– Снова началось? – расстроилась я. – Немного, – вздохнул он. – Не знаю, что и делать. Не просить же о помощи твоего принца. Опять. – Я позвала тебя как раз для решения этой проблемы. Рассказала последние новости, заверив, что консультация у профессора Бруни действительно необходима. Ящер не стал спорить, видимо, он был готов на все. Да и бояться ему нечего – браслет из Гильдии давно узаконил его на Таррине. У меня мелькнула запоздалая мысль, что можно обратиться в Департамент контроля над магическими существами, но вряд ли эта идея придется Берту по душе. Да и неизвестно, помогут ли там, еще запрут где-нибудь под предлогом помощи несчастному полукровке. В свете этого разговор с профессором Бруни казался меньшим из зол. Попрощавшись с сестрой, я взобралась на спину ящера и осторожно обняла его за шею. Надеюсь, Берт сможет меня выдержать, а то его состояние внушало опасения. К счастью, лететь пришлось недолго, но вот подобраться к окну аудитории, где нас ждали друзья, было непросто. Деревья росли очень близко к стене, и Берт, повернув голову, предупредил, что приземление будет непростым. Но если бы я знала, что настолько! Уйдя в крутое пике, ящер резко затормозил на подоконнике. Не удержавшись, я с воплем скатилась с его спины, и меня поймали чьи-то руки. Увы, не Даррена, какая жалость. Переводя взгляд с ящера на меня и обратно, на нас обалдело смотрел профессор Бруни. – Вот так сюрприз… Глава 15 Сказать, что профессор был ошеломлен, – это ничего не сказать. Он выпустил меня из объятий, подошел ближе к ящеру и уставился на него. Берт склонил голову набок и ответил ему тем же. – Такой маленький дракон… и здесь… не могу поверить, – почти прошептал Бруни. – Я не маленький, я расту! – возмутился ящер. – Что значит «здесь»? – полюбопытствовала я. Во взгляде профессора Бруни читалось недоумение. – Здесь, на Таррине… этого не может быть! – И снова повернулся к ящеру. – Элинар Бруни. – Берт, – коротко представился тот, все еще негодующий от замечания профессора. Я поспешила обнять друга за шею и потрепать за ушком. У Бруни глаза расширились еще больше. – Что вы знаете о драконах, адептка Рэйн? – хрипло спросил он. Пожала плечами: – Стыдно признаться, но почти ничего… – Мы тоже, – поспешил ответить за себя и невесту Джордан. Бруни неожиданно усмехнулся. – А учиться не пробовали? Может, вам реферат задать? – Нет! – хором ответили мы, а я добавила: – Вот как раз на дополнительное занятие и пришли, с наглядным пособием. – Я бы даже сказал, на нем и прилетели, – улыбнулся Бруни, и тут его взгляд привлекла лапа ящера. – У вас именной браслет из Гильдии?! Как вам удалось его получить, там не регистрируют полукровок! – Меня можно на «ты», – фыркнул Берт и покосился на меня. – Я бы предпочел об этом не рассказывать. – Но… – Профессор, – я рискнула перебить взволнованного Бруни, – пожалуйста, помогите нам. И Берту. Бруни уселся на стул, кивнул и как-то подобрался. Мы же остались стоять, а Берт пристроился на подоконнике. – Я весь внимание. Вкратце поведала историю ящера, опустив подробности о себе, участии Берта в спасении Мартина, а вместо магии Даррена упомянула свою сыворотку. Профессор слушал и ни разу нас не перебил. Когда я закончила, он задумчиво посмотрел на притчу во языцех: – Поразительная история… Я слышал от одного из адептов, что около Академии обитает небольшой дракон необычного вида, но решил, что употребление зелья с вашего факультета и не такие видения может вызвать. Но теперь понимаю, что он был прав, – задумчиво протянул профессор, разглядывая Берта. – Сколько тебе лет? Давно ли живешь на Таррине? Кто твой отец? Берт нахмурился – подобные вопросы очень не любил, но отвечать пришлось. – Мне девять лет, и я не знаю, кто мой отец. На Таррин попал через несколько дней после рождения. Клан не принял меня – полукровок они не жалуют. Улетел из Драконьих гор, пересек какую-то пустыню, и вот я здесь. Профессор неверящим взглядом окинул дракона с лап до головы. – Могу сказать одно – это просто невозможно. Я недоуменно уставилась на него, а Берт зашипел от негодования. – Что вы имеете в виду? Профессор подскочил и прошелся по аудитории взад-вперед. – Понимаете… как же объяснить… ладно, слушайте с самого начала, постараюсь быть кратким. Доклад о драконах никто из вас не выбрал, а зря. Впрочем, с информацией вы намучились бы, в общедоступных источниках ее мало. Драконы разумны, когда-то они тесно общались с другими расами, пока король Кристиан не начал расширять свои владения и увеличивать территорию страны. Заброшенные земли раньше назывались Драконьими и принадлежали драконам. Там они проходят свою инициацию и выбирают ипостась, в которой будут существовать всю оставшуюся жизнь. Я даже рот открыла от удивления: – Инициацию? Профессор Бруни поморщился: – Адептка Рэйн, не перебивайте, я все объясню. Битва у моря унесла жизни русалок, уничтожение острова – расу оборотней, а вот большинство сражений с демонами и метаморфами, чьи поселения граничили с Драконьими горами, произошло как раз в землях, которые мы теперь знаем как Заброшенные. Магии вылилось столько, что она изменила территорию до неузнаваемости. Там, где раньше простирались живописные луга и росли красивейшие из деревьев, теперь выжженная пустыня. Огонь демонов уничтожил все растения, а иллюзии метаморфов изменили даже ландшафт, при этом с их же