— Без понятия, — откликнулся дух. — Но думаю, скоро узнаем, раз уж ты в себя пришел. О! Кажется, началось. Дим, я тебя отпускаю, выплывай. Только осторожно, твое тело пока еще не отошло от этой… «заморозки». Давай, приоткрой глаза, попробуем оценить обстановку. — О, кажется, наш доблестный ходок уже пришел в себя. — Голос был мне незнаком. Женский, довольно низкий и… торжествующий? А в следующую секунду мою щеку обожгла пощечина. Поняв, что таиться смысла нет, я проморгался и, скривившись на миг от режущего глаза света принесенных «гостями» алхимических светильников, уставился на «разбудившую» меня женщину. Что за хрень? Молодая женщина в охотничьем костюме, вооруженная в лучших традициях ходоков. Правда, метательного железа на ней, кажется, многовато. Лицо вроде бы знакомое, но где я его видел — хоть убей, не вспомнить. — Кто вы? В ответ на мой вопрос она усмехнулась, но, заметив мою попытку сесть, тут же стерла улыбку с лица и небрежно ткнула меня сапогом в грудь. Что ж, если рассчитывала, что я свалюсь от такого удара, она сильно ошиблась. Вот ее глаза сверкнули недовольством, но второй раз бить каблуком связанное тело она не стала. Сдержалась. Жаль. — Тебя это интересовать не должно. Поднимите его! — фыркнула она, делая шаг в сторону. А я постарался оглядеться. Мы по-прежнему находились все в той же пещере. Правда, народу, как и предупреждал сосед, здесь прибавилось. Рядом лежали так же связанные, как и я, барон Томвар и Гилд. Живые вроде бы. А вот стоящие чуть в отдалении Граммон с Лаской и Энной меня напрягли. Пут на них я не наблюдал, и если бы не обнаженные клинки стоящих рядом с ними четырех бойцов… Что-то тут неладно. Пока я осматривался, ко мне подскочили еще два человека из свиты этой девки и, не особо церемонясь, подхватив за локти связанные за спиной руки, резко вздернули вверх. — Что вам нужно? — прохрипел я, поглядывая в сторону неподвижно замершей Энны. Мне очень не понравился ее остекленевший взгляд, тем более что ни Ройн, ни Граммон, стоящие рядом с ней, похвастать таким не могли. — Право доступа, — окинув меня изучающим взглядом с ног до головы, произнесла девка, похлопывая коротким стеком по бедру. Недоумение, очевидно, было слишком ярко написано на моем лице. Она усмехнулась: — Не понимаешь? Как мило. Дорогой барон, может, хоть теперь вы объясните вашему другу суть дела, раз уж не удосужились сделать это раньше? Только постарайтесь покороче, у нас не так много времени. — Мне было запрещено… да и друзьями нас с этим ходоком назвать трудно. Уж не знаю, на что рассчитывали церковники, настаивая на моем присутствии рядом с ним, — с коротким смешком отозвался Граммон, делая шаг вперед. Энна по-прежнему осталась стоять неподвижной куклой, а вот во взгляде Ройн я увидел… хрен его знает что, но мне это не понравилось. — Ну, теперь у вас есть возможность поделиться этим знанием. Так не теряйте времени, — пропела девка, прохаживаясь перед нами из стороны в сторону. — Извольте, — пожал плечами Пир и, повернувшись ко мне, отвесил насмешливый поклон. Зарежу суку. — Итак, любезный сударь Дим, как вы, наверное, уже догадались, речь пойдет об артефакте, висящем на вашей шее. О ключе. И вы буквально два часа назад видели ту дверь, которую он отпирает. Собственно, таким же образом можно открыть любой схрон Ордена Пятикрестья. И моей замечательной подруге он нужен куда больше, чем вам. — В чем проблема? — Я попытался пожать плечами, но, услышав, как затрещали веревки, отказался от этой идеи. Не хватало еще раскрыть свои возможности раньше времени. Хотя Пир-то о них чуть-чуть осведомлен… но все же… — Убили бы меня, и дело с концом. — Если помните, в Майне, в беседе с его преосвященством, вам было сказано, что в случае убийства носителя артефакт становится безвредным на одиннадцать месяцев. — Граммон даже ухом не повел в ответ на мой сарказм. — Как хранитель этой вещи, могу добавить: не только безвредным, но и абсолютно бесполезным. Он утрачивает на это время все функции ключа. — Тогда у вас проблема, — фыркнул я. — Скажем так, маленькая закавыка, которую я вполне способен решить, — улыбнулся Пир. — О… сейчас вы скажете, что можете снять этот самый артефакт с моей шеи. Не так ли? — перебил я бараненка. — Вы удивительно прозорливы, сударь Дим. Правда, об этом умении хранителей ключа мало кто знает, тем не менее дело обстоит