Он уворачивается, ныряет между ногами противника, бронированная громадина проносится над ним и попадает прямиком под мощный удар грутовского кулака. Костяной шлем на поверку оказывается не шибко прочным, и гладиатор падает в песок. – Бластеры не работают! – кричит Ракета, на всякий случай перепроверяя. Грут пытается выстрелить из «Нитро 66», но безуспешно. – Арена оборудована силовым полем, блокирующим энергетическое оружие, – сообщаю я. – Это еще зачем? – удивляется Ракета, уклоняясь от удара топора размером с журнальный столик. – Применение энергооружия неспортивно, – отвечаю я. – Не-что? – Нечестно. Здесь проводятся состязания исключительно по близкому бою, – объясняю я. – Дальнобойное оружие дает дополнительные преимущества. – Дополнительные преимущества?! – вопит Ракета, бегая кругами от гигантского киборга с мечом размером с гладильную доску. Он в чем-то прав. В данной ситуации преимущество как раз у наших противников. Только Грут способен хоть как-то с ними состязаться, и он подтверждает это, отвешивая тумаки любому, кто к нему приближается. Ракета выживает за счет скорости – он бегает, прыгает, мечется, уворачивается и перекатывается. Он мал и быстр, и по нему сложно попасть. Мне удается выживать благодаря тому, что Грут по доброте душевной подхватывает меня в моменты опасности и ставит там, где поспокойнее. Кажется, будто он одновременно дерется и играет мной в шахматы, но, боюсь, это не сможет продолжаться долго. Толпа неистово скачет и улюлюкает. Ракета подныривает под меч киборга, отталкивается от щита другого гладиатора, как от трамплина, и взмывает в воздух. Он приземляется на шею перекачанного стероидами ши?арского амбала в огромных стальных наплечниках и угрожающего вида хромированном шлеме с забралом. Отправив пистолеты в кобуру, енот обхватывает обод шлема своими пугающе человеческими руками и поворачивает. Ши?арец яростно ругается, роняет тесак и топорик, пошатываясь, пытается ослабить крепления шлема и вернуть его в правильное положение. На то, чтобы снова повернуть шлем забралом вперед, у него уйдет немало времени. Ракета спрыгивает в песок и подбирает топорик. Для ши?арца он был маловат и использовался как запасное оружие, а вот в руках енота превращается в грозный боевой топор, который и удержать-то сложно, если не закинуть на плечо. На Ракету кидается новый противник. Взмахом топора енот отражает трезубец гладиатора, тот спотыкается, и следующий удар сминает ему защищающую живот пластину. Боец падает на колени, и Ракета вырубает его обухом по голове. – Кто следующий? – щерится Ракета, оглядываясь по сторонам. Он вскакивает на спину подбирающегося ко мне таурианца, обрушивает топор ему на голову и спрыгивает, когда гладиатор растягивается на песке. У меня складывается впечатление, что, несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, Ракета получает от происходящего удовлетворение. Впрочем, гладиаторы – это полбеды. Бойцовые звери – вот настоящая беда. Дорогой читатель, это же настоящие чудовища, каких не во всяком кошмаре увидишь. Каждый зверь – величиной с дом. Их родина – легендарная планета Сакаар, увидеть которую теперь можно либо на архивных записях, либо переместившись во времени. Населявшие ее чудовищные создания были удивительно жестокими, и поэтому их до сих пор можно встретить на многих аренах Вселенной. Одно из таких существ, находящееся сейчас на одной арене с нами, – гигантская многоножка длиной в три железнодорожных вагона. Жуткие лапы в шипах торчат с обеих сторон ее извивающегося сегментированного тела, острые жвала хищно клацают. Другое существо напоминает жирную бородавчатую жабу с головой, как у глубоководной рыбы. Нижняя челюсть торчит, выставляя напоказ восемь рядов острых, как иголки, зубов, каждый из которых наш енот мог бы использовать в качестве копья. Существо почти прозрачно, и сквозь кожу виден скелет и пульсирующие внутренние органы. Белесые глаза огромны, словно молочные озера. Третье существо – огромный медведь в шипастом ошейнике. Голову, спину и бока животного покрывает ржавая железная броня; позади тащатся тяжелые цепи – к нашему горю, похоже, оборванные. Пасть зверя достаточно велика, чтобы припарковать там легковой автомобиль, а зубы напоминают заточенные надгробия. Медведь с рыком бросается вперед, топча и разбрасывая в стороны попавшихся на пути незадачливых гладиаторов. Грут замечает зверя и, подхватив меня, убирается подальше с его пути, но оказывается прямо перед многоножкой. Та несется, будто поезд без тормозов по изогнутым рельсам, перебирая лапами и распространяя стойкий запах аммиака. Единственным оружием Грута остается «Нитро 66», но стрелять он не может и поэтому сует пушку твари в зубы, чтобы избежать укуса. Острые жвалы впиваются в бластер. Блокирующее поле предотвращает стрельбу из энергооружия, но против разгерметизации перекушенного надвое силового магазина оно бессильно. Безразмерная пушка взрывается, одномоментно выпуская весь свой заряд. Взрывной волной Грута отбрасывает на песок. Горячий, искрящийся белый шар сносит голову гигантского членистоногого, желтая слизь и куски хитинового панциря летят во все стороны. Лишенное головы, огромное сегментированное тело сотрясается от нервного шока, извиваясь по всей длине и молотя по песку, сминая и раскидывая зазевавшихся бойцов. Затем туша вздымается и падает на ограждение