисла тишина. Даркалион сидел затаив дыхание. – Кто посмел! – пришел в негодование какой-то мужчина. – Это не государственная угроза, – возразила та, которая любит толкаться, и по залу пробежал шелест возмущения. – А личная. – Что ты имеешь в виду, Рази? – спросил кто-то. – В письме не было ни слова о покушении на королевство. Убить хотят только ваше величество. Зал окатила новая волна шума и обсуждений, но разом стихла – наверное, король поднял руку. Даркалион хорошо знал этот властный жест, требующий немедленного молчания. – Думаю, Рази права, – сказал он. – Но она забыла одно: я неотделим от королевства. Я и есть королевство. Я! И каждая личная угроза мне – это угроза безопасности всего государства. – Что мы предпримем? – раздался голос человека, что стоял ближе всех к королю. – Устраним угрозу. – Но как? – Это уже ваша задача, – жестко ответил король. – С этого момента вы переходите под управление Тайной канцелярии, выполняете все распоряжении Рази, а она будет отчитываться лично мне. Зал недовольно зашумел, но король прервал перешептывания, гаркнув: – Это приказ! Введено военное положение, если до кого-то еще не дошло. Вы слишком засиделись в мирном времени и слишком полюбили обсуждать и договариваться. Эффективные же решения должны быть быстрыми и простыми. И нет ничего быстрее и проще, чем то, чему обучены офицеры Тайной канцелярии. Займись этим, Рази. Через неделю во дворце большое событие, и оно должно пройти спокойно. – Так точно, ваше величество, – ответила Рази. – Разрешите два последних вопроса. – Разрешаю. – Как было доставлено письмо? – Я обнаружил его под дверью своих покоев сегодня на рассвете. – Что значилось на конверте? – Конверта не было. – Этого достаточно, милорд. Господа офицеры, жду вас в распорядительной комнате через час. Ее огромные сапоги прогрохотали мимо щелочки, и Рази, резко распахнув створки дверей, покинула зал, погрязший в тяжелой тишине. Даркалион опустил скатерть до самого пола и поежился от пробежавших мурашек. Все во дворце знали, что «распорядительной комнатой» зовется тот страшный подвал, мимо всегда закрытых дверей которого строго-настрого запретила ходить мама. Нужно было дождаться, когда все разойдутся, чтобы покинуть свое убежище. Даркалион и сам не знал, зачем он проник сюда: взрослые разговоры казались ему скучными и сложными, разгоряченный голос короля заставлял все внутри сжиматься. Но почему-то захотелось провести хотя бы несколько минут рядом с папой – хоть бы и невидимым для него. Убедившись, что уже несколько минут кряду в зале не раздается ни звука, юный принц начал вылезать из-под стола, но вновь услышал шаги – быстрые, легкие – и спрятался обратно. Кто-то зашел и остановился у стола. Дарк снова немного поднял скатерть и увидел, кажется, самые замечательные сапоги в ми ре – темно-зеленые, глянцевые, с тисненым золотым узором по мыску и изящным бурым каблучком. – Так-так, – напевно произнес этот кто-то смутно знакомым голосом, будто оглядывая зал и впитывая из воздуха остатки суеты и страха. – Большой мальчик напуган, большой мальчик не хочет расставаться с короной. Весело хохотнув, зелено-золотые сапоги ушли. Подождав для верности еще немного, Даркалион выбрался из-под стола, оправил скатерть и выбежал в коридор. * * * Рази сотни раз видела во снах, как Ферис захлебывается в собственной крови, потому что секундой ранее она, улыбаясь, перерезала ему глотку. Но сны были только снами, а в реальности она была правой рукой короля, начальницей Тайной канцелярии – некоторого министерства, которое ведало разведкой, доносами, пытками, казнями, тюрьмами и прочим подобным. Рази ненавидела своего короля, но была верна ему. Как и каждый его солдат, сломанный Фе рисом собственноручно, помазанный кровью своих родных. Рази полагала, что источник угрозы – человек, живущий в замке. Очевидно же, что письмо попало под дверь Ферису не с утренней почтой, которая к тому же вся полностью проверяется сначала специальным отделом при Тайной канцелярии, а потом доставляется королю лично в кабинет. Кипа вскрытых конвертов на серебряном блюде в час перед обедом – и никак иначе. Она решила, что, когда найдет и прикончит того, кто угрожает Ферису, принесет ему голову или, может, даже сердце глупца. Король непременно оценит. Рази посмотрела на часы: скоро должны явиться бесполезные офицеры, начальники всех военных служб и министерств, коих при королевстве было слишком, на ее взгляд, много. Она привела в порядок бумаги на своем огромном мраморном столе, поправила чернильницу, перо, пресс-папье, все лишнее убрала в верхний ящик и встала, задвинув стул. Одернув тунику и жилет, поправив пояс с ножнами, тюремщица уверенно шагнула к дверям подвала и распахнула их, готовая принимать чинов на совет. Но вместо чинов обнаружился Даркалион, испуганно вжавшийся в последнюю ступень лестницы, ведущей в верхний подвал. – Здравствуйте, юный принц, – сказала Рази, и бровью не поведя. Смотря на него, девушка каждый раз задавалась вопросом: что все-таки хуже – лишиться семьи, как лишилась она, или не иметь ее вовсе, как этот мальчик. Отец – король, холодный, мрачный, помешанный на своей власти и очевидно презирающий сына. Мать – запуганная мужем, сломленная, будто один из его солдат, но не нашедшая силы в насилии и злобе, а навсегда оставшаяся слабой, покорной, безголосой, безвольной и потому не способная ни окружить сына заботой и любовью, ни защитить его от ненависти своего мужа. – Привет, мисс Рази, – тоненьким голосом произнес Даркалион, стараясь выглядеть естественным и не подозрительным несмотря на то, что распластался у порога. – Что вы делаете в этом крыле замка? – спросила Рази, наблюдая, как мальчишка, плохо владея неразвитым телом, неловко пытается встать. Она подумала, что, может быть, принц просто бездумно брел, окунувшись в свои мысли, и заблудился, но тот ответил: – Мне было грустно, и я просто… «Понятно, – подумала тюремщица. – Как обычно». Но вслух спросила: – Отчего же юному принцу бывает грустно? – У мамы сегодня день рождения… – шмыгнул носом Даркалион.