– Моя хитрая еврейская задница чует, ничем хорошим это не кончится. Лучше встречать неприятности вооруженным до зубов. Ладно, пошли вниз, свяжусь с комендатурой, после чего нарежем тебе задач. Комендатура, естественно, ничего не знала и несла службу в штатном режиме, кроме одной мелочи. Пропала связь с округом и полностью пропал спутник, сейчас пытались разобраться. Пусть разбираются, а у них джунгли под боком. Лизерман развернул на столе карту Таврополя с окрестностями, в этот миг у него в кармане запищал мобильный. – Ха, своим вниманием нас удостоил начальник гарнизона, – прокомментировал Мишка, прежде чем ответить. Поздоровался и завис, лишь иногда задавал уточняющие вопросы и делал пометки на карте, потом доложился про появившиеся с их стороны джунгли. Понятно, похоже, Демидов стал свидетелем того редкого случая, когда высокое начальство реально было в курсе событий. Монолог начальника продолжался минут десять, в конце Мишка сказал «жду» и «буду через час», после чего отключился. – И… – попытался внести ясность майор. – Сейчас он видео перешлет, ага, смотри. – На экране коммуникатора бесновалась некая связанная тварь. Мерзкое создание отдаленно напоминало человека: уродливая безволосая голова с большим носом и острыми ушами. Огромный рот, полный острых зубов, был в два витка перетянут солдатским ремнем, которому, судя по всему, недолго осталось, неизвестное создание перегрызло его наполовину. Тело худое, если не сказать тощее. Но худоба отнюдь не болезненная, такое впечатление, что тварь состояла из одних сухожилий. Из одежды короткие штаны и обмотки на ногах. Фоном шел комментарий, из которого следовало, что твари прямоходящие, ростом примерно метр пятьдесят. Вес колеблется от сорока до шестидесяти килограмм. Для своего веса очень сильные и быстрые, значительно быстрее большинства людей. Страх напрочь отсутствует, болевой порог очень высокий. Способны эффективно сражаться, даже получив несколько серьезных ранений. В бою пользуются в основном холодным оружием и неизвестным видом энергетического оружия. На этой фразе камера повернулась в сторону, продемонстрировав труп курсанта со здоровенной дырой в груди. Как это получилось, комментатор объяснить не мог, сказал лишь, что визуально действие оружия похоже на выстрел из огнемета, только не струей, а импульсом. Человек за кадром замолчал, потом с сомнением добавил: «Ну как-то так, ничего другого в качестве сравнения на ум не приходит». На этом ролик закончился. – Значит, так, сейчас Менг устроил селектор всем командирам частей, – начал Лизерман, – примерно час назад неизвестный противник численностью около роты атаковал расположение сто пятнадцатого отдельного батальона связи, дислоцированного на их полигоне в районе Новомарьевки. У курсантов и связистов двадцать двухсотых и тридцать трехсотых. У противника уничтожили восемьдесят пять таких вот тварей, троих взяли в плен, остальные отошли в джунгли, которые теперь начинаются прямо у них за стрельбищем. Нормально, а я еще в собственном психическом здоровье сомневался, представляешь, что чувствовал тот командир роты, когда из леса полезли персонажи компьютерных игр? Ладно, оставим лирику, исходя из этого, организуешь разведку… Все, понеслось дерьмо по трубам, вот и неприятности не заставили себя ждать. Таврополь, Столкновение Жизнь Буткова Сергея Ивановича круто изменилась двадцать семь лет назад, когда их группа приняла встречный бой с превосходящим по численности противником. Тогда молодому старшему лейтенанту группы «Знамя» спецназа КГБ Сереже Буткову несказанно повезло. Причем дважды. После того боя он остался жив и практически здоров. А второе везение было напрямую связано с этим «практически». Уже под конец боя пуля попала в его каску, разбилась на несколько осколков, один из которых пробил лобную кость, прошел четко между полушариями мозга и застрял где-то в районе геометрического центра черепной коробки. В миллиметре от чего-то с непроизносимым медицинским названием, но жутко жизненно важного. Как такое возможно? Ни один из врачей ответить не мог, просто повезло. Повезло-то повезло, но со спецназом пришлось