помощью Заброшенные земли – самый сильный источник магии на Таррине. Но она слишком опасна. Кристиан использовал лучших боевых магов и все известные артефакты, которые теперь покоятся в земле. Избыток магической силы губителен для любого, кто туда попадает. Надо же, как интересно, и чего я вечно от истории отмахиваюсь?! – Земли научились вытягивать способности магов, и долго находиться там нельзя. Гильдия только один раз в год разрешает практику в Заброшенных землях, весной в конце семестра, и только артефактникам, при этом использование защитных амулетов обязательно. И – не больше суток, иначе структура магии меняется, и адепты могут остаться без своих даров, особенно стихийники. Правда, если не выйти за рамки этого срока, древней магией можно даже подпитаться, а уж сколько артефактов найти! Бруни мечтательно закатил глаза, но мы молчали, опасаясь его перебивать. – Мне кажется, если бы не нахождение полезных артефактов, утраченных во время войны, часть из которых после практики забирает Гильдия, адептам давно бы запретили туда выезжать. Разрешение она дает неохотно, видимо, опасается, что жадные до поисков маги останутся там надолго. В этом случае Таррин потеряет перспективных учеников, которые лишатся своих способностей. А ведь в Заброшенных землях действительно можно найти очень редкие амулеты, созданные не только магами, но и метаморфами. К слову, они были отличными артефактниками, несмотря на дар иллюзий. Кажется, профессор уже пустился в воспоминания, как бы вернуть его к вопросу о драконах? Но Бруни опомнился, сам взял себя в руки, оставив, видимо, одну из любимейших тем для разговора. – Что же касается драконов… После войны они перестали доверять другим расам, с помощью родовой магии поставили сильнейшую защиту на свои горы, и пробраться туда нельзя. Я видел драконов несколько раз, издалека, парящими над своими владениями, но на контакт эта раса почти не идет, да и не может. – Почему не может? – вырвалось у меня. И тут же прикусила язык, но Бруни не стал возмущаться. Кажется, он был счастлив получить в нашем лице благодарных слушателей. Особенно в моем, я-то у профессора уже не один раз отличилась, и гордиться нечем… – Потому что магическая стена, сотканная драконами, защищает от проникновения любой сильной магии извне. Но она сыграла с ними злую шутку – теперь они сами не могут покинуть собственные горы. Только во время инициации, когда сила их магии слабеет, они пересекают невидимую стену и прилетают в Заброшенные земли, чтобы пройти обряд. К сожалению, место его проведения драконы изменить не смогли. Мне довелось пообщаться с одним из них на практике у артефактников много лет назад, сразу после инициации. Профессор замолчал, а затем сказал, обращаясь к Берту: – Знаешь, что меня в тебе смущает? Инициация драконов происходит в восемнадцать лет, и до этого возраста они не могут покинуть Драконьи горы. До обряда драконы не разговаривают на тарринском – это умение они получают после нее, хотя и не выбирают ипостась человека. Более того, я ни разу не слышал, чтобы хотя бы один дракон ее выбрал. Вот тут челюсть упала у всех четверых! – Что значит – выбрать ипостась человека?! – хором вскрикнули мы. Бруни улыбнулся: – Именно то, что я сказал. По легенде, в драконьем роду когда-то давно затесался один из сильнейших магов Таррина. Это случилось много веков назад, но отголоски этого раса переживает до сих пор. Во время инициации дракон может выбрать – остаться крылатым или превратиться в человека: на некоторое время он принимает и тот, и другой облик. Людей, сами понимаете, драконы не слишком жалуют, и я не знаю ни одного случая выбора ипостаси человека. Зато после обряда драконы приобретают способность говорить на нашем языке. До войны все происходило точно так же, и тарринцы имели возможность общаться только с взрослыми особями, прошедшими инициацию. Кажется, ящер был потрясен больше всех. Или все-таки я? Но это же значит… значит… что же это значит, демон его забери?! – Случай Берта необычный, – продолжил профессор. – Я не могу понять, как ему удалось покинуть Драконьи горы до инициации, почему он может говорить на тарринском, а его тело такого небольшого размера. Я нашел древние записи лишь о трех полукровках, рожденных драконицами. Все трое – полудемоны, очень злобные существа, изгнанные из клана драконов. Они погибли при первом же нападении на деревню магов. Примечательно, что, несмотря на чужую расу отца, ипостась не предполагает обращения в нее, только дракон или человек. Тот древний маг был поистине могущественным. Мы буквально затаили дыхание – ждали продолжения от Бруни. Ящер, как мне показалось, вообще окаменел. А вердикт был сногсшибательным: – В свете всего вышесказанного, у меня есть только одно предположение: отцом Берта был маг. Я не могла поверить своим ушам! Но меня опередил Берт, и не удалось с лету засыпать профессора вопросами: – Маг? Не обычный человек? – Именно, – кивнул Бруни. – Драконья магия очень сильна, и человек без магических способностей не смог бы стать отцом полудракона, то есть тебя. Это объясняет, почему ты говоришь до инициации и почему улетел оттуда – твоя магия слабее, нежели у других драконов, и воздвигнутая ими стена пропустила. А отцовская вряд ли проявилась, ты же ее не чувствуешь? Ящер замотал головой: – Нет, совсем никакой. Профессор удовлетворенно кивнул: