Плакса посмотрел на него с укоризной, но промолчал. Только попросил Ольгу никуда не уходить. — Ладно, — согласилась девушка. — Мы только на минуточку с Элмаром в сторонку отойдем… Она решительно оттащила несчастного героя к ближайшей стенке и потребовала объяснений. Бедняга окончательно пал духом, помянул недобрым словом дорогого кузена с его непонятными интригами и признался: — Я не знаю, почему Шеллар не хотел, чтобы ты с ними встречалась. Может, дело вовсе не в маэстрине, а в ее спутнике. — А с ним что не так? — Тоже не знаю. — А кто он такой? — Господин Пуриш, знаменитый голдианский продюсер. В молодости работал у твоего «мертвого супруга», занимался организационными и финансовыми вопросами. Хочешь выяснить точно — пойди да спроси у его величества, пусть ему хоть раз в жизни будет стыдно. — Так ведь опять обманет, — вздохнула Ольга. — И выкрутится. Да еще расстроится, что его интрига не удалась. Лучше я попробую как-нибудь так выяснить. Посмотрю, что они мне скажут, и прикину, что из сказанного могло не понравиться королю. Я же не думаю, что мне может грозить какая-то опасность. На самом деле гипотеза у жертвы королевских интриг появилась совсем другая, только делиться с Элмаром она не стала. Скорее всего, его величество отлично знал, где и в каком состоянии находится сейчас маэстро Эль Драко, но не желал поведать это Ольге. Также король знал, что близкие люди маэстро тоже об этом полностью осведомлены, и не хотел, чтобы они поделились информацией с Ольгой. Следовательно, его величество категорически не хотел, чтобы она встретилась со своим проклятием и познакомилась с ним поближе. Почему? Вариант был один. Его величество старался не для себя и не для Ольги, а для некоего товарища, на возвращение которого по-детски надеялся. То ли чего-то пообещал под королевское слово, то ли просто такая вот странная дружба у них завязалась, но король явно и недвусмысленно пытался нейтрализовать потенциального соперника Кантора. Ну-ну, ваше величество! Продолжайте пытаться. Посмотрим, как далеко вы в этом недостойном деле зайдете. — Ну вот, — печально сообщил Элмар, глядя поверх головы собеседницы, — они идут сюда. Сейчас познакомишься и спросишь все, что хотела. А кузен мне в три тысячи двенадцатый раз вычитает за нерасторопность. И опять скажет, что я пропьянствовал все на свете. Хотя я еще ни капли сегодня не выпил. — Но ты же не станешь исправлять свою досадную недоработку прямо сейчас? — уточнила Ольга и, получив отрицательный ответ, потащила унылого героя навстречу новым знакомствам. Вблизи дама в алом выглядела еще прекраснее, чем издали. Теоретически ей должно было быть где-то от сорока семи до пятидесяти, но на деле даже самый придирчивый зритель не дал бы больше тридцати пяти. Она действительно немного походила на знаменитый портрет — ровно настолько, насколько могут быть схожи родственники разного пола. И действительно была несравненна, сногсшибательна и ослепительна. Словно начертанная неумолимо правильными линиями, выверенными десятком поколений художников, маэстрина Аллама не шла, а плыла по воздуху. Каждый шаг, каждое движение были исполнены грациозной легкости, как будто она действительно не касается пола, а левитирует над ним. При всем этом она несла свою дивную красоту с таким спокойным, неторопливым достоинством, что «первые красавицы королевств» рядом с ней казались расфуфыренными селянками. Может быть, потому, что на ней не было ни капли косметики. Вообще. Ольга, для которой пребывание в обществе ТАКИХ женщин было сравнимо с пресловутым ударом серпа по мужскому достоинству, потеряла дар речи и только беспомощно пискнула, когда за ее спиной тихонько ахнул Жак: — Скажи, здорово, а? Я слышал, что она на четверть эльфийка, но чтобы так… так… Жак подавился впечатлениями и заткнулся. Видимо, кто-то опять утихомирил болтуна при помощи локтя или чего-нибудь похожего. Ольга не удержалась, чтобы не оглянуться, и увидела картину, за которую, не