– Не имею ни малейшего понятия, сэр, – отвечает регистратор. Регистратор выглядит как симпатичный зелено-золотой гуманоидный андроид. Его лицо печально-безмятежно. – Меня повредили, – продолжает он, – и у меня нарушена память. Я не совсем понимаю, что происходит, но мне бы хотелось, чтобы этого не происходило. – Ну, друг Регистратор, – говорит Ракета, – боюсь, мы уже перешагнули через драный горизонт событий. – Что-что, простите? – Это значит, что я не собирался сегодня влезать в неприятности, но раз уж влез, то не хочу, чтобы это было впустую. – Что-что, простите? – Раз тебе нужна защита от бадунов, ригельская ты балда, то ты ее получишь. – Благодарю. Мне бы не хотелось слишком вас обременять. Ракета скалится. Бадунские лазеры полосуют крышку стола, под которым они с регистратором прячутся. Енот меняет на своей безразмерной пушке магазин и обращается к регистратору. – Слушай, – с надеждой в голосе интересуется он, – ты случайно не знаешь торговцев зунком, которым нужен товар? – К сожалению, нет. Ракета пожимает плечами. – Ну ладно, спросил на всякий случай. Двигай за мной и не высовывайся. С этими словами Ракета выскакивает из-под стола с безразмерной пушкой наперевес и проводит самую беспощадную и эффективную двадцатисекундную антибадунскую операцию, что мне доводилось видеть. Да, мой дорогой верный читатель, вот так мы и познакомились. Регистратор – это я. Тот самый регистратор-127 ригельского межгалактического исследовательского общества. Глава четвертая. План отступления Они бегут. Точнее, мы бежим. Раз ты, мой верный читатель, теперь знаешь, что я – один из троицы, втянутой в это безумие, то придется немного изменить режим повествования. – Туда! – кричит Ракета. – Я есть Грут! – отзывается его бравый товарищ. Ракета мешкает. Он заметил окруживших Грута бронированных великанов и поднявшегося на искусственные ноги Нррша с ионным обрезом наготове. Не нужно быть гением тактики, чтобы понять, что «туда» – не самый надежный вариант отступления. Вот и я понимаю. – Этот путь заблокирован как минимум семью опасными и вооруженными индивидами, – замечаю я. – Полагаю, не стоит рассматривать этот путь всерьез, особенно учитывая возможные риски для здоровья и безопасности, низкие шансы на успех и сохранение наших жизненных функций, конечностей и… – Хватит болтать языком, – советует мне Ракета, и я моментально приостанавливаю речевые протоколы. Енот оборачивается. – Сюда! – командует он. К сожалению, путь «сюда» тоже не обременен преимуществами. Несколько бадунов повержены, но на подмогу им уже прибыл новый отряд. Орудия Воинского Братства палят во всю мощь. В воздухе бушуют лазерные лучи и экстерминаторные снаряды. Командир Воинского Братства Друук раздает перемежающиеся с ругательствами приказы со своего командного поста в салатном баре. – Ладно, ладно! – сдается Ракета. – Не сюда так не сюда! Он стреляет еще дважды, заставляя бадунов разбежаться по укрытиям, и нацеливается из своей безразмерной пушки в пол. От выстрела в упор в полу возникает огромная сквозная дыра с рваными, оплавленными краями, от которых идет невероятный жар. Внизу – бездна. – Грут! – кричит Ракета. – Мы спускаемся вниз! Прикрой мне хвост, приятель! Грут по-прежнему отбивается от разъяренных великанов. Каждый удар гулко сотрясает воздух, будто звуковая волна. Один великан вылетает в окно, другой сгибается пополам. Его броня помята, подкожное силовое поле потрескивает и дает сбои. Но вышибал слишком много. Ветки ломаются, кора трещит, смола течет. Грут напоминает прижатого к канатам боксера в изнуряющем финальном раунде боя. – Грут! – вопит Ракета. Обеими пугающе человеческими