именно так. Но для этого мне требуется ваше согласие. Не обязательно добровольное… но осознанное. — Свет! Как же я хочу стереть эту ухмылку с его рожи! — Меня одно удивляет: зачем было устраивать весь этот фарс, если достаточно было просто меня попросить? — вздохнул я. — Вы же знаете, что я был не в восторге от идеи стать носителем артефакта. — Ну, не разочаровывайте меня, сударь Дим! — всплеснул руками Граммон. — Наш род столько лет скрывал этот нюанс, не мог же я нарушить такую славную традицию… бесплатно. — Полагаю, Церковь здесь ни при чем, а? — смерив урода презрительным взглядом, протянул я. — Конечно, — кивнул ничуть не смущенный Пир. — Как и империя, как и Ниеман, кстати говоря, если вас тревожит вопрос лояльности. Просто маленькое частное дело. — Маленькое… частное… Ройн? — дошло до меня, и Ласка, довольно усмехнувшись, сделала книксен. — Впрочем, насчет интереса Ниемана… — заговорила Ласка, но была тут же прервана все так же расхаживающей передо мной командиршей отряда. И все же — почему мне так знакомо ее лицо, а? — Довольно! — Девка бросила короткий взгляд на Беллу, и та послушно прикусила язычок. — У нас здесь не вечер откровений. Ходок, как ты понимаешь, выбор невелик. Артефакт в обмен на жизнь твоих спутников… и твою, разумеется, или долгие игры в стойких воинов с тем же итогом для меня и смертью как облегчением для вас. Я бросил короткий взгляд на уже пришедших в себя Томвара и Гилда. Ответ на такое предложение было легко прочитать в их взглядах. — Добровольно или нет, но осознанно, — пробормотал я. — Ты правильно понимаешь альтернативу, — усмехнулась девка. — Но кроме твоих храбрых друзей, здесь есть еще влюбленная в тебя девчонка… и восемь моих бойцов. Может быть, вы трое и выдержите пытки, но сможешь ли ты спокойно наблюдать за тем, что мои люди будут делать с ней прямо у тебя на глазах? — Энна? — непроизвольно глянул я в сторону неподвижно стоящей девушки. — О да, «хозяйка» хоть и сидит у меня на коротком поводке, но ее эмоций я контролировать не могу, — улыбнулась… А вот теперь я знаю, о какой именно темной твари толковал сосед. — Знаешь, она действительно в тебя влюбилась. Я была так удивлена, когда это поняла… Смешно, правда? Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы заставить ее отправиться в Поход по твоим следам. А заодно я понял, где видел эту дрянь. Служанка в шатре Энны… — Я понял. Наши жизни и неприкосновенность Энны в обмен на ключ, — вздохнув, произнес я. — Умница, — промурлыкала колдунья и кивнула держащим меня бойцам. — Развяжите ему руки. — Осторожнее, он очень быстр, — предупредил Пир и обратился ко мне: — Сударь Дим, сейчас вам развяжут руки, и мы одновременно возьмемся за артефакт. Снимать его будем вместе, медленно и аккуратно. Не делайте глупостей, если не хотите зла своим друзьям. — Я понял, — угрюмо кивнув, ответил я бараненку. — Приготовься. — Голос соседа был тих, а сам он, кажется, напрягся. — Что? — мысленно спросил я. — Ты же не думаешь, что после передачи ключа вас отсюда выпустят? — заметил дух. — Я попытаюсь дать тебе несколько мгновений. Твоя задача — в первую очередь вырубить эту суку. Граммона я возьму на себя, только дождись, когда он схватится за медальон. Остальные… тебе придется действовать очень быстро. Но ты справишься, я верю. — Понял, — отозвался я, просчитывая предстоящие действия. Мир поблек и выцвел. — Только скажи — что задумал? — Я стал сильнее с недавних пор, — нехотя произнес сосед. — Не знаю, получится ли все так, как я думаю, но… в общем, увидишь. Прошу только об одном: когда закончишь, влей в этого урода флакон «темной благодати». — Сосед! — Но в ответ на мой мысленный окрик пришло только чувство сосредоточенности… и решимости. Вот ведь герой эпоса, чтоб его! Путы, стягивавшие мои руки, упали наземь, а в бока сразу же уткнулась пара клинков. Я усмехнулся и демонстративно медленно поднял ладони к цепочке артефакта на моей шее. Кивнул Граммону. А ручки-то у бараненка дрожат… я это явственно почувствовал, когда его ладони коснулись моих. — ДАВАЙ!!! Крик духа пронесся по пещере, и я сорвался с места на всей доступной мне скорости. Звякнули сломанные клинки моих стражей, зрачки колдуньи расширились в изумлении, а в следующий миг удар собранной в «клюв» ладони пробил ее сердце. К стоящей в четырех шагах Энне я успел в тот самый миг, когда до охранявших ее