распрощаться, одно движение осколка, и все – ПВО. В смысле – портрет, венок, ордена. Зато на новом поприще поперла карьера, пятьдесят шесть, а он генерал-майор, председатель Комитета государственной безопасности по Тавропольскому краю. И все благодаря одному маленькому кусочку металла. Однако ничего в жизни не дается бесплатно, мозги слишком тонкий механизм, чтобы в них так запросто вторгаться. Старший лейтенант получил апериодические головные боли. Поначалу не слишком сильные, практически незаметные, с возрастом они становились все сильней, а последние годы не помогали уже никакие обезболивающие. Постоянная боль стала частью его существования. Иногда случались столь сильные приступы, что слабое тело просто не выдерживало нагрузки и отключало сознание. Первый раз это произошло пять лет назад, когда приступы начали повторяться, стало ясно – это не случайность. Он больше никогда не садился за руль, в спортзале не занимался со свободными весами, не вставал на табурет, чтобы забить гвоздь, перестал посещать бассейн и принимать ванну. В общем, вел насыщенную и разнообразную жизнь. Просыпаясь утром и чувствуя внутри черепа это тупое и ноющее, понимал: еще жив. И вот сейчас, после стольких лет, боли не стало. Одежда и зеленое сукно стола были заляпаны кровью, перемешанной с какими-то сгустками, но не это главное. Перед ним в кровавой каше лежал злополучный осколок. За двадцать семь лет по многочисленным рентгеновским снимкам он, кажется, изучил его вдоль и поперек, знал каждую зазубрину, каждую каверну на поверхности. Хрень полная, вживую осколок выглядел совсем не так, как на снимках, обычный кусок стального сердечника бронебойной пули, ничего зловеще-мистического, кроме того, как он попал внутрь башки, а потом вылез обратно, не убив его. Генерал включил селектор и предупредил помощника в приемной, что его нет ни для кого. Следовало спокойно поразмыслить о произошедшем. За долгие годы на не самой простой работе, преследуемый постоянной болью, он научился постоянно контролировать и перепроверять самого себя, верно ли оценивает обстановку. Сейчас все было не так, абсолютно все. Судя по стрелкам, в отключке он провалялся минут пять, за которые солнце успело пройти по небосводу путь в несколько часов, и теперь лило свой свет в окна его кабинета, выходящие во внутренний двор. Значит, уже около пяти. Проваляться больше суток он физически не мог, кровь свежая, это раз, хватились бы его, это два. Взглянул на часы, сверился с компьютером, с датой все правильно. Ладно, но почему тогда вокруг некоторых предметов наблюдается легкий туман, а он сам светится ровным белым светом? Бутков вернулся в кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Это все? От постоянной боли мозг не выдержал, и разум сказал «привет»? За двадцать семь лет жизни с осколком в голове ему пришлось прочитать массу специальной литературы, посвященной работе головного мозга, полученные из нее знания особо не радовали. Сознание окончательно устало справляться с болью и создало свой собственный мир, где ее нет? Оно, конечно, прекрасно, одна беда, созданный мир мало связан с реальностью. И на самом деле вышедший осколок – всего лишь плод больного воображения, а он сам превратился в обычного психопата, место которому на конечной первого троллейбусного маршрута. Забавно, «игры разума» какие-то. Надо себя проверить. Нажал кнопку селектора, вызвал помощника. – Ой… сейчас вызову врача, – были первые слова помощника, как только тот вошел в кабинет. Положительный звоночек, теперь надо узнать, по какому поводу он собирается его вызывать. – Спокойно, – осадил бросившегося к нему капитана Бутков – Дима, теперь спокойно опиши то, что ты видишь у меня в кабинете. Компьютер с бумагами и канцелярскими принадлежностями описывать не нужно, только необычное, чего здесь быть не должно. – Сергей Иванович, по-моему вы похожи не на генерала КГБ, а на невинную жертву кровавой гэбни, потому как вы на Дзержинского два, весь в крови, а вокруг вас нимб. Это достаточно необычно? Блин, ой, простите, товарищ генерал, я что-то сегодня себя неважно чувствую, похоже, это мне нужен врач. – Кратковременная