В его голосе, мне показалось, прозвучала угроза. — Кириенко мне в самолете так и сказал, — продолжил все же Путин, — оформит и будет выходить с предложениями. Все молчали. — Я вам искренне говорю! — разволновался Путин. — Да я уже заканчиваю… — опять встрял Шойгу. — Быстро отреагировали — минимум потеряли! — настаивал президент. — Вот, собственно, и все, что я хотел сказать, — закончил наконец Шойгу. Потом наступила ночь, и все пошли спать. Следующий день обещал необыкновенное. В Казани наступал Сабантуй, праздник всех татар. Ельцин на Сабантуе, как известно, разбил горшок. Путин должен был встречать Сабантуй в Советском районе. Там есть березовая роща, так вот в ней все и происходило. Чтобы попасть на майдан, на главный праздник, надо было метров семьсот пройти через всю эту рощу по неширокой асфальтированной дорожке. Это был извилистый путь. Из кустов то и дело выглядывали картонные мишени медведей и зайцев в натуральную величину. Между березами висели татарские поговорки на русском языке: «Пока ленивый подпоясался, усердный уже кончил!» Тут же, у дорожки расположился партизанский отряд со скромной табличкой «Хозяйство Бородина». Самого Пал Палыча видно не было. На майдане — большой поляне, готовой к веселью, — уже разминались батыры. Им предстояло бороться на кушаках, лупить друга друга мешками с травой, ползать по гладкому столбу, врытому в землю, и купаться в кислом молоке. Вокруг майдана поставили скамейки человек на 150. Я присел на одну в ожидании президента. Было солнечно и почти жарко. Рядом переговаривалась немолодая пара. По виду женщина была русской, а мужчина заслуженным татарином с медалями и орденами. — Касимовские татары сильно отличаются, чтоб ты знала, от вологодских татар, — объяснял он ей. — И особенно от ярославских. — В лучшую сторону? — доверчиво переспрашивала она. — А от рязанских? — От рязанских меньше, но тоже отличаются в лучшую сторону. — Вы, наверное, касимовский татарин? — не выдержал я. — Да, — с достоинством сказал он. — А вы русский? Я не стал спорить. — Балет у нас все равно лучше, чем у вас, — внезапно заявил он. — Билеты за месяц не купишь. — Сцена только не очень, — бросилась сглаживать неловкость его жена. — Неровная, некоторые жалуются. У вас, наверное, ровнее? — А в концертном зале у нас был? — опять повернулся ко мне ее муж. — Шикарный! — Зато, — говорю, — наш Ельцин ваш горшок разбил, когда на Сабантуй приезжал. Тут уж они не стали спорить. — Да, разбил. Мало кто разбивает. Как разбил? Никто не знает. Может, подсказали ему. Может, платок просвечивал. А может, и сам разбил. Ведь он очень медленно палку на горшок опускал. — Но ведь так еще труднее, — заметил я. — Он ведь сильный у нас был. Теннисом занимался, — резонно ответили мне. — А вообще, — зачем-то добавил татарин, — в татарском народе национализма нет. — Как нет? — удивился я. — Нет, так-то, конечно, есть, — легко согласился он, — но в основном в Набережных Челнах. Тут по громкоговорителю кто-то тревожно сказал: «Готовность ноль!» Сотни людей замолчали. Через минуту на майдан вступил Путин. Был он в бежевой маечке и брюках чуть светлее. — А вам мы просто радоваться будем, Владимир Владимирович Путин! — бодро сказал по громкоговорителю тот же голос, что и объявил готовность ноль. — Наш народ ликует! Тут бы и начаться празднику, но выступил Альберт Ковалеев, глава администрации Советского района. Он заявил, что в научно-исследовательских институтах республики неуклонно сокращается путь от изобретения до внедрения новейших разработок. — Поэтому, — немного волнуясь, добавил он, — результаты скоро будут ощутены, и все наше общество встанет на путь исправления для блага родного Татарстана. Короткое слово взял президент Шаймиев. Я его не узнал. Вчера на совещании по урагану этот человек виртуозно излагал свои непростые мысли хорошим русским языком, а тут, перед своим народом, он вдруг словно нарочно забыл его. — Ваш приезд в наш народ, — сказал он, как будто еще и пародируя предыдущего оратора, — она отзовется добрые пожелания вашей деятельности, направленная на улучшение условий населения. Вот так он сказал, и тут было о чем задуматься. Потом несколько слов сказал Путин. — Никогда, — говорит, — не подозревал, что это настолько широкий праздник. Может, с Масленицей перепутал. — Уважаемые женщины и мужчины, желающие принять участие в армрестлинге! — объявили по громкоговорителю… Как и следовало ожидать, под навесом в