Хаддер присел на траву и похлопал рукой возле себя. Девушка осторожно опустилась рядом. Парень оторвал длинный стебелек травы и протянул его Джин, затем сорвал еще один и засунул себе в рот. Под пристальным взглядом Хаддера девушка поежилась. — Чего? — спросила она, куда агрессивнее, чем намеревалась. — У тебя странные глаза, — ласково произнес ее спутник. — Ты понимаешь, что это не очень похоже на комплимент? Хаддер улыбнулся: — Еще какой комплимент. Твои глаза уникальны. Они мне нравятся. Джин отвернулась, но по-прежнему ощущала на себе взгляд парня. — Кажется, они меняют свой цвет на солнце, — продолжил он, совершенно не замечая, насколько девушке неловко от его внимания. — Как будто в них прячутся голограммы или что-то еще. — Отец говорил, что у меня в глазах звездочки, — ответила Джин. — Иногда он меня так называл. Звездочка. Хаддер негромко повторил это слово. — Да, — произнес он, — мне нравится. Парень замолчал, и Джин почувствовала, что он уставился вверх, в закатное небо. — Так что произошло с твоим отцом? — спросил он. Джин молча пожала плечами. Проще всего было сказать, что он умер, но она не хотела портить этот момент ложью. Девушка неосознанно потянулась и начала теребить свой кулон с кайбер-кристаллом. — Классный камешек, — небрежно бросил Хаддер. Джин выпустила кулон из рук, словно обожглась об него. Кристалл ударился о ее грудь, и девушка проворно затолкала украшение обратно под рубашку. Юноша уставился на нее: — Не пойми меня неправильно, но ты странная. Джин закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку: — И как прикажешь это понимать? Хаддер улыбнулся краешком рта: — Хочешь, чтобы я перестал считать тебя чудилой? Тогда ответь на пару вопросов. Девушка пожевала стебелек. — Ладно, — беззаботно произнесла она. Если что, она всегда могла солгать. — Что произошло с твоими родителями? — последовал первый вопрос. — Моя мать умерла. — А отец? — Считай, что тоже умер. — Не желая того, Джин произнесла эти слова тоном, который мог уколоть не хуже спрятанного в ее ботинке ножа. — Это он оставил тебя на Темси-Прайм? — поинтересовался Хаддер. — Нет, — ответила Джин, глядя на горизонт, — мой отец не бросал меня на Темси-Прайм. Это сделал Со. — Со? А кто это? — Теперь и в голосе Хаддера появилась резкость. Джин посмотрела на него, пытаясь понять, что парень имеет в виду. Его голос звучал так, будто юноша пытался защитить ее. Глупость какая. Он же ее почти не знает. И Джин была не нужна защита. — Я жила с ним. Он был мне как родной. Мы работали вместе. Хаддер нахмурился: — Так кем он был-то? Кем-то, с кем ты жила и кто заменил тебе семью, или же твоим деловым партнером? — А разве он не мог быть и тем и другим? — удивилась девушка. — Нет, — ответил Хаддер таким тоном, будто Джин чего-то не понимала. — Если ты принимаешь кого-то в семью, его уже нельзя назвать коллегой или кем-то, кто просто делит с тобой кров. Он... он становится гораздо важнее. Казалось, Хаддер никак не мог подобрать правильные слова, чтобы донести до девушки свою мысль. Джин подумала о Со. Кем он был для нее? Он был для нее... всем. Она считала его единственным, кому можно доверять. Но кем была для него она? Со Геррера бросил ее на Темси-Прайм. «Ему пришлось», — мысленно возразила она самой себе, вспомнив о Ризе. Но Со так и не вернулся за ней. Девушка вспомнила, с какой уверенностью подполковник Сенджакс говорил о поражении повстанцев. Она подумала о ранах Со, о том, как он кашлял кровью. — Не важно, — произнесла она наконец, прогоняя нахлынувшие эмоции. — Скорее всего, он тоже уже мертв. — О. Хаддер на время замолк, но вскоре вновь оживился: — Значит, ты просто запрыгнула на ближайший корабль и улетела. — Примерно так и было. — Я все время хочу поступить точно так же, — признался юноша, — но единственный корабль на планете, способный прыгнуть в гиперпространство, принадлежит моей маме. А я хочу сбежать, прямо как ты. Просто запрыгнуть на случайный звездолет и посмотреть, куда он меня унесет. Джин уставилась на юношу, разинув рот. Он что, ничего не понял? Девушка поднялась на борт «Понты-1» не ради веселья. Ее предали, она оказалась одна, ей хотелось есть, и она была в полном отчаянии. У нее не осталось ничего и никого. Никто не прыгает на летящий неизвестно куда корабль, если у него есть хоть кто-то близкий. Никто по своей воле не ныряет в омут с головой. — Что? — спросил Хаддер, заметив выражение лица Джин. Она покачала головой. Парень не виноват, что не знает, каково это — потерять все. — Просто размышляю о том, какой же ты олух, — непринужденно произнесла она, откидываясь назад. — Ты чудила, я олух. — Хаддер тоже лег на траву. — Мы та еще парочка. Глава двадцать девятая В конце недели Акшайя улетела. Перед ее отлетом Джин загрузила в бортовой компьютер новые коды доступа и идентификационные документы. — Когда-нибудь ты расскажешь мне, где так наловчилась подделывать имперские документы, — сказала женщина. — А я рад, что эта маленькая мошенница работает на нас, — заметил стоявший рядом Хаддер. — Не нравится мне, что Империя так близко подобралась к твоим торговым маршрутам. — Имперцам нужна руда, — добавила Джин. — Лучше бы вам переключиться на перевозку грузов, которые не интересуют Империю. Переглянувшись с Хаддером, девушка поняла, что тот с ней согласен. Но Акшайя лишь рассмеялась: — Когда-нибудь, дети, вы поймете, что здесь, на Скуле, мы всего лишь жалкие муравьишки. Империя — это гигант, а гигантам нет дела до муравьев. Так что мы можем делать все, что заблагорассудится. Джин собралась возразить, но женщина просто сгребла ее в объятия. — Спасибо, — произнесла Акшайя. Когда она выпустила девушку из объятий, та нервно переступила с ноги на ногу. — Что ж... — медленно сказала она. — Что ж? — переспросила Акшайя. Девушка посмотрела на приборную панель. — Эти документы должны прослужить довольно долго, — пояснила Джин, — я сделала несколько вариантов, так что... — Она запнулась. Хаддер удивленно уставился на подругу, во взгляде Акшайи появилась печаль. Женщина все поняла. Она наняла Джин для определенной работы. И Джин ее выполнила.