потеря сознания десять минут назад? – Да, – неуверенно ответил помощник. – Хорошо, – все еще не открывая глаз, прокомментировал Бутков, – теперь подойди и опиши кровавую лужу на столе. – Неправильной формы, похоже, вы лежали в ней лицом. Кровь свежая, вытекла не больше десяти минут назад, встречаются сгустки какой-то слизи. Примерно в геометрическом центре пятна лежит небольшой кусок металла с неровными краями. – Стоп, возьми его и подробно опиши, – взял, описал, оно… – теперь скажи мне, на улице не заметил ничего странного? – Да странно, время только к обеду, а летом солнце в наш колодец заглядывает только к концу рабочего дня. – Прекрасно. – Бутков с нескрываемым облегчением выдохнул и открыл глаза. – Ты, кстати, тоже светишься. – Красным? – По мне, скорей, оранжевым. – Сергей Иванович, вы не просветите меня в части, касающейся… – осторожно поинтересовался капитан. – Если ты по поводу свечения и положения солнца, то знаю не больше твоего. – А вы… – Не поверишь, чувствую себя лучше, чем последние тридцать лет. Так, созвонись с госпиталем, договорись о рентгене на полседьмого, и меня ни для кого нет. Собирай информацию по обстановке, природные техногенные катастрофы и всякое такое, солнце просто так по небу не прыгает. Осторожно поспрашивай про потерю сознания со странными видениями у других товарищей, и вообще, по поводу всяких странностей, вдруг еще что всплывет. Бутков прошел в комнату отдыха, умылся, переодел заляпанный кровью костюм, заварил себе крепкого чаю, отключил мобильник и, наконец, удобно устроившись в кресле, попытался понять, что же с ним произошло. Разум все еще служил ему верой и правдой, подтверждение тому – поведение помощника. Одинаковых галлюцинаций не бывает, и, как верно заметил один мультипликационный персонаж, только гриппом вместе болеют, а с катушек съезжают поодиночке. Значит, осколок действительно вышел, и странное свечение не бред уставшего мозга. Плюс необычное поведение солнца. Что-то не складывалось. Может быть, это его персональная галлюцинация, а он сейчас лежит где-то без сознания? Или, наоборот, в полном сознании, надежно зафиксированный в отдельной палате госпиталя. Хотя вроде не бывает столь сложных галлюцинаций. Получается галлюцинация в галлюцинации, просто матрица какая-то. Из раздумий его вывел осторожный стук в дверь, на его «да» в комнату вошел Дима. – Сергей Иванович, прошу прощения, начальник гарнизона на проводе, срочно хочет с вами переговорить. Настолько срочно, что обещает вывести некий МОБД и приехать к нам во внутренний двор. А если я еще раз совру ему про ваше отсутствие, то он меня еще и переедет. – Забавно, я всегда думал, что у них МДСО. Ладно, соедини, что одно, что другое к нам не пролезет, заблокируют проезд намертво, да и наезд любой из этих дур ты точно не переживешь. – Генерал нехотя поднялся и прошел в рабочий кабинет. – Есть еще что интересное? – Пропала связь с миром, вся, и спутники, и даже наше новое волокно, по нему обрыв в районе Татарки, группа уже выехала. Теперь, кроме как по городу, дозвониться никуда невозможно. Соответственно нет Всемирной паутины, только городская локалка. Пропали сигналы с навигационных спутников, как с наших, так и с американских. Все центральное телевизионное вещание прекращено, работает один городской канал, с радио то же самое – исключительно городские радиостанции. Обнаружил еще троих с кратковременной потерей сознания, двое из них видят свечение вокруг живых объектов. Городское питание вырубилось, сейчас все сидят на своих генераторах. С водой то же самое, переключились на собственную скважину. Замечена странная активность военных. Десять минут назад десантники развернули на крыше «Континента» узел связи и запустили беспилотник. – Что за беспилотник, ударный или разведчик? – Слишком маленький, чтобы нести вооружение, и слишком большой для разведчика. Похоже, обычный ретранслятор, просто летает над центром. – Весело день начался, – усмехнулся генерал, – а я еще опасался за свое душевное здоровье. – Взял трубку: – Руслан Фаатович, добрый день, чем могу быть полезен? – Сергей Иванович, к сожалению, требуется вмешательство вашего