— Продолжай, отче… — Главная улица города идет мимо форума, затем мимо Храма Венеры, далее через весь город на север, к Дамасским воротам. Место распятия скрыто под южной колоннадой храма Венеры, а Гроб Господень находится под его западной стеной. Чтобы отыскать святые места, нам необходимо разрушить языческий храм. Константин сделал несколько шагов, склонился над планом и осведомился: — Насколько точны сведения твоих иудеев? — Среди них есть те, кто из поколения в поколение передают рассказы о том, как легионеры на Голгофе распинали их прадедов. Крестов было больше, чем олив в Гефсимании. — Даже Август не может разрушить храм просто так, — сказал Константин. — Но я прикажу адвокатам придумать, как это сделать. Вскоре вопрос был решен. В августе Епископ Макарий вернулся в Элию Капитолину с купчей, в которой подтверждалось, что частное лицо Флавий Валерий Аврелий Константин[87] приобрел в Элии Капитолине участок со стоящим на нем храмом Венеры. Право распоряжаться своей собственностью он передал епископу Макарию. По прибытии епископ немедля начал раскопки. Елена решила ехать в Иерусалим вслед за Макарием, но Константин остановил ее: — Летняя жара не лучшее время для путешествий. Подожди, пока в Иерусалиме снесут храм Венеры и сроют грунт. Когда Макарий найдет Голгофу, он тут же отправит сюда курьера. В октябре, не дождавшись благоприятных вестей, Елена приняла решение ехать в Иерусалим, чтобы самой принять участие в раскопках. Сопровождать матушку Август Константин поручил благородному Валенту Аэтию. Когда тот пришел к Елене со списком необходимых в дороге слуг и вещей, она воскликнула: — Если мы возьмем с собой всех, то когда первые повозки въедут в Иерусалим, последние все еще будут здесь. Елена отправилась в дорогу в старой доброй карруке, взяв с собой лишь чтицу и горничную. Но врач, повар, парикмахер и охранники из личной гвардии Августа Константина составили длинный поезд, который двигался очень медленно. Тем не менее Валент превзошел самого себя, сделав путешествие удобным и необременительным. В дороге Елена отдыхала во дворцах наместников или на виллах богатых горожан. Последняя остановка перед Иерусалимом случилась в Кесарии, во дворце наместника Палестины, выстроенном Иродом Великим на морском рифе. Спальню Елены наполнили запахи моря, по сводчатому потолку мерцали блики от волн. Дни стояли теплые, осеннее солнце прогрело воду настолько, что Елена отважилась поплавать. Ей казалось, что дворец обладал душой, свободной, как ветер с моря. Она читала об Ироде у Иосифа Флавия и не понимала, как такой жестокий тиран мог создать подобную красоту. Ранним утром караван из пяти повозок и двадцати охранников покинул Кесарию. Валент Аэтий принял решение ехать вдоль берега моря. По его расчетам к вечеру они должны были достичь Иерусалима. До города оставалось всего сорок миль. Ettore Forti — Arrival of Caesar, late 19th century Дорога вскоре свернула к холмам, едва заметным на горизонте. Облака превратились в черные тучи, воздух сделался тяжелым и влажным. Мелкий дождь со временем превратился в такой ливень, что мулы и лошади медленно брели в потоке воды. Внезапно каррука дернулась. Выглянув в окно, Елена заметила, что окружающий пейзаж изменился: за пеленой непрерывного ливня высились холмы, поросшие скудной растительностью, вдоль дороги по камням текла мутная вода. У моста караван остановился, мулы уперлись и стали пятиться, не желая идти вперед. Валент Аэтий поднялся в стременах и громко крикнул: — Сель идет! Поднимайтесь на холм! Одновременно с его призывом послышался низкий звук, похожий на рычание огромного зверя. Мулы, оскальзываясь на мокрой земле, изо всех сил тянули повозки вверх по склону. Однако, съехав с дороги, каррука накренилась и застряла. Елена сидела, вцепившись в подлокотники, слушала нарастающий рев и словно завороженная наблюдала за тем, как на нее катится гигантский поток грязи, в котором вращаются камни и обломки деревьев. В карруку сунулся Валент, сгреб Елену и в несколько прыжков перетащил на безопасное место, где уже собрались повозки и люди. Грязевой поток с оглушительным ревом заполнил ложе реки и дорогу, подхватил карруку, опрокинул ее и с огромной скоростью потащил за собой. Среди обломков камней мелькнули бьющиеся мулы, стволы деревьев и зазевавшийся погонщик с широко раскрытым от ужаса ртом. Валент Аэтий укрыл Елену своим плащом. Заметив, что она дрожит, вытащил флягу и заставил сделать несколько глотков. Крепкое вино быстро подействовало: дрожь прошла, и Елена ощутила смертельную усталость. Устроившись в повозке прислужниц, она провалилась в глубокий сон. Утро подарило путникам яркое солнце, прозрачный воздух и глубокую синеву неба. Река превратилась в ручей, который, виновато бормоча, прокладывал новое русло. Мужчины спустились вниз и, по щиколотку в грязи, начали