— И что там? — В воде никого не было. — Всплеск слышали? Звук падения в воду? — Нет, ничего. Только как раз под этим местом, палубой ниже, в каюте зажегся свет и осветился балкон. — Ага! — Элина отшатнулась от перил и попросила: — Покажите, где это место. Они перешли на другую сторону, приблизились к борту, и сестра Анна показала: — Вот здесь. — А где вы сидели? Монашенка протянула руку: — В том углублении за лестницей. — Если бы человек поднялся по лестнице на палубу, он мог вас увидеть? — Вряд ли. Только если бы пошел в противоположную сторону и заглянул в нишу, где я сидела. — Но он пошел не туда. — Элина перегнулась и посмотрела на балкон, который находился под ними. В тот же момент там появился Таскиран и закурил сигарету. Она решительно выкрикнула: — Господин следователь! Он поднял голову, взглянул на нее и удивленно замер. — Что вам надо? — Поговорить! — Мы только что с вами расстались. И, кстати, болгарина вашего я тоже отпустил. — Речь не о нем. Это каюта Луки? — Было бы странным увидеть меня в другой. Вам известно, что здесь идет осмотр места… — он вдруг замолчал и, неопределенно покрутив головой, продолжил: — Ну, в общем, вы понимаете. — Я спускаюсь к вам! Появившись в каюте, Элина тут же потащила следователя к двери: — Выйдем! Криминалист, производивший осмотр, притих, но, сообразив, что все самое интересное прошло мимо него, вернулся к работе. — Ну, что вам еще? — недовольно произнес Таскиран, когда они вышли за дверь. — Хотела поговорить об очевидных уликах, — начала Элина. — Об этом мы уже говорили. — Как думаете, почему убийца не выкинул труп Оды Густафссон за борт? — Что за дикая мысль? — уставился на нее следователь. — Лично я так бы и сделала. Труп за борт — концы в воду. Нет трупа — нет преступления. — Труп Густафссон остался в каюте, и мы с этим работаем. — А я вам скажу почему! — Что?! — недоверчиво спросил Таскиран. — Труп не выбросили за борт для того, чтобы в убийстве обвинили Богдана. — Все это только ваши фантазии. — Ну хорошо, — Элина заговорила намного спокойнее, делая паузы. — Тогда объясните мне, для чего труп Луки Тотти спрятали в холодильнике? — А чем вам не место для сокрытия трупа? Не хуже любого другого. — Его спрятали там, чтобы навлечь подозрения на работника ресторанной службы, обслуживающего холодильники. То есть на Франка Гесси! Все слишком очевидно! Понимаете? Чересчур очевидно! И это наводит на определенные мысли. Таскиран поторопил ее: — Давайте покороче. Вижу, что у вас за пазухой припрятан камушек. Элина сделала подтверждающий знак и продолжила: — Ко мне подошла монашка, с которой я недавно познакомилась… — Во время несанкционированного обхода кают, — не без сарказма заметил следователь. — Это не имеет значения, — отмахнулась Элина. — Сестра Анна рассказала, что позапрошлой ночью, примерно в два часа, она видела, как со шлюпочной палубы кто-то отправился за борт. — Что значит «отправился»? — Перемахнул, перелез, перепрыгнул. — Где это было? — Как раз над каютой Тотти. — Вы предполагаете… — начал Таскиран, но Элина договорила сама: — Я предполагаю, что, убив Луку Тотти и спрятав его тело в холодильнике, преступник поспешил обыскать его каюту. И чтобы не попасть в объектив видеокамер, спустился на балкон со шлюпочной палубы. — А если бы тело обнаружили раньше? Он не успел бы обыскать каюту. — Думаю, у преступника было достаточно времени. По крайней мере, до утра в холодильник никто бы не полез. — У меня есть возражение, — сказал Таскиран. — Давайте. — Спускаться со шлюпочной палубы без веревки, спусковой рулетки или других приспособлений опасно — не за что зацепиться. Мы изучали этот вариант. В случае неудачи можно сорваться за борт. — И я вам отвечу, — уверенно заявила Элина. — Думаю, во-первых, это был тренированный и необыкновенно ловкий человек. Во-вторых, он это проделывал уже дважды. В первый раз спустился на балкон к Оде Густафссон. Во второй — на мой собственный балкон. А это было намного сложнее, поскольку моя каюта на средней палубе. — И к чему вас привели подобные умозаключения? — спросил Таскиран. — К тому, что, определив примерное время проникновения во все вышеупомянутые каюты, мы сможем просмотреть записи видеокамер… — Шлюпочной палубы? — Да нет же… В том месте, где преступник спускался за борт, их нет, я проверила. Смотреть надо на лестнице, примыкающей к этому месту. По счастью, все три каюты располагаются рядом. — А как быть со временем? — С моей каютой будет сложнее всего, придется просматривать записи за всю ту ночь, которую я провела в лазарете. Что касается каюты Оды Густафссон, будем смотреть с четырех часов до шести утра. Время проникновения в каюту Тотти известно со слов сестры Анны: преступник спустился туда примерно в два часа ночи. Для верности отмотаем по полчаса вперед и назад. — И вы уверены, что я стану терять время? — У вас нет выбора, — уверенно заявила Элина. — А если по лестнице пройдет несколько человек? А если пройдут десятки? — Десятки не пройдут, все-таки ночь. Ну а если пройдут, нам останется выбрать из них того, кто присутствует на всех трех записях. Как и предполагала Элина, Таскиран в конце концов согласился. С разрешения круизного менеджера они вдвоем заперлись в серверной и стали просматривать записи. Начали с той ночи, когда монашенка заметила чью-то тень. За три часа, которые отсмотрели на скорости, они два раза увидели сестру Анну и двух толстых американок (эти не задержались на палубе, спустились до половины второго). Еще был нетрезвый пассажир лет пятидесяти, который ушел в час сорок пять. Когда Таскиран поднялся с кресла, чтобы размять затекшие ноги, Элина вдруг обронила: