– Служба давно меня тяготила, – делано отмахнулась Рази и обратилась к Казу: – А твой профессиональный интерес я удовлетворю, секретов тут нет. Рассказал мне Заул однажды, что можно купить у вас такой амулет, который, пока на тебе надет, стирает все плохие и горькие воспоминания. То есть ты продолжаешь быть собой и жить свою жизнь, вот только без печали и сожалений о прошлом. Рыжий даже пообещал его доставить вне всяких сделок, просто как дружеский подарок. Говорил, в Ночном Базаре такие безделицы что наши персики летом – только что под ногами не валяются. – Это правда. Подобные амулеты и обереги больше даже сувенирами считаются, а не собственно магическими предметами, – сказал Каз. – Ну вот. А я ради такого сувенира вон какой переполох устроила. Заул, как все мы знаем, ничего не принес. А мне теперь дорога только одна – в Ночной Базар. Проведешь меня через проход, и дело в шляпе. Каз с Али многозначительно переглянулись. Рази знала о мире торговцев ночи очень много – и благодаря собственным расследованиям, и благодаря рассказам Заула. Только суть работы проходников она понимала неправильно – думала, что они умеют не только перемещаться между мирами, но и других переводить. И не знала, как поступает граница с теми людьми, кто желает ее пересечь. Перед глазами Каза вновь возник образ Николы, безвольно плывущей в молочном сиянии. Лирин, который кричит и пытается вынести возлюбленную из портала. Языки невыносимо белого пламени. Каз внутренне содрогнулся и тут же порадовался, что Али не застала всей картины. Но если насчет своей подруги он почти не волновался – все-таки она уже бывала в Ночном Базаре, а значит, у мира по какой-то причине к ней сложилось особенно благосклонное отношение, – то вот по поводу Рази были большие сомнения. Каз шел и силился понять, как объяснить тюремщице, что ей придется остаться в мире людей, чтобы не рисковать жизнью, попытавшись пересечь границу. Рассказать ей про Николу? Спросить, думала ли она когда-нибудь, почему люди пользуются услугами проходников вместо того, чтобы самим посещать Ночной Базар? Как подобрать именно тот ключ, который Рази не попытается оспорить или проверить? Чем описать этот смертельный риск, чтобы убедить наверняка? Каз все глубже и глубже погружался в тяжелые размышления, пока не услышал решительное: – Ты не пойдешь. Рази остановилась и недобро уставилась на Али. – Мне показалось, ты что-то сказала? – Да, – подтвердила Али. – Ты не пойдешь в Ночной Базар. – И почему, позволь узнать? От внимания Каза не ускользнуло, что большая ладонь тюремщицы незаметно переместилась на эфес меча. – Да потому что людей туда не пускает! – Кто? – Сам Ночной Базар и не пускает! – Меня пустит. – Тогда вперед, и удачи тебе превратиться в пепел! Али зарычала от бессилия и отсутствия аргументов и зло ушла вперед. – Она говорит правду, – вкрадчиво подошел Каз к Рази. – И не хочет тебе такой судьбы. И я не хочу. Глаза тюремщицы заволокло грустью. – Такие, как я и Заул, могут только проходить между мирами. Мое присутствие никак не поможет тебе попасть в Ночной Базар. Наверное, я должен был сказать сразу… Но это был мой единственный шанс добраться домой, и тогда, в камере, я совсем тебя не знал и, конечно, не мог доверять. Мне очень жаль, Рази. – Но что же теперь делать? – Останься здесь. Попробуй обустроить себе новую – мирную – жизнь. А я даю тебе слово, что в самое ближайшее время либо сам, либо через посредника разыщу тебя и передам амулет. – Слово? – с сомнением посмотрела Рази на мальчишку. – Да. Мы же тебе доверились. Доверься и ты нам. Тюремщица вдруг показалась Казу очень маленькой, даже крохотной. Она растерянно стояла посреди леса и теперь совершенно не знала, как быть. Вся ее жизнь последних месяцев была перечеркнута ради того, чтобы попасть в Ночной Базар. И теперь она должна смириться с тем, что этому не бывать. Мыслимо ли? – Понимаешь, – Каз немного боязливо взял Рази за руку и увидел, как непроизвольно сильнее сжалась вторая ладонь на мече, – Али, да и я тоже, чего таить, до последнего не были уверены, что наше совместное приключение не закончится тем, что ты нас растерзаешь, или сдашь обратно королю, или мы любым другим способом падем жертвами какого-то неясного коварного плана, который может раскрыться под самый финал. Так часто бывает в человечьих книгах, я уже понял. И поэтому нам как раз таки было бы очень выгодно держать тебя в неведении по поводу того, как поступает граница с чужаками. Дать тебе шагнуть в нее – и тем самым обезопасить себя наверняка. Рази молчала, внимательно глядя на парня. – То есть вы спасаете мне жизнь? – спотыкаясь на буквах, непривычно нежно спросила она. – Наверное, можно и так сказать, – засмущался Каз. – А девчонка? – Ее Ночной Базар уже однажды впустил. И это был первый случай, когда он по собственной воле – безо всяких просьб и сделок – принял человека. Причин я не знаю. Так что шансы, что это повторится с тобой, боюсь, стремятся к нулю. Рисковать я тебе не позволю. – Но ты обещаешь мне, что я получу амулет? – Обещаю. Вне всяких сомнений. Он должен был стать дружеским подарком, приветом из Ночного Базара – им и будет. Гарантирую именем Заула. – Хорошо, – едва слышно сказала Рази, и ее подбородок напрягся, пойдя мелкой дрожью. Богатырша стыдливо отвернулась. – Мы подождем тебя чуть впереди. Догони нас, как будешь готова идти дальше, – сказал Каз, но