– Хорошо, а то я уже начал высчитывать убытки, – кивнул Уивверс. – А что с регистратором? – тихо спросила Алландра Мерамати. – По-прежнему в бегах, – буркнул Скиталец. – Моим поискам постоянно мешают сторонние лица, также заинтересованные в этом регистраторе. – Заинтересованные лица? – переспросил Хэнксчамп. – За вашим регистратором охочусь не только я. – Да никто больше не знал о его существовании! – воскликнул Рарнак. – Абсолютно никто, – согласилась Пама Харнон. – Бадунскому Воинскому Братству расскажите, – отрезал Скиталец. – *Щелк* Бадуны? – вздрогнул Грантгрилл. – В наивысшей степени проблематично! – Вероятно, Корпус Новы тоже в курсе, – продолжил рыцарь. – Полиция? Космические копы что-то пронюхали? – ошеломленно спросил Хэнксчамп. – Подозреваю, что не только они, – сказал Скиталец, – но подтвердить не могу. – Кто, черт побери, мог это допустить? – разгневался Хэнксчамп. – Кто, черт побери, вообще мог узнать о секретном особом проекте? Все посмотрели на Зорба Зорбукса. – Сэр, – начал глава службы безопасности, – боюсь, имела место утечка информации. – Какая еще утечка? – Среди нас шпион. Возможно, даже в этой самой комнате. Повисла тишина. Сотрудники растерянно поглядывали друг на друга. Гребень на голове Мерамати стоял торчком. Грантгрилл судорожно глотал слюни, стараясь не щелкать. Уивверс охал и качал головой. Пама Харнон порылась в сумочке, извлекла оттуда дорогую черную помаду и подкрасила губы. Следли Рарнак с трудом удерживался, чтобы не стукнуть кого-нибудь коробкой рекламных листовок. Хэнксчамп лишь бурчал. – Сэр, не стоит беспокоиться, – сказал Зорбукс. – Я этим займусь. Проверю систему безопасности на наличие уязвимостей и установлю тотальный контроль за сотрудниками. Если среди нас и правда шпион, я его найду, допрошу и отошлю на ближайшую сверхновую. Да, а еще лишу места на парковке и выходного пособия. – Так и сделай, – бросил Хэнксчамп и обратился к косморыцарю. – Ты хотя бы знаешь, где находится регистратор? – Я напал на его след. Похоже, он заручился помощью двоих мелких преступников, которые, судя по всему, осознают его ценность. – И кто эти двое? – поинтересовался Зорбукс. – Генетически модифицированный енотоид с Полумира, известный как Ракета, и Грут, представитель рода flora colossus с планеты Икс. – Не слышал о таких, – заявил Хэнксчамп. – Мелкая сошка. Я с ними разберусь, – пообещал Скиталец. – А что тебе мешает разбираться с ними прямо сейчас? – спросил Хэнксчамп. Косморыцарь показал на интерполирующий вставлятор. – Вот эта штуковина, – пояснил он. – Дважды она доставила меня к ним, но каждый раз в весьма неудобный момент. Например, прямо в разгар битвы. В боевых условиях весьма непросто захватить цель. – Я же говорил, что эта *щелк* штука опасна! – воскликнул Грантгрилл. – Можно ее перенастроить? – спросил Скиталец. – Откалибровать? – Грантгрилл? Ты лучше других знаком с этим устройством, – обратился Хэнксчамп к старшему заместителю директора производственного отдела. – Не уверен, что смогу чем-то помочь, – нервозно сказал каликлакиец. – Понимаете, природа устройства такова, что оно посылает пользователя в наиболее драматичный и напряженный момент Вселенского Повествования. Руководствуясь простейшей логикой, драматичные моменты должны быть… драматичными. В них должен присутствовать риск и другие вещи, о которых мне даже думать не хочется. Он взглянул на сурового косморыцаря. – Вставлятор не просто отправляет к *щелк* цели, он делает это в наиболее подходящий с точки зрения драматизма момент. Таков его принцип действия. – Подходящий для кого? – спросил Скиталец. – В обоих случаях мое прибытие кардинально изменило ход событий. В