– Что-то вроде того. – Богдан потянулся за хлебными палочками и, взяв несколько, сунул в рот: – О-о-о… Теофилус Чезарини нахмурился – то ли из-за того, что видит Богдана, то ли потому, что тот прервал разговор. – Возблагодарите Господа. Он был слишком добр к вам. – Епископ встал и, перед тем как уйти, обернулся: – Себастиан, не забудь распорядиться, чтобы в каюту принесли теплого молока. Служка вскочил с места и поклонился: – Слушаюсь, ваше преосвященство. После ухода Чезарини было произнесено всего несколько фраз, которые принадлежали Нинель Николаевне. Она сообщила, что Ердын Экинджи задержан, и постаралась выспросить у Богдана подробности его освобождения. Но тот отвечал по большей части с набитым ртом, коротко и не по существу. Заметив влюбленный взгляд Лидии, брошенный на болгарина, профессорша поспешила ее увести. На прогулочной палубе она отчитала внучку: – Он взрослый человек, а ты еще девочка. – И что в этом страшного? Я когда-нибудь вырасту. – Глупая… Приветственно приподняв шляпу, к ним приблизился молодой мужчина: – Прошу меня извинить… – Добрый вечер, – Нинель Николаевна смерила его взглядом. – Вы кто? – Меня зовут Лука. – Очень приятно. – Она протянула руку: – Нинель Астахова. – Могу я узнать, куда исчез ваш сосед по столу? – Вас интересует турок Ердын Экинджи? – Меня интересует болгарин. – Вы, вероятно, еще не ужинали? – догадалась Нинель Николаевна. – Идите на ужин, и найдете его в ресторане. Как раз в эту минуту он ест за двадцатым столом. – Неужели? Но я не видел его за обедом. – Вы правы. В последнее время Богдана с нами не было. – Почему? – Об этом вам лучше спросить у него. Последнее замечание профессорши ничуть не смутило Луку. Подняв руку к шляпе, он удалился. Элина тоже не задержалась, покинула ресторан еще до того, как болгарин закончил ужин. Богдан увлеченно ел, и в этот момент его больше всего интересовал официант, который приносил еду. Придя в кинозал, Элина высидела только половину сеанса. Фильм «Золото дураков» она уже видела, и ей не нравилась главная героиня. Мэттью Макконахи был хорош, но он чем-то напоминал Богдана, и это ее раздражало. В каюту Элина возвратилась около десяти. Переодевшись, вышла на балкон, чтобы под звездным небом выпить кофе, прихваченный в баре. Она уселась в плетеное кресло, положила ноги на столик и тихо пропела: – Пошумев моторами, выпустив дымок, через акваторию мчится катерок…[47] Из-за перегородки ее поддержал негромкий мужской голос: – Через акваторию, через акваторию, через акваторию мчится катерок. Элина замерла и перевела взгляд на перегородку, отделявшую ее балкон от балкона соседней каюты. Из-за ограждения появилась физиономия Богдана. – В Болгарии этот мультик тоже показывали. – Что вы здесь делаете? – Элина встала и подошла ближе. – Каюту, в которой я жил, разгромили. Меня переселили сюда. Не самое приятное соседство для вас? – Это верно. – Серьезно так считаете? – Вы пошутили, и я ответила тем же. Богдан улыбнулся и посмотрел в темноту: – Ночью море особенное. Вы только посмотрите. Дух захватывает… – А по-моему, просто темнота, – проговорила Элина. – И вы не замечаете этого сказочного, волшебного блеска? – Ну да… Там что-то есть. – А вы не слишком романтичны. Хотя! – он улыбнулся. – Простите, забыл. Вы – бывшая военнослужащая. Военная служба не располагает к романтике, тем более к сантиментам. Элина не стала оспаривать эту истину и, потянувшись за бумажным стаканом, спросила: – Кофе хотите? – На ночь не пью. – Удивительно, что вас так быстро освободили. – Сам удивляюсь! – шутливо откликнулся Богдан. – Вот только не надо паясничать. – Ну что вы… – он снова улыбнулся. Казалось, все происходящее забавляло его. – Я как никто другой понимаю, что это вопрос серьезный. – Как все было? – поинтересовалась она. – Явился следователь с неблагозвучным именем Айзак Таски-ран, отстегнул наручники и распахнул передо мной дверь кладовки. – Вас держали в кладовке? – удивилась Элина. – Вместе с ведрами, швабрами и прочим убогим скарбом. В клозет водили только по требованию, а ночью на моей груди ночевала во-о-от такенная крыса. Я дал ей имя. – Какое? – Агнетта. У нее был такой доверчивый взгляд… – Богдан посмотрел на Элину и рассмеялся. – Поверили? – Вы неисправимый врун! Следователь Таскиран хоть что-нибудь объяснил? – Сказал, что отпускает. Но ненадолго. – Значит, подозрения с вас не сняты? – Видимо, нет. Элина покачала головой: – Это плохо. – Да уж куда хуже, – невесело подтвердил болгарин. – Вот скажите, как меня угораздило между вами двумя выбрать шведку? – Да вы негодяй! – воскликнула Элина, однако, взглянув на лицо Богдана, сообразила, что он ее провоцирует. – Во всяком случае – большое спасибо! Иначе не ей, а мне бы пришлось лежать со свернутой шеей в камбузном холодильнике. Богдан недоуменно поморщился: – Кто вам сказал эту чушь?