расчищать дорогу. К полудню караван продолжил свой путь в Иерусалим. Северные Дамасские ворота путники увидели еще издали. Массивные, украшенные барельефами и статуей императора Адриана, они выполняли функцию триумфальных ворот, ибо крепостных стен у города не было. Над каждой из трех арок на камне было высечено название города: «Элия Капитолина». За воротами простиралась полукруглая площадь, в центре которой возвышалась колонна со статуей Адриана в образе бога Гелиоса. От площади начиналась широкая улица, которую обрамляли портики с нарядными лавками. Караван проследовал по ней до богатого римского дома, возле которого Елену встречали местные богачи, глава города и епископ Макарий. По его лицу Елена поняла, что есть хорошие новости. Уже на следующий день носилки Елены в сопровождении верного Валента и епископа Макария проследовали к лестнице, которая когда-то вела к языческому храму Венеры. Теперь от него остался только северный портик. Процессия поднялась по лестнице. Перед Еленой открылся засыпанный щебнем фундамент храма, по которому сновали рабочие. Макарий вышел вперед и стукнул посохом по земле. — Мы сломали храм непристойной Венеры. Адриан сознательно выстроил его на святом месте, чтобы искоренить память о Господе. Но как невозможно убить Иисуса, так нельзя искоренить память о нем. — Что это? — Елена указала на выступающую из-под щебня скалу. — Это Голгофа, место казни Христа. На ней сохранились углубления для крестов, а рядом проходит трещина, которая образовалась в день смерти Иисуса. — Епископ указал на рабочих, которые перевозили тачками щебень. — Сейчас мы ищем гробницу Господа, она располагается к западу от Голгофы. Елена заметила, что в отдалении стоят седобородые старцы, одетые по местному обычаю. — Это местные христиане-иудеи, они указали нам святые места. — Макарий одобрительно кивнул, и те двинулись навстречу, кланяясь и держа ладони открытыми. Старцы подходили к Елене по очереди и произносили одну и ту же фразу на арамейском языке. Макарий перевел ее содержание: — Иудеи благодарят мать Великого Константина, который позволил им молиться единому Богу Христу на родной земле. В ответ Елена благосклонно склонила голову. Старцам это явно понравилось. Зима в Иерусалиме выдалась на редкость холодной и дождливой. Елена терпеливо ожидала известий в своих покоях. Весной запыхавшийся посланник принес долгожданные вести. Макарий сообщил, что щебень вывезен и обнаружена древняя каменоломня. Елена села в лектику и в сопровождении Валента Аэтия отправилась к месту раскопок. По приезде увидела, что теперь Голгофа значительно возвышалась над уровнем земли. У остатков северного портика она заглянула в котлован. Макарий придержал ее под руку. — Под фундаментом храма открылась каменоломня, склоны которой хранят следы добычи каменных блоков. Ее забросили еще до рождения Христа. Со временем сюда проложили дорогу, и место стали использовать как городское кладбище, а скалу Голгофу сделали местом казни. — Гробницу Иисуса нашли? — с волнением в голосе осведомилась Елена. Епископ сопроводил ее к дальнему краю портика. — После того как мы разобрали фундамент западной части храма, под ним открылся вход в гробницу. Они подошли ближе и увидели, как из гробницы вышел христианин-иудей и поднялся к ним по деревянным мосткам. — Я уверен, это гробница Господа нашего Иисуса! Однако ее нужно проверить солнцем. Елена пожелала немедленно осмотреть святыню, но Макарий и Валент уговорили ее подождать утра и первых лучей солнца. В ту ночь Елена не спала ни минуты. Еще затемно она и ее свита прибыли к гробнице и там все с волнением ожидали восхода солнца. День обещал быть ясным. Когда первые солнечные лучи скользнули по склону и осветили небольшую погребальную камеру с узкой скамьей, Елена опустилась на колени перед каменным ложем и положила на него ладони. Она ощутила знакомое тепло, любовь и покой. «Меня ждут», — подумала Елена, и ей опять привиделась мать, которая поманила ее рукой и растворилась, будто в тумане. Выйдя из гробницы, Елена обвела взглядом ожидавших ее христиан. Ведомая божественным провидением, она провозгласила: — Господь наш Иисус воскрес в этом месте! Рабочие, охранники, епископ и сопровождавшие императрицу вельможи громко возликовали и, повторяя слова Елены, бросились обниматься. Обращаясь к ней, епископ Макарий торжественно произнес: — Прошу твоего содействия в постройке на этом месте храма Гроба Господня! Однако в этот момент к ним направились уже знакомые иудеи. Заметив их, Елена сделала знак рукой, и они приблизились. Вперед выступил дряхлый старец. — Благороднейшая Елена! Просим разрешения продолжить раскопки. — Зачем? — удивилась она. — На этом месте Флавии распинали плененных иудейских юношей. Мы до сих пор не знаем их имена. Под храмовой лестницей находится свалка, туда после казни бросали титло[88].