бойцов дошло, что происходит что-то не то. Тело темной твари упало наземь одновременно с моим ударом по первому из бойцов. Завладев его палашом, я смахнул голову второму, а там и третий с четвертым рухнули, заливая неровный пол пещеры своей кровью. Это было даже проще, чем памятный бой с наемниками в Ленбурге. Последней схлопотала по голове плоской частью клинка Ласка, и я метнулся к обезоруженным в первую очередь бойцам. Два удара, два вскрика… и еще два, пришедшиеся по уже орущим от страха охранникам моих связанных друзей. Осталось… Никого не осталось. Я взглянул на неподвижные тела двух воинов, охранявших Гилда и Томвара, и осел рядом с бьющимся в судорогах сипящим и царапающим скрюченными пальцами камень Граммоном. Взглянул в закатывающиеся глаза бараненка… и невольно отшатнулся от застлавшей их тьмы. Что же ты наделал, сосед, а? Эпилог Двое идут по открытому балкону огромного дворца. Разные на первый взгляд. Мягкие шаги подбитых войлоком домашних туфель и бряцанье стальных оковок сапог. Тихий, почти неслышный шорох черной атласной сутаны с алой мантией и скрип кожаного доспеха… Руки одного, унизанные дорогими перстнями, сложены в замок за спиной, тогда как ладонь его спутника лежит на эфесе тяжелого фальшиона. И все же между ними есть определенное сходство. В мягкости и отточенности движений, в осанке… во взглядах. — Вас долго не было, сын мой, — проговорил священник, остановившись у резных перил. — В империи за это время произошло немало интересных и… мрачных событий. — С тех пор как легион отстоял форт Горный, мне не выпало ни единой возможности навестить родные края, ваше преосвященство. Но, как вам известно, интересных событий хватало и в нашем захолустье. — Да, кто бы мог подумать, что правитель Ниемана впадет в ересь настолько, что станет привлекать к себе на службу колдунов? — печально покачав головой, заметил инквизитор. — Это было большим ударом для нас. Церкви пришлось пойти на беспрецедентные меры в отношении заблудших. — Интердикт,[16] — вздрогнул Дим. — Сроком на десять лет, для всего королевского домена Ниемана, — кивнул протопресвитер. — Наложен Вселенским Собором и полностью поддержан понтификом королевства и князьями поместной Церкви. Люди бегут из домена Гремма Первого и, к сожалению, не могут найти себе места в иных землях королевства. Жесткость законов Ниемана играет против него самого. А Гремм слишком принципиален, чтобы изменить эдикты о владениях. Полагаю, в новоосвоенных землях такого нет, а? — Да, ваше преосвященство. В наших местах оседает немало люда, претендующего на создание владений, и могу сказать, солидная их часть говорит с ниеманским акцентом, — позволил себе Дим намек на улыбку. — «В наших местах»… Звучит так, словно вы не собираетесь возвращаться в Ленбург, сын мой, — заметил протопресвитер и неожиданно заговорил о другом: — А хотите новость? — Столичную? — прищурился собеседник. — Берите выше, — усмехнулся инквизитор. — Дворцовую! — Конечно, хочу, — кивнул тот. — Вчера коронный совет придал силу закона эдикту его императорского величества о запрете расширения наследуемых владений. Так что теперь можно получить новое владение из рук императора, но нельзя прирезать чужое иначе как покупкой или наследством. Но и продать владение можно лишь с разрешения Церкви и императорской канцелярии, — проговорил протопресвитер и с деланой печалью в голосе закончил: — Маркграф Зентр был так расстроен… боюсь, только признание его владений герцогством удержало несчастного от необдуманных поступков. — Значит… второй Ленбург на востоке империи? — открыто улыбнулся Дим. — Именно так. Опыт был признан успешным, — кивнул инквизитор. — Помните ваш разговор с отцом Иммаром? — Разумеется, — отозвался егерь. — Церковь закончила рассмотрение этого вопроса и признала эффективность ленбургского подхода к освоению новых земель. Отныне все пограничья империи будут развиваться именно так, а местные владетели будут приносить присягу только императору в лице его наместников. — И это тоже было прописано в эдикте? — спросил Дим. Церковник коротко кивнул, не сводя взгляда с открывающегося с балкона вида на покрытый изморозью, но почти не потерявший в красках парк перед дворцом понтифика. Егерь вздохнул и покачал головой. — Маркграфы будут в ярости. — Не им тягаться с герцогами и князьями, — пожал плечами протопресвитер Меча.