ведомства. На наш объект в районе Новомарьевки совершено нападение неизвестного противника силами до роты, в результате боя противник отступил в лес. У меня двадцать трупов, три десятка раненых. Потери противника семьдесят три че… – Менг осекся, – единицы, трое пленных. У нас десятки свидетелей и даже видеозапись боестолкновения, но обстоятельства происшедшего весьма необычны. Особенно на фоне всего остального. Сейчас я собираю совещание командиров частей, приглашаю вас принять участие. И, кстати, у вас есть связь с вышестоящими штабами? – Нет, связь осталась только внутри города. Чем еще обрадуете? – Приезжайте, сейчас связисты дадут картинку с места событий, сами все увидите. Посмотрите на весьма необычных пленных. Пообещав прибыть через двадцать минут, Бутков организовал блицсовещание у себя. Нарезал задач разобраться с происходящим, отправил группу на место боя, взял зама по оперативной работе и поехал в училище. Центр города жил обычной жизнью, ничего странного, большинство граждан, кажется, вообще не заметили ничего необычного. Кроме тех, кому пришлось покинуть вставшие троллейбусы. Выходило, что сияние вокруг живых объектов видели далеко не все. Необычное началось у ворот училища. Наряд на КПП был упакован в каски с бронежилетами, все вооружены автоматами. За воротами царила нездоровая суета, больше подходящая для горящего сумасшедшего дома, курсантики бегали как ошпаренные, перетаскивали какие-то мешки с ящиками и неумело оборудовали огневые позиции. Спортивную площадку напротив КПП занимала зеленая туша МОБДа, на башню которого аж целый подполковник устанавливал ПКТ, отчаянно переругиваясь с напарником внутри башни. Судя по накалу страстей, оба товарища последний раз занимались похожим делом, будучи лейтенантами, то бишь много лет тому назад. Рядом со входом в центральный корпус дислоцировался «Тигр» десантников с установленным пулеметом, а за ним возвышалась бронированная туша «Тайфуна». Вроде он у крылатой пехоты в качестве машины боевого управления используется. Одним словом – бардак, армия готовится к войне. Впрочем, когда было иначе? На входе в штабной корпус его перехватил дежурный по училищу, представился и попросил пройти с ним для ознакомления с пленными, добавив от себя, что разочарованным генерал не останется. Ладно, посмотрит, тем более что Менг в разговоре тоже упоминал о пленных. Дежурный провел их мимо своего аквариума к комнатушке около входа с табличкой «Приемная комиссия», рядом с которой громоздились мебель с оргтехникой и прохаживался вооруженный автоматом курсант. Прежде чем открыть дверь, дежурный вытащил пистолет и наставил его на дверь, курсант встал с другой стороны и тоже направил оружие на дверь. Когда дверь открылась, в ноздри ударила волна жуткого смрада, и первая мысль была: «У них там бомж сдох, и не один, а в компании старого козла, страдающего недержанием». Связисты с перекошенными лицами заскочили внутрь, неумело рыская стволами в разные стороны, вскоре из комнаты с явным облегчением выскочил дежурный, доложил, что все под контролем, и предложил им лично ознакомиться. Будков переглянулся с замом, по его взгляду понял, тому тоже очень не хочется заходить в этот гадюшник, но надо. Не сговариваясь, оба сделали шаг вперед. Можно сказать, удачно зашли, нет, скорее, познавательно. Питер Джексон удавился бы от зависти. Вот почему в телефонном разговоре Менг споткнулся на слове «человек». Назвать этих существ людьми постеснялся бы самый отмороженный либеральный правозащитник. Мелкие, тощие существа с кожей грязно-серого цвета, одетые в какие-то лохмотья. С крупными суставами, острыми длинными ушами на безволосых головах, больше они походили на персонажей из фильма «Властелин Колец». Зам натянул латексные перчатки и полез проверять, ну да, пятнадцать лет опером, а потом следователем, неудивительно, что он их с собой таскает. Проверка, конечно, дело нужное, но Бутков и так ясно видел – такой грим сделать технически невозможно, твари настоящие. И анатомия у них явно не человеческая. Если сравнивать с человеком, то у одной селезенка прострелена, а прошло несколько часов, и человек от потери