арены и толпу. Часть стены рушится под ее массой. Колючие ядовитые лапы жестоко ранят зрителей, занимающих дешевые места. Толпа уже не ревет. Она в ужасе вопит и устремляется к выходам. Гладиаторские бои перестают быть веселым развлечением. Такого «кровавого спорта» зрители не ожидали. Многоножка еще долго не желает умирать. В конвульсиях ее тело сносит еще кусок стены и сбрасывает на арену четыре ряда кресел вместе со зрителями. Надзиратели и дрессировщики пытаются остановить творящийся вокруг беспредел, но тщетно. Полупрозрачная жаба чувствует кровь и шмыгает в образовавшийся в стене пролом, то ли желая вырваться на свободу, то ли понимая, что зрители – куда более доступная и разнообразная пища, чем бронированные и сопротивляющиеся гладиаторы. К тому же, эти зрители постоянно над ней глумились. Ракета оценивает масштабы погрома. «Драный горизонт событий» уже был пройден, поэтому открывшийся перед енотом новый горизонт событий оказывается вне его понимания. Тем не менее, наш тактический гений мыслит на полную катушку, пусть его первичные умозаключения меня и не радуют. – Пора убираться отсюда, – говорит он. – Я есть Грут, – соглашается Грут. Видимо, я чего-то не понял в плане Ракеты. Ракета извлекает из патронташа запасные магазины и отходит от нас в сторонку. Я вижу, как он отсоединяет предохранители. Вероятно, последствия укуса многоножкой «Нитро 66» навели енота на некую мысль. – Хватай Регистратора! – кричит он через плечо. Грут послушно подхватывает меня и бежит по арене следом за другом. Сперва кажется, что Ракета направляется к воротам, ведущим в загон для зверей, но это не так. Он бежит к медведю. Лишь несколько секунд назад этот медведь пронесся мимо нас, жуя на ходу нескольких гладиаторов и неосмотрительных надзирателей. Ракета прыгает, хватается за болтающуюся позади медведя оборванную цепь и взбирается по ней на бронированную спину зверя. Он словно объездчик диких мустангов – быстрый, ловкий, а его пугающе человеческие руки безусловно обладают непревзойденной хваткой. И вот он на спине зверя, меж лопатками, держится за ржавые шипы ошейника. Мы видим лишь его распушенный хвост, мотающийся из стороны в сторону у медвежьего затылка. Из-за этого кажется, будто на медведе надета, выражаясь твоим, мой верный читатель, языком, шапка Дэви Крокетта[3]. – Поворачивай, чтоб тебя! – командует он медведю. Тот не подчиняется и не реагирует ни на рывки, ни на потягивания ошейника, и Ракета решает пощекотать правое ухо зверя кончиком своего великолепного шелковистого хвоста. Это срабатывает. Рассерженный медведь резво сдает влево, в направлении загона. – Йи-хо! – восклицает Ракета. Он выпрямляется в полный рост и мечет бластерные магазины. В магазинах содержится достаточно энергии, как может засвидетельствовать безголовая ныне многоножка. Их конструкция прочна и стабильна и не предусматривает взрывы или единовременные выбросы всей энергии, дабы не повредить владельцу в ходе ожесточенной космической битвы. Не предусматривает в том случае, если на месте предохранители. Никто в здравом уме не станет их удалять, если не собирается тут же вставить магазин в оружие. Итак, нестабильные силовые магазины отправляются в полет. Как и в случае с перекушенным многоножкой, блокирующее поле арены на них не действует. Они ударяются о подъемную решетку и взрываются. Решетку разносит на куски. Сводчатый проход объят пламенем, арка над проходом осыпается лавиной камней. Следом обрушивается смежная часть стены и несколько зрительских рядов (как и в прошлый раз, вместе с несколькими особо ярыми фанатами гладиаторских боев). Творится тотальный беспредел. (приостановка протокола изложения) В ходе повествования смысловые рамки термина «беспредел» будут пересмотрены и расширены. Несмотря на то, что мой рассказ только начался, мне уже следовало сделать это не менее трех раз. (режим рассказчика восстановлен) Ракета спрыгивает с медвежьей спины. Не сбавляя хода, зверь врывается в разрушенный проход, круша все, что уцелело после взрыва. Не выпуская меня, Грут следует за Ракетой сквозь развалины. Они пробираются через обугленные камни и покореженный металл, а впереди буйствует медведь. – Где-то здесь должен быть выход или грузовая платформа, – говорит Ракета. Не обращая на нас никакого внимания, мимо проносятся работники арены. Все вокруг затянуто дымом, с потолка сыпется крошка. Из полумрака возникает крупная фигура. Это гладиатор ши?арец в хромированном шлеме с забралом. Ракета готов выхватить пистолеты, но ши?арец качает головой. – С меня хватит, – хрипло произносит он. – Я на такое не подписывался. Просто ищу выход. – Есть соображения, где он может быть? – спрашивает енот, демонстрируя открытые ладони в знак мира. – Спущусь в подвал, – отвечает гладиатор. – Слышал, оттуда можно попасть в подземный Дайвтаун, а оттуда – в пустоши. Может, и правда. – Удачи, – кивает Ракета. – И вам того же, – хмурится ши?арец. – Ну и бардак. Полиция уже в пути, Корпус Новы тоже. Говорят, что даже Люминалы подтягиваются. – Лучшие силы Ксарта? Ничего себе, – присвистывает Ракета. – Лично я проверять достоверность не собираюсь, – говорит гладиатор, – и просто ускользну потихонечку. У вас другие планы? – А то, – отвечает енот. Ши?арец собирается было уйти, но останавливается. – Вы вообще кто такие? – спрашивает он. – Ракета и Грут, – говорит Ракета.