задумываясь, отдала бы несколько лет жизни. Красавица Эльвира, зеленая от зависти, мрачно пялилась на подошедшую даму точно так же, как когда-то смотрела Ольга на придворных дам, и видно было, что знаменитая жаба начала ее давить еще в момент знакомства и закончит еще не скоро. Потрясенная и обалдевшая Ольга едва успела вернуться в реальность, чтобы услышать, как Плакса ее представляет, и вовремя протянуть руку для знакомства. А заодно рассмотреть спутника «виртуальной свекрови», которого даже не заметила рядом с великолепной дамой. Знаменитый продюсер оказался невысоким плотным дяденькой с круглым добродушным лицом и был поразительно похож на артиста Карцева. Он окончательно добил Ольгу, галантно поцеловав ей ручку, и, даже не заметив состояния жертвы, вопросительно оглянулся на спутницу. — Господа, — маэстрина Аллама обворожительно улыбнулась, — надеюсь, вы не будете возражать, если мы с господином Пуришем на время похитим вашу очаровательную подругу? Наш разговор предполагает конфиденциальность… Ну кто б сомневался, что на восторженных физиономиях господ появится что-то, кроме готовности услужить прекрасной даме любым доступным способом? Да попроси она отдать ей «очаровательную подругу» в вечное рабство, и то бы не возражали… Покидая друзей, Ольга чувствовала себя козой, влекомой на ярмарку. Обладай она таким же слухом, как ее беглый возлюбленный, то услышала бы, как Шеллар III, жестом останавливая безутешного Флавиуса, негромко произнес: — Нет-нет, Флавиус, вмешиваться не надо. Если есть возможность подслушать, снаряди человека. А предотвратить мы уже ничего не в силах. Как бы то ни было, я сделал все возможное, и моя совесть чиста. А во всем остальном — Кантор сам виноват, и поделом ему. К счастью, тащить новых знакомых к себе домой Ольге не довелось. И вообще куда-то уходить не понадобилось. Хватило тех самых пальм, под которыми его величество всего полгода назад пытался ухаживать за будущей супругой. Правда, это тихое местечко приглянулось не только господину Пуришу. Когда они подошли, там вовсю шел процесс охмурения очередной девицы неисправимым кавалером Лаврисом, но для очистки территории хватило пары слов и одной улыбки несравненной Алламы Фуэнтес. Лаврис уходил, забыв про охмуряемую девицу, поминутно оглядываясь и даже, кажется, временами вспархивая в воздух. — Я к вашим услугам, господа, — сказала Ольга, постаравшись вложить в эту фразу всю светскость, какую смогла в себе наскрести. — Минуточку… — Голдианец добыл из кармана нечто похожее на портсигар, раскрыл и поставил на свободное кресло. — Это артефакт, создающий магический полог от подслушивания. Теперь можно говорить свободно. — Спасибо, — с достоинством кивнула маэстрина и перевела на Ольгу внимательный взгляд темных как ночь глаз. — Милое дитя, будь добра, расскажи мне подробнее о своем проклятии. Ольга прикрутила собственное любопытство и послушно поведала «виртуальной свекрови» обстоятельства, при которых имела честь с ней породниться. Правда, все же без медицинских подробностей. Зачем лишний раз человека травмировать. — Вот так все было, — заключила она, изложив комментарии мэтра Наргина в дополнение к самому событию. — А как оно все… на самом деле? — То есть? — Темные брови прекрасной мистралийки чуть приподнялись. — Что ты имеешь в виду? — Я имею… хотела сказать… Это правда? Он действительно жив? Тихая грусть мягко заволокла весь облик маэстрины Алламы. — Видишь ли… — Она опустила глаза, даже в смущении ухитряясь оставаться грациозно-величественной. — Я точно знаю, что мой сын жив. Иногда получаю от него коротенькие записки без подписи, без обращения и почти без содержания. Но где он сейчас и как он выглядит — мне так и не удалось узнать. Я надеялась, что смогу узнать от тебя что-то новое… В глубине души даже смела мечтать, что именно рядом с тобой он и найдется… Ведь люди, связанные магией, действительно притягиваются. — Мне очень жаль. — Ольга с искренним огорчением развела руками. — Я тоже надеялась, что он каким-то образом даст о себе знать, но… Может, просто еще не время? Не знаю… — А скажите, — подал голос господин, о котором она каким-то образом ухитрилась забыть, даже видя его перед собой. — Кто тот человек, который приносил мне на прослушивание ваши кристаллы с музыкой? Тот мистралиец, с которым вы довольно долго встречались? И куда он подевался? — Какие кристаллы? — не поняла Ольга, и голдианец тут же показал какие, добыв обсуждаемый предмет из кармана и даже напев несколько строк из Гребенщикова. — Так вы хотите сказать, — встревожился деятель шоу-бизнеса, — что не просили вашего друга заняться распространением и даже не знали об этом? Что он брал ваши вещи без разрешения и договаривался со мной, не поставив вас в известность? К счастью для Кантора, обвинение в краже и контрафакте его не постигло, так как Ольга совершенно точно помнила — именно эту запись у нее одалживал король, после чего попросил еще и оригинал, так как кристалл пришлось записывать заново. Она тогда долго ломала голову, что ж его величество с ним такое сделал. — Нет, — честно сказала она. — Я его не просила и не знала. Но этот кристалл у меня брал лично его величество, значит, Диего приходил к вам не по собственной инициативе, а по королевскому поручению. Зачем — это уже не ко мне. У его величества и спрашивайте. Мне не дано постичь суть его замыслов. Но уж точно я не поверю, что король пытался таким образом заработать денег. — Это верно… — медленно, как бы что-то на ходу соображая, кивнул господин Пуриш. — Его интересовали не деньги. Совсем не деньги. Теперь я, кажется, начинаю понимать… Ольга запоздало спохватилась, что в стремлении спасти репутацию беглого возлюбленного, кажется, выболтала какой-то королевский секрет, но совесть ее быстро перевернула подушку и опять погрузилась в безмятежный сон. Во-первых, нехорошо все-таки делать из человека вора только за то, что он ушел. А во-вторых, если его величество так уж дорожит своим секретом, пусть бы заранее объяснил, что к чему и кому чего нельзя говорить. А то уже надоели эти игры втемную. — А все-таки кто он, этот мистралиец? — продолжал допытываться голдианец. — Если это был не маэстро Эль Драко, то кто он тогда? — Не знаю. Он даже мне этого не сказал. — А где он сейчас? Могу ли я его увидеть? — Не знаю, — повторила Ольга и сухо добавила: — Мы расстались, и он уехал. Я не знаю, кто он и где он, и вообще мне неприятно о нем говорить. — Извините, я не хотел вас расстроить. Я также понимаю, что вас менее всего интересует местонахождение бывшего жениха, но, может быть, вы укажете хоть начальное направление? Мы не успели закончить один очень важный разговор и выяснить некоторые вопросы… — Знаете что? Спросите лучше у Плаксы… то есть у его величества Орландо. Он видел Диего уже после отъезда. — Язык не повернулся сказать «бегства», хотя это было бы честнее и правильнее. — Он должен лучше знать, куда этот раздолбай подался. А еще он лучше меня знает, насколько можно доверять всяким незнакомым голдианцам и стоит ли им доверять вообще, подумала она, но вслух не сказала. — Благодарю вас, — повторил господин Пуриш все так же вежливо, но с заметным разочарованием. — И еще один маленький вопрос. На днях произошло небольшое недоразумение… один мой служащий, которому я поручил войти с вами в контакт… не поймите превратно… видимо, он как-то неправильно повел разговор… Словом, нельзя ли каким-то образом получить обратно его вещи? Он очень любит свою трость и берет… Какое счастье, что шустрая Зинь не успела пристроить трофеи! Вот бы позорище было — объяснять законному владельцу, куда они делись! — Можно, — заверила Ольга, с трудом сдерживая смех. — Мы их еще не выбросили, и они спокойно лежат у меня дома. И плащ тоже. Но ваш служащий действительно повел себя глупо. Маэстрина Аллама тоже улыбнулась: — Твоего помощника по информации избили и ограбили две девушки? — Но у него были инструкции — ни в коем случае не проявлять агрессивности или неуважения! — вступился за честь своего служащего почтенный работодатель. — Если вы не возражаете, сударыня, мы проводим вас домой после приема. Мой безутешный служащий будет просто счастлив. Если желаете, я даже пришлю его, чтобы принес свои извинения и выразил благодарность… — Нет-нет, что вы! — испугалась Ольга. — Не надо! Мне и так перед ним теперь неудобно. Но кто ж знал!.. А сама подумала: какое счастье, что хоть на этот раз в доме чисто и прибрано! Только бы Зинь вела себя прилично и не умерла от радости, увидев в трех шагах от себя великую актрису и знаменитого продюсера… Даже если бы Зинь и попыталась умереть, ей бы это все равно не удалось. Провожать Ольгу домой кроме уже приглашенных господ увязались еще Жак и Азиль, поручив Элмару ответственное дело — проводить Терезу на работу. Причем Жак изыскал какой-то хитроумный повод для своего присутствия, а нимфа с детской непосредственностью влезла пятой в двухместный экипаж и уселась на руки продюсеру. После того как всего десять минут назад она прилюдно повисела у него на шее и всего обчмокала, восторженно визжа на весь зал: «Пуриш, лапочка, как же я рада тебя видеть!» — бедняга не нашел в себе сил возражать. Когда же вся эта компания ввалилась в квартиру, там обнаружились Зинь, Юст и пенсионер из мансарды, который давал будущей звезде бесплатные уроки. Частично из человеколюбия, но большей частью, как полагала Ольга, от скуки и недостатка общения. Ну и что может получиться, если в одной комнате окажутся восемь человек, пришедших сюда с разными целями, и все одновременно попытаются высказаться? Дурдом, скажете вы. Совершенно верно. Ольга тоже так подумала. Зинь металась между великой актрисой и знаменитым продюсером в полуобморочном восхищении и несла какой-то косноязычный бред. Господин Пуриш радовался, узрев на подоконнике искомые вещи своего незадачливого служащего, и пытался выяснить хоть у кого-нибудь, откуда в доме взялся «Танец Огня» кисти Ферро, и точно ли это подлинник, и нельзя ли это полотно посмотреть поближе, пощупать, заглянуть с обратной стороны и снести экспертам… Юст настойчиво тщился впарить ему свою нетленку хотя бы на прочтение. Старый актер падал на колено перед маэстриной Алламой и пытался одновременно облобызать ей руки и напомнить, в каком незапамятном году они вместе блистательно исполняли главные роли в любовной драме о непростых отношениях мага и женщины-оборотня. Маэстрина честно пыталась вспомнить, но все ее мысли и чувства были сосредоточены на злополучном портрете, и говорить она была в состоянии только о нем. Паршивец Жак с услужливостью продажного журналиста расписывал ей все обстоятельства, связанные с этим портретом прямо или косвенно. А среди всего этого гвалта порхала Азиль, успевая добавлять свои два слова к каждой реплике. Чувствуя себя лишней в происходящем безобразии, Ольга тихонько удалилась на кухню варить кофе. Сватать малознакомому человеку своих жутко талантливых соседей она не собиралась, собственных шкурных интересов к нему не имела; воспоминания отставного маэстро относились к временам, когда она еще не родилась, а все, что интересовало «виртуальную свекровь», прекрасно разъяснял Жак. Заодно Ольга прихватила стоявшую на шкафу зверюшку, чтобы убрать ее с глаз и спрятать куда-нибудь подальше. А то ведь правда вдруг оживет да кого-то из гостей укусит. Да и почтенный Цынь просил краденый экспонат не демонстрировать… Пока она суетилась на кухне, к компании присоединился Элмар. Его высочество управился с делами в считанные минуты, нахально воспользовавшись услугами придворного телепортиста, и успел даже заскочить домой и пошарить в своих погребах, ибо счел невежливым являться в гости без гостинца. Наверное, косвенной причиной некоторых последующих событий стало убеждение Элмара, что гостинцы объемом меньше пятнадцати кварт неприемлемы в приличном обществе. А может, и нет. Теперь уже трудно сказать точно.