крови уже валялся бы без сознания. А твари хоть бы что, бодра и агрессивна, почти перегрызла стягивающий пасть ремень. Да, начался денек. В приемной перед кабинетом начальника училища два ракетчика и десантник настраивали оборудование, а у окна сидели капитан, старлей и сержант, все, кстати, хорошо светились. Капитан в мокрой куртке с плохо застиранными пятнами крови, правый рукав вообще измазан по локоть, сзади к креслу прислонена металлическая трость. Но самое интересное, от капитана исходило ровное белое сияние с периодически вспыхивающими красными искорками. За прошедшее время сияние вокруг граждан успело примелькаться и уже воспринималось как нечто само собой разумеющееся. У подавляющего большинства людей свечение было довольно тусклое, даже не свечение, а так, словно дрожащий воздух вокруг тела. У остальных мешанина цветов, весь спектр, кроме белого. Белый он видел только у себя самого и теперь у капитана. Тот спокойно сидел с закрытыми глазами, но, словно почувствовав на себе чужой взгляд, очнулся и с интересом посмотрел на генерала. Встретился взглядом, встал и поприветствовал Буткова легким кивком. Тот кивнул ему в ответ. А ведь он тоже видит. Интересно. У начальника училища уже собралась вся военная верхушка города. Начальник летного училища, начальник школы младших авиационных специалистов, командир автобата, артиллерийский полковник из Демино, комендант гарнизона и, как ни странно, глава местного МЧС. Еще один десантник возился с оборудованием у телевизора. Отсутствовали только сам инициатор мероприятия и представитель десантного полка. Похоже, военные и впрямь готовились к войне. После недолгого ожидания в кабинет наконец вошел светящийся Менг в сопровождении светящегося еврейского десантника, который или был информирован лучше остальных, или паранойя развилась сильнее, чем у коллег, потому что прибыл полностью готовым к бою, обвешанный снаряжением и оружием, только без бронежилета. Менг спросил по рации о готовности, ему ответили, что картинка от разведчиков на первом выходе, видео на втором. – Товарищи, сейчас будут картинки от разведчиков. – Менг пощелкал пультами и обратился к десантнику: – Михаил Маркович, будьте добры. – Тот повернулся к своему связисту и скомандовал начинать со стрельбища. Связист пошептался с коллегами на другом конце, и вскоре на экране появилось изображение, судя по весьма посредственному качеству, картинка шла с камеры, установленной в шлеме. Десантник смотрел на пульт управления беспилотником, но картинку на его экране разобрать было уже проблематично, вроде деревья, точнее не сказать. Боец представился и попросил Лизермана чуть подождать, он переключится на другую камеру и сделает картинку лучше. Много времени это не заняло, а изображение и вправду значительно улучшилось, и у большинства присутствующих вырвались не произносимые в приличном обществе комментарии. Съемка шла с высоты примерно второго этажа, так что картина была видна во всех неприятных подробностях. Сравнительно небольшой участок между зданием, откуда велась съемка, и огневым рубежом стрельбища был в прямом смысле слова усеян трупами курсантов и уже виденных ими тварей. Некоторые сжимали в мертвых руках холодное оружие, короткие мечи наподобие чикуэнды, копья с широкими наконечниками и прочее, подобное этому. Камера переместилась в сторону, кадры сопровождались комментариями бойца. По его словам, основной удар твари нанесли по скоплению курсантов, ожидавших своей очереди стрелять. Засыпали их стрелами с опушки, молодежь запаниковала, после чего неизвестные пошли в атаку. И столкнулись с мужиками на пункте боепитания, где как раз лежало несколько снаряженных магазинов. Камера сместилась еще, показала место, называемое «пункт боепитания»: два стола, четыре опрокинутых стула, и все вокруг усеяно стреляными гильзами. Боец сказал, что сейчас покажет некоторые странности. Камера задергалась при ходьбе, выплыли внутренности здания, откуда велась съемка, потом боец вышел наружу. Подошел к первому попавшемуся существу, показал его голову крупным планом, в кадре появилась рука в тактической перчатке, которая оттянула существу