обоих случаях регистратору и его спутникам угрожала опасность, и мое появление лишь помогало им бежать. – Что ж ты их не схватил до того, как они бежали? – проворчал Хэнксчамп. – Если ваше появление изменило причинно-следственный ход событий, – задумчиво произнес Грантгрилл, – то, вероятно, оно и определяет наиболее подходящий по драматизму момент. Вы лично становитесь внезапным, неожиданным поворотом событий. – Выходит, изменить ничего нельзя? – Вероятно, *щелк* нельзя. – Что ж, – медленно проговорил рыцарь, – тогда я снова стану внезапным, неожиданным поворотом событий и в этот раз поверну события в свою пользу. В судьбу и предназначение я не верю, да и в «причинно-следственное повествование» тоже. Зато верю в сталь и энергетическое оружие. Я… – Эй, полегче! – воскликнул Хэнксчамп. – Не надо строить из себя мачо. У меня уже возникают сомнения относительно оптимальных способностей этого решителя проблем. Я бы даже сказал, сомнения в сомнениях. – Я во всех смыслах согласна с вашими сомнениями, – вставила Пама Харнон. – Другого выхода точно нет? – засомневался Рарнак. – Мне бы тоже хотелось знать, – согласился Хэнксчамп. – Есть у нас другой выход? Точнее, есть у нас вообще какой-то выход? Мерамати? Как там поживает ядро данных? Есть улучшения? Пожалуйста, скажи, что есть. Скажи, что нам хватит имеющихся знаний и что мы можем забыть об этом драном регистраторе и всем, что с ним связано. – Сэр, боюсь, мы застряли на восьмидесяти семи процентах, – сокрушенно ответила Мерамати. – Карта данных закончена на восемьдесят семь процентов, и мы еще далеки от познания истины. – Леди, я предупреждал, чтобы вы не использовали это слово, – рассердился Хэнксчамп. – Лексикон фанатиков Церкви Вселенской Истины в нашей компании недопустим. – Сэр, приношу свои извинения, – ответила поникшая Мерамати. – Так восьмидесяти семи процентов недостаточно? – угрюмо спросил Хэнксчамп. Мерамати отрицательно помотала головой. – Максимально низкий порог, с которым можно рассчитывать на успех проекта – девяносто шесть процентов. – Пока мы не достигнем этого порога, Проект шесть-один-шесть останется лишь голубой мечтой, – добавил Грантгрилл. – Получается, выбора у нас нет? – задал Хэнксчамп риторический вопрос. – Без этого регистратора не обойтись? Значит, надо добыть его любой ценой, иначе наш важнейший проект накроется медным тазом еще на стадии разработки. Никто не торопился это подтверждать. Лишь из необходимости Грантгрилл в конце концов прошептал робкое «верно». – Когда-нибудь, – буркнул Хэнксчамп. – Я готов продолжить миссию, – прервал его Скиталец. – Давай, – согласился Хэнксчамп. – На третий раз я не оплошаю. – Уж надеюсь, чтоб тебя! – рявкнул Хэнксчамп. – Давай, пошевеливайся! – Слушаюсь, – сказал косморыцарь. – А ты, Зорбукс, найди этого драного шпиона! – Есть, сэр! – послушно заявил Зорбукс. – Совещание окончено, – проворчал Хэнксчамп и уселся в кресло, недовольно сложив щупальца. – Миссис Мэнтлстрик! Принести мне что-нибудь выпить! – скомандовал он. Остальные быстро покинули кабинет. Большинство – традиционным способом, через дверь. Лишь Скиталец поступил иначе, оставив после себя легкий запах неожиданного поворота колеса фортуны. Покидая кабинет, управленцы выглядели подавленно и обеспокоенно. – Совещание прошло не лучшим образом, – пробормотал Рарнак. – Во всех смыслах согласна, – вздохнула Пама Харнон. – Не пойму, чего он на меня взъелся, – пожаловалась Мерамати. – Мы трудимся изо всех сил. – Ты же знаешь *щелк* босса! – усмехнулся Грантгрилл, но скрыть за усмешкой собственное напряжение у него не получилось. – Надеюсь, нам удастся избежать дальнейших утечек, – сказал Уивверс.