стороне от майдана Путин оставался недолго. На столе для армрестлинга он легко и безжалостно победил начинающую спортсменку Юлю Деганову. Чемпионка мира и Европы по армрестлингу Марина Павлова, которая стояла рядом, пожала плечами. Говорят, что, когда Тони Блэр был в гостях у Владимира Путина в Москве, тот предложил английскому премьер-министру сыграть партию-другую. Тони Блэр согласился, но предупредил, что играть не умеет. Владимир Путин легкомысленно объяснил ему правила этой игры — и проиграл первую же партию. Потом Путин долго, сидя у самого ковра вместе с Шаймиевым, наблюдал за борьбой на кушаках и, мне показалось, тоже рвался в бой, но удержался, видимо, потому, что ответственные люди в администрации очень просили его на всякий случай не делать этого, и уж не проигрыша ли они опасались? Не выдержал он у глубокой миски с катыком — татарским кислым молоком. Национальная забава состоит в том, чтобы найти в этой миске монету. Нашел — молодец. Кто-то спросит: а зачем это? Не скажите. Ведь любая национальная забава и отличается прежде всего своей полной бессмысленностью. Вот и президент нашей страны стащил футболку, бесстрашно обнажив торс, на него надели белый халат, очень напоминающий смирительную рубашку, и он нырнул с головой в катык. Его не было долго. Так долго, что я испугался. Вынырнул он с монеткой в зубах. Да, теперь будет так: Ельцин разбил горшок, а Путин нашел денежку в катыке. И этой истории теперь суждена долгая самостоятельная жизнь, ибо через несколько минут я уже слышал от одного татарина, что монетку эту ему выдали гораздо раньше, и все это время он держал ее за щекой… а с ним спорили, что Путин не такой и что, если надо, мог и пять минут в катыке провести, потому что таких легких нет ни у одного президента в мире… Потом Путин долго смотрел скачки и вручал «Оку» победителю на рысаке «Гордый Джо», долго обедал, затем брал на руки перепуганного насмерть татарского мальчика и все спрашивал, не жарко ли тому, а мальчик, у которого в глазах стояли слезы, не знал, что надо отвечать этому великому человеку, а потом Путин долго шел в толпе к соревнованиям по борьбе, и был момент, когда эта толпа от свалившегося на нее счастья чуть не задавила его, и это был самый страшный кошмар личной охраны президента, но все в конце концов обошлось… А меня мучил один вопрос. И я его в конце концов задал: — Владимир Владимирович, вот эта монетка… — Что? — спросил он. — Ведь вы бы не вынырнули из катыка, пока не достали ее, так? — Нет, ни за что не вынырнул бы. — Он еще немного подумал. — Ни за что. — А если бы так и не нашли? Он беспечно засмеялся. А зря. Мог ведь и утонуть. * * * В декабре 2004 года великая актриса Алиса Фрейндлих отметила юбилей. Перед приездом президента России актриса очень волновалась. Она пила успокоительные капли. Дочь Варя, специально приехавшая к маме для встречи с президентом России, капель пить не стала и поэтому нервно спрашивала у фотокорреспондентов, все ли, по их мнению, так на столе. Фотокорреспонденты, вдруг почувствовавшие себя людьми, принимающими решения, распорядились убрать со стола чайник. — Будет мешать, — твердо сказал один. Варя испуганно убрала чайник. Она даже не уточнила, чему мог помешать чайник. Мог ли он помешать, например, пить чай? Наверное, с испугу она разлила чай в чашки минут за пятнадцать до появления президента России. Другие люди, и в самом деле принимающие решения, распорядились убрать и чашки. Но тогда на столе остались стоять только рюмки. Вот наконец не стало и их. Все, таким образом, было готово к приезду президента России. В комнате было много икон. Висела стенгазета с шапкой на первой полосе «Открытое письмо бабушке». В этом при большом желании можно было усмотреть политику. Войдя в комнату, президент подарил актрисе цветы и начал было сам разливать чай, когда Алиса Фрейндлих, справившись наконец с охватившим ее волнением, робко произнесла: — А у нас еще шампанское есть. — Президент внимательно и очень серьезно посмотрел на нее. — Ну да, у вас протокольное движение, — пролепетала актриса. Что-то она под «движением» имела в виду. Не очень понятно что. Но господин Путин то, что хотел, понял: — Да, я понимаю, хороший повод, чтобы не налить. Я вообще-то не откажусь. Алиса Фрейндлих убежала искать шампанское. При виде актрисы с бутылкой в руке президент России встал как при первых звуках гимна. — Кто откроет? — спросила она. — Я сам, — заявил президент.