верхнюю губу, обнажив мелкие и острые зубы. Повернул голову набок, продемонстрировал вытянутое острое ухо. Оттянул веко, показал глаз с вертикальным зрачком. Потом добавил, что мелкие твари еще не начали разлагаться, а уже испускают совершенно непереносимое зловоние, хоть противогаз надевай. Видимо, действительно, воняют неслабо, раз боец на такой жаре заговорил о противогазе. Что ж, после того, что они наблюдали, желание десантника совершенно понятно. Три штуки воняют так, что глаза режет, а там их лежит несколько десятков. Разведчик пошел дальше, рассказал, что есть еще один вид тварей, здоровенные, за два метра ростом и весом за центнер, правда, всего две, одна здесь, другая в лесу. Той, что в лесу, основательно размозжили голову, а которая здесь, более-менее цела. Громадина действительно впечатляла и на первый взгляд походила на человека куда больше мелких. Бутков поначалу подумал, что перед ним лежит негр, пережравший стероидов и сжимающий в руке здоровенный меч. Тварь словила десяток пуль в туловище, но, похоже, это ее не остановило, и кто-то угостил ее очередью в голову. Лицо у нее или морда, понять было затруднительно, все же, скорей, лицо, черты грубые, но гораздо больше похожие на человеческие, чем у мелких. Задняя крышка черепа, понятное дело, отсутствовала, но волосы на голове у существа, безусловно, росли и были собраны в некую прическу, наверное, простой хвост. В кадре снова появилась рука в перчатке, оттянула окровавленный лоскут щеки, показала месиво из мяса и костей. «Не знаю, видно ли вам, но у этих зубы почти человеческие, только клыки малость увеличены. Я так подробно остановился на тварях, чтобы показать, это явно не представители разных рас, а вообще разные виды», – прокомментировал боец. Бутков про себя усмехнулся – виды, расы… к вечеру патологоанатом доложит. От следующей картинки у генерала волосы встали дыбом. За свою карьеру он видел всякое, но точно не такое. Все же большую часть жизни он ловил шпионов, там никакой расчлененки не встречалось. Курсант, перерубленный на две половины, от левого плеча до правого бедра. У второго снесены голова и правое плечо. Как такое возможно без циркулярной пилы? Десантник на том конце предположил, что оба убийства – дело рук огромной твари. А напоследок, по его словам, он припас самое странное. Почти все убиты холодным оружием, кроме четверых. Камера приблизилась и показала курсанта с огромной дырой в груди, через нее был виден асфальт, на котором тот лежал. Идеальный круг с обгорелыми краями, чем можно нанести подобное повреждение, Бутков совершенно не понимал. Следующий курсант представлял собой обгоревший до костей труп, сжимающий в руках остатки «калашникова», у которого сгорели все пластиковые детали, а ствольная коробка здорово оплавилась. У третьего выжженная борозда шириной с ладонь, заполненная мешаниной из обгоревших костей и мяса, шла наискось через всю грудь. Четвертый тоже весь обгорел, но не так сильно, как второй, у автомата сгорел не весь приклад, и вроде сохранилась пистолетная рукоятка, зажатая в обгоревшем кулаке. Десантник еще отметил, что на действие огнемета совсем не похоже, но это понял даже эмчеэсник. Напоследок боец немного прошелся по направлению к лесу, показать последний сюрприз. То, что росло в нескольких метрах от стрельбища, на тавропольский лес не походило даже при наличии очень большой фантазии. Настоящие джунгли с пальмами, лианами, здоровенными хвощами и высоченными деревьями. В целом нормальный такой лес, которому место в бассейне Амазонки, но никак не на сорок пятой параллели Северного полушария. Внезапно при очередном повороте камеры в кадр попал гражданский, снующий по месту побоища и увлеченно фотографирующий тела. Бутков уже хотел вежливо поинтересоваться, что там происходит, но Лизерман его опередил, и совсем не вежливо. – Сержант, что там, на хрен, делает журналист?! Задержать как проникшего на военный объект до прибытия контрразведки! – Не имею права, товарищ полковник. – Объяснитесь! – Это не журналист, а адвокат, который будет представлять в суде офицеров, руководивших отражением нападения. А задержать я его не