руками он поднимает свою безразмерную пушку над головой и швыряет через весь бар. Грут ловит ее, перехватывает как дубину, прикладывается ею по ближайшему великану и начинает палить от бедра. В его руках модель 66 ПБ «Оружейных Систем Нитро» вовсе не кажется огромной; напротив, она выглядит как игрушечный автомат или карабин. Грут особо не целится; он поливает врагов беглым огнем. Вышибалы кеглями валятся на пол. Нррш совсем не по-скрулльски ругается и резво прячется. – За мной! За мной! – кричит Ракета. Он выхватил запасное оружие – пару длинноствольных спартойских лазерных пистолетов – и теперь стреляет из них, вытянув пугающе человеческие руки. Если делать отсылку к человеческой культуре, то он напоминает Чоу Юньфата[2]. Или пирата. Да, пожалуй, пирата. Только попугая и деревянной ноги не хватает. Он стреляет в приближающихся бадунов. С правой, с левой, с правой, с левой – ствол одного пистолета чуть вздрагивает от отдачи в момент, когда стреляет второй. Трое подстреленных бойцов Воинского Братства сталкиваются и валятся друг на дружку, образуя печальный бадунский вигвам. Енот окончательно входит в образ пирата. – Грут! Мы отступаем! – орет он сквозь оружейную канонаду. – Хватит развлекаться, пора валить! – Деревья? – я на секунду включаю речевой протокол, наслаждаясь зрелищем и репликами енота. – Нет, – рявкает Ракета и добавляет: – Пора валиться в дыру! С этими словами он прыгает в простреленное в полу отверстие. Я не решаюсь последовать за ним. Столь безрассудное действие кажется мне единственно логичным, но я не могу совершить его без колебаний. Впрочем, в это мгновение меня хватает под мышку дерево и решает все за меня, совершая прыжок, которому я никак не могу воспрепятствовать. БУХ! Приземление ошеломляет меня на секунду, но я сразу выпрямляюсь и перезагружаю свои сенсоры. Мой гироскоп сообщает, что высота падения составила приблизительно восемь метров. Грут ставит меня на землю, а точнее, на песок с вкраплениями слюды. Я замечаю, что поверхность покрыта бурыми пятнами. Раздается громогласное кровожадное улюлюканье. Его издает удивленная и одновременно возбужденная нашим внезапным появлением толпа. Похоже, они находятся в предвкушении чего-то. – Планировка заведения «У Лири» такова, – замечаю я, – что под главным баром располагаются бойцовские арены. Ракета медленно оборачивается и буравит меня взглядом – видимо, таким образом он хочет сказать, что я мог бы сообщить об этом пораньше. Хотя бы перед прыжком. Арена широкая и круглая. Собравшиеся за высоким каменным ограждением зрители потрясают кулаками и делают ставки. На нас оценивающе смотрят гладиаторы в шипастых доспехах, вооруженные топорами, тесаками, копьями и трезубцами. Не менее оценивающе смотрят и бойцовые звери, привезенные с Сакаара. Они рычат и довольно пускают слюни из огромных, зубастых пастей. Как сообщает мне центр обработки данных, пятна на песке – это кровь. В лучшем случае. Грут печально глядит наверх, в дыру. С этой стороны она выглядит куда более привлекательно. Однако теперь этот путь отступления для нас недостижим. – Что ж, – вздыхает Ракета со вселенской тоской, покручивая в пугающе человеческих руках пистолеты, и рычит: – Делайте ваши ставки. Глава пятая. Игры объявляются открытыми Сирена возвещает о начале боя, но никто не обращает на нее внимания. Гладиаторы уже несутся на нас. Зен-воберианские девушки с табличками, объявляющими номер раунда, едва успевают спрятаться за ограждение арены. Ракета направляет пистолеты на ближайшего гладиатора – огромного, яростного саурида в костяном шлеме – и стреляет. Ничего не происходит. Ракета сглатывает. – Что за дрань?!