— Я бы с радостью, — в ответ хохотнул Богдан. — Но мест больше нет. — А как насчет того, что вы не подписывались? — процитировал его слова Таскиран. — Я передумал! — Ердын Экинджи обошел машину, залез в багажник и развернул запасное сиденье. Устроившись, махнул Богдану: — Вперед! Едва они успели выехать из Стамбула, как Нинель Николаевна заметила, что Айзак Таскиран безжизненно уронил голову на грудь. Профессорша тут же забила тревогу: — Он потерял сознание! Немедленно везите его в больницу! Местечковый госпиталь они разыскали по указателям на дороге, и как только подъехали к приемному покою, Таскирана сразу же увезли на каталке. Заполнив необходимые документы, медицинская сестра велела им ждать и никуда не уезжать. Это распоряжение, по сути, было приговором. Все поняли: теперь им ни за что не догнать Ядигара. За время, проведенное в госпитале, Теофилус Чезарини не проронил ни слова, но очень нервничал, когда ловил на себе чей-нибудь взгляд. Доктор вышел к ним через несколько часов и сообщил, что Таскирана полностью обследовали и даже для очистки совести направили к кардиологу. Кроме раны на голове и сотрясения мозга, медики не нашли ничего серьезного. Однако ввиду большой кровопотери пациенту следует оставаться в госпитале. Всем остальным врач разрешил покинуть больницу, так что теперь они могли продолжить свое путешествие. Ночь наступила быстро. На лесной дороге серые сумерки превратились в непроглядную тьму, подсвеченную редкими фонарями и автомобильными фарами. Богдан непрерывно чертыхался и пару раз свернул не туда. После этого машина пятилась задом или, если позволяла дорога, неуклюже разворачивалась. Так они потеряли еще два часа, которые гипотетически позволяли достичь Херсека еще до наступления рассвета. Епископ Чезарини хранил молчание. И если ноздри его не раздувались от ярости, то возмущение происходящим он явно испытывал. — Освободите место водителя! — не выдержал Ердын Экинджи. — Я сам поведу машину! Богдан вгорячах воскликнул: — Я не виноват, что здесь плохой интернет, а в автомобиле нет навигатора! Окончательно переругавшись, Богдан и Экинджи поменялись местами. Машину дальше повел турок, а болгарин сел рядом с Элиной, на место, которое прежде занимал Айзак Таскиран. По мосту Османгази они перебрались на противоположный берег Измитского залива и свернули влево по указателю «Херсек». Рассвет застал их на узкой улочке, с одной стороны которой были редкие домики, с другой — бетонные остовы недостроенных четырехэтажных зданий. По мере приближения к городу появился интернет. Сверившись с навигатором, Элина сообщила, что автомобиль свернул не к городу, а на улицу Херсек, которая на самом деле вела к населенному пункту Алтынова. Скорректировав маршрут, Ердын Экинджи выехал на трассу Девлет Йолу Устю и направил автомобиль в сторону Яловы. На этот раз Херсек показался маленьким городом и напоминал скорее дачный поселок. Дома были разными — одни побогаче, другие победнее. Движение на улочках полностью замерло, изредка его оживляли такси или пустые экскурсионные автобусы. Когда совсем рассвело, автомобиль съехал на каменистую площадку, куда их привозил Серхат на экскурсию. Богдан предложил разойтись по территории и обследовать каждый камень. Однако Теофилус Чезарини с присущей ему рассудительностью произнес: — Нам всем нужен отдых. Доверимся Господу, а не самим себе. Так мы узнаем волю Его. Нинель Николаевна поддержала епископа, и Элина тоже с ним согласилась. Ердын тронул автомобиль и к вящему неудовольствию Богдана пересек дорогу. Преодолев несколько сот метров, он свернул к небольшой семейной гостинице и остановился перед запертыми на ночь воротами. Все, кроме Ердына Экинджи и епископа, вылезли из машины, чтобы размять ноги. Богдан позвонил в ворота и, выждав несколько секунд, снова нажал кнопку. — Да что они там… Спят, что ли? — Четыре часа утра. Это неудивительно, — сказала профессорша. Она прошлась вдоль ворот и задержалась у каменного столба, на котором крепилась левая воротина. Подняв глаза, Нинель Николаевна вдруг застыла и встревоженно посмотрела на Элину. Та быстро спросила: — Что такое? — Сюда подойдите… — чуть слышно проронила профессорша. Их разговор уловил Богдан и подошел вместе с Элиной. — В чем дело? — Взгляните на верхнюю часть столба, — дрожащим голосом проговорила Нинель Николаевна. Они подняли головы. В первых лучах солнца на столбе отчетливо была заметна резьба. — Высечен какой-то орнамент, — сказал Богдан. — Это надпись на древнегреческом. — И что там написано? — Дословно? — Нинель Николаевна запрокинула голову и прочитала: — Другу Иосифу. — Вы предполагаете… — Я уверена, что это стела, о которой Елена писала сыну! Болгарин недоверчиво присмотрелся: — Что? Реально? — А на другом столбе что-нибудь есть? — на всякий случай поинтересовалась Элина. — Второй сделан недавно, вероятно, в пару к античному. Это же очевидно. Кому-то пришло в голову использовать стелу как столб для ворот. — Невероятно! — Богдан прикоснулся рукой к мраморной поверхности. — Это что же получается? Нас ввели в заблуждение? Мансио было здесь? — Не факт. Камень могли привезти откуда угодно. Площадка, где предположительно располагалось мансио, не так далеко, на другой стороне дороги. — Нужно расспросить об этом кого-нибудь. — Богдан закрутил головой в поисках источника информации, но в этот момент ворота отворились, на крыльцо отеля вышел хозяин. — Любезный! — Богдан помахал рукой. — Сюда подойдите! Мужчина прошел к воротам, обвел взглядом компанию и поклонился епископу. Потом уточнил на плохом английском: — Желаете комнаты? — Этот столб… — Элина прикоснулась к гладкой поверхности. — Откуда он взялся? — Зачем это вам? — гостинщик взглянул на нее с подозрением. — Просто интересуемся. Камень старинный, с орнаментом. — Меня об этом уже спрашивали. — Когда? — насторожился Богдан. — Вчера. — Кто? — Двое постояльцев. — Они еще здесь? — Комнату сняли, но ночевать не остались. — Что вы им рассказали? — тихо проронила Элина. — Камень торчал из земли возле мастерской. Мой дед вырыл его, вытесал второй и повесил на них ворота. — Где эта мастерская? — спросил Богдан. — Идемте… Элина, Богдан и Нинель Николаевна прошли во внутренний двор отеля, в его удаленную часть, и приблизились к постройке из грубого камня. — Это бывшая мастерская, теперь здесь гараж. — Давно он здесь стоит? — Лет сто или двести. — Покажите нам место, откуда торчал камень.