могу, потому что он здесь по распоряжению командира отдельного батальона связи и будет официально представлять его в суде. Да, собственно, если бы и захотел, связисты нам быстро мозги вправят, у них подавляющее превосходство в численности и огневой мощи. Бутков удивился, ведь про огневую мощь сержант вполне серьезно, похоже, они в уютном кабинете ни фига не представляют, что там творится. С другой стороны, если бы на его глазах двухметровая тварь разрубала ребят на куски, у него бы тоже палец лежал рядом со спусковым крючком. – Сергей Иванович, – прервал возникшую паузу хозяин кабинета, – ждем ваших распоряжений по поводу адвоката. – Если он действительно адвокат и официально представляет офицеров, у меня никаких возражений. Сейчас подъедут наши товарищи, проверят, возьмут с него необходимые подписки, и пусть работает. А… и, пожалуйста, предупредите о прибытии нашей следственной группы! – Он бы с превеликим удовольствием засунул адвоката туда, где солнце не светит, но пока, до прояснения ситуации, лучше не ссориться с вояками. Менг засел за телефон связываться с командиром батальона, а на экране телевизора уже транслировалась картинка с беспилотника. Холмы, поросшие джунглями, – красиво, но неправильно. Где Новомарьевская с Филимоновской, искусственные пруды, степь, дороги и поля? Пруды! А ведь если поднять беспилотник еще выше, то, наверное, можно увидеть окрестности Сенгилеевского водохранилища, что с ним? Оставить полумиллионный город без воды в такую жару… подобные мысли пришли в голову и эмчеэснику, тот попросил десантника послать летательный аппарат в сторону водохранилища. Оказалось, незачем, они самостоятельно додумались отправить туда группу. Лизерман велел связисту соединить его с командиром второй группы, а пока поинтересовался у сержанта на месте бойни, где его командир. Тот бодро отрапортовал, что примерно двум десяткам мелких тварей удалось уйти, и командир пошел по следу, буквально три минуты назад выходил на связь, сказал, что все в порядке. Связист дал связь с группой, отправленной в сторону водохранилища. Ничего неожиданного, дорога обрывалась сразу за указателем «Грушевый». Вот так просто, дорога шла, шла, повстречала знак населенного пункта, и как обрезало, дальше джунгли. Почему – как? Когда разведчик приблизил картинку, стало отлично видно, действительно обрезали. Видео с беспилотника не принесло ничего нового, холмы с джунглями, и никакого водохранилища. Плохо. Очень. У третьей группы, отправленной к Старомарьевке, картинка получилась куда интересней. Там разрезало не только дорогу, но и одну из машин. У ехавшей по дороге «газели» срезало зад, и она по инерции прокатилась еще несколько десятков метров. Молодой лейтенант, командовавший разведчиками, весело доложил, что окрестные джунгли исследованы в радиусе трехсот метров от дороги, и вторая половина «газели» не обнаружена. Его, похоже, очень забавляла сложившаяся ситуация, ну правильно, он еще не знает, какие твари водятся в джунглях, и что водохранилища теперь нет. Три дня, и город утонет в собственном дерьме вместе с веселым лейтенантом. Беспилотник, как и ранее, транслировал джунгли, но со стороны Михайловска в сплошном зеленом ковре появлялись проплешины, а на горизонте блестела полоска реки. Немаленькой такой реки. Рассмотреть водную артерию вблизи не получилось, лейтенант сказал, что слишком далеко, и надо дозаправить машинку, иначе не долетит. Оставив разведчика заниматься техникой, Лизерман приказал соединить его с командиром разведгруппы, ушедшей в джунгли. Через пару минут возникла картинка с камеры, показывающая узкую грунтовую дорогу в джунглях, толстый ствол «Вала» внизу экрана и спину бойца, крадущегося чуть впереди. Потом присутствующие стали невольными свидетелями забавного диалога между десантниками. – Юр, слышишь? – Куда я денусь, – шепотом отозвались динамики. – Что у тебя? – Миш, помнишь, как мы, будучи молодыми дурнями, мечтали посмотреть мир? Могу тебе доложить со всей ответственностью, наше злое, блин, желание, блин, исполнено. Правда, несколько не так, как мы думали. Тут такое происходит, убиться веником! Ты уже тварей видел?