женщина крепко схватила его за рукав. – Я не смогу, – прыгающим голосом сказала она. – Не смогу прийти и не попробовать пересечь границу. Я слишком долго этого ждала, все спланировала до мелочей, тысячу раз прогоняла у себя в голове, как это будет… Рази приблизила свое лицо к лицу Каза, и он увидел в ее глазах мольбу и страх. – Идите сами. Проводник вам не нужен. Я буду в своей родной деревне на юго-востоке отсюда. Там еще море и виноградники по холмам. Ты отыщешь. Дом из белого камня, с рыжей соломенной крышей, на самой окраине, с тыквами у забора. Не забудь обо мне, мальчик из Ночного Базара. Ты обещал. С этими словами тюремщица выдернула из своего мешка книгу Заула, буквально впихнула ее Казу резко развернулась и размашисто и быстро зашагала прочь. Каз долго смотрел ей вслед, пока она не стала едва различимым силуэтом – чернильной кляксой – в просвете чащи. – Кажется, у тебя открылся какой-то новый отвратительный талант убеждать людей, – прокомментировала Али, когда Каз догнал ее. – Что ты ей сказал? – Правду. Девушка хотела что-то съязвить или как-то подколоть, но почему-то привычные действия не хотели совершаться и казались даже неуместными. Она грустно улыбнулась уголком губ и ничего не сказала. Каз снова взял ее за руку, и они просто пошли дальше, погрузившись в свои мысли под ритмичный и убаюкивающий хруст хвои под ногами. Али не решалась снова начать разговор. Она размышляла о том, что же будет с ней, когда Каз вернется домой. И есть ли у нее самой место, которое она может назвать так же. Девушка подумывала вернуться к брату. Иногда она, прежде чем заснуть, думала, о чем бы рассказывал ей Мерти, если бы у них была возможность спокойно переписываться. О том, как дела в замке, о здоровье старого герцога, о том, как ездил на охоту и как продолжает Фаина собирать свою библиотеку и коллекцию платьев, как задумываются они о ребенке… Такая простая, спокойная, довольная, полная жизнь. Именно та, которую Мерти и заслужил, пройдя через все свои ужасные испытания. Но для нее жить в замке герцога, быть улыбчивой и нежной сестрой маркиза значило бы обманывать себя. Все это не то, чего по-настоящему хотела Али. Она привыкла к свободе и не желала загонять себя в клетку, пусть и прекрасную, с золотыми прутьями. Али понимала, что Мерти, конечно, не станет ее ограничивать, но балы, приемы, правила, этикет, четкие представления о допустимом – все это, общее и важное для каждого из высшего света, нику да не денется. А ей вовсе не хотелось позорить брата. Но играть для него не свою роль она тоже была не готова. Это даже хуже, чем ходить в одном из корсетов Фаины. Али отчего-то вспомнила тот день, когда их бросили в катакомбы. Там она была совсем одна и все пространство поглощала тьма. Сейчас, несмотря на то, что шла с Казом по лесу, она почувствовала себя ровно так же: в одиночестве, во тьме. Они уже были совсем близко к границе, и сердце Каза радостно и с волнением прыгало в груди – ощутимее, чем обычно. Они миновали поляну, где их настигли эрхны и один из них пытался задушить Али. Каз вспомнил, как сильно он тогда испугался, и какое счастье, что Лирин вовремя подоспел. Но сейчас, уже в отстранении от тех пугающих событий, Каз вдруг понял, что он так и не задал себе вопрос, который все это время надоедливым призраком блуждал в голове. Почему эрхн напал на Али? Ответ был на поверхности, но даже одна мысль о нем вгоняла Каза в краску. Он кинул быстрый взгляд на подругу. Эрхны выслеживают и уничтожают тех людей, чье сердце связано с созданием ночи. И если один из них хотел убить Али, значит, она… Сердце Каза застучало еще быстрее и уже, кажется, где-то в глотке. Он еще раз посмотрел на девушку, и на этот раз она перехватила его взгляд. – Чего пялишься? – буркнула она. Каз улыбнулся. Нападение эрхна на Али значило и еще кое-что: в глазах прототвари, осуществляющей древнюю волю Ночного Базара, он, Каз, был созданием ночи, сыном мира вечной торговли под луной. Неужели дом признал его? – Вот и пришли, – стараясь заставить голос звучать весело и беззаботно, сказала Али. Граница ласково переливалась у их ног, источая молочно-белый свет. – Теперь ты можешь вернуться домой. Каз еле заметно кивнул. Пока Али не произнесла это вслух, Каз запрещал себе и думать о такой возможности. О том, как это будет, когда. А теперь – в эту секунду – хрупкая надежда стала реальностью. Парень посмотрел на Али. По его глазам она поняла: прощается. Девушка ощутила в горле ком, который сдавливал и не давал дышать. Она мысленно ругала себя за то разочарование, которое испытывает, и за то, что не хочет отпускать Каза. «Так нельзя! – сказала она сама себе. – Не будь эгоисткой. Каз так мечтал перестать видеть солнце твоего мира, чтобы наконец очутиться под светлой луной своего». – Договор! – решительно сказала Али. – О чем ты? – О нашей сделке, которую мы заключили, когда я обещала помочь тебе. Все кончено. Каждая сторона выполнила свои обязательства. Сделки больше нет. Ты возвращаешься к своей жизни. – Никаких больше договоров, – сказал парень, пристально и совершенно по-новому глядя на нее. Али непонимающе моргнула и ощутила слезы в уголках своих глаз. – Ты останешься со мной? – спросил Каз. – Что? Это невозможно! Тебе нужно домой. Наши миры… они разные, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо. Ты не сможешь тут… Ты так мучился все это время! Каз улыбнулся.