— Нынешние потасовки с принесением «вреда здоровью средней тяжести» обычный и приевшийся способ выяснения отношений не принимаемый органами защиты правопорядка в рассмотрение. Короче: не спеши открывать боевые действия, но запроси собственное, региональное министерство иностранных дел: — Что сказано в нашем «Пакте о ненападении? — и если оскорбитель, как заведено у дураков с коротким умом и длинным языком не сможет объяснить сути «чмокса» — помоги умственно отсталому без употребления грубых слов вроде «дятел». С бесовского позволения привожу толкование древним письменам, кои ныне воскрешены в беседах взаимного уважения и выражения любви. Вот они: — Чудить, Мудить, Объёбывать, Ко времени Смываться — если правильное воспитание удерживает произносить «мудить и объёбывать» затирай писком непотребности на манер нынешних светил кино в кадрах, кои определяются как «хочется, но нельзя». Если рамки приличия не позволяют озвучивать «мудить» — не муди, но воспользуйся мягким и культурным «мудрить». В русском языке, Прекрасном, Великом, Могучем, Вечно живом нет плохих слов, а если и встречаются — ни в малейшей степени не портят язык, но украшают и дополняют его. И такое учесть: нынешние «чмошники» в отличие от древних бесталанные, туповатые особи, а потому носить почётное звание «ЧМОКСы» не имеют прав. Настоящие чмошники обитают в банковской, как наиболее закрытой, непонятной среде, где «мудить» и «мудрить» одинаково дают прибыль, разница в словах на размерах украденного не сказывается. Отработавший по заводам сорок пять лет слесарь в переходе столичного метро не купит корочки генерал-лейтенанта» какой-либо страшно засекреченной службы отечества, настолько засекреченной, что и проверить невозможно, и не станет чмошником: — Гани манету, депутатом сделаю! И пусть отныне, дорогой читатель, «чмокс» будет сигналом тревоги: услышал рядом «чмокс» — вспомни наши толкования и приготовься к разводу на денежки: тебя волею случая занесло в компанию аферистов высокого полёта и сохранность твоих карманов в опасности. — Три литеры «чмо» прежде не портили, и впредь не испортят умным людям свечение аур. И цвет ауры не поменяется на иной Помнишь, как незабвенный школьный учитель русского языка и литературы наставлял: — Вырабатывайте красивую, правильную и богатую речь! — Учитель не обращал ваше неокрепшее сознание на призыв «не забывайте вставлять в речь бранные слова» — к пониманию необходимости добавлять брань в речь, как масло в кашу, пришёл самостоятельно. Бес против публикации брани не возражает, и на вопрос: — Как сильно порчу повествование «ненорМАТивной лексикой»? — получен ответ: — Терпимо, можно больше и злее… Разве не у вас родилось «кашу маслом не испортишь»? «ЧМОКС» родился на территории любимого Южного Урала в начале пятидесятых годов бурного двадцатого века. В понимании савецких людей того времени «чмокс» содержал проценты обиды, ибо не совецкие люди могли «чудить, мудить, объёбывать, ко времени смываться». Наивное время проплывало над головами граждан страны саветов: ни один тогдашний фантазёр в самых отчаянных фантазиях о будущем, не позволял родиться вольности: — Как случилось, что через годы «успешного строительства социализма в отдельно взятой стране», талантливые «чудики, мудики и объебалы» с двойным гражданством выйдут на первые места в новой жизни со страшно большим количеством валюты в иностранных банках? Если бы кто-то, явно ненормальный, задал вопрос в пространство: — Придёт время, и чужой в России человек завладеет всей металлургией Урала — пророка не медля взяла на лечение «тринадцатая бригада» — так в нашей местности называют медработников «дома Хи-Хи», психушки, то есть… — …без надежды на досрочное освобождение по состоянию здоровья… — За идиота держишь? Слабоумного, неспособного довести мысль до точки? — Как знать, как знать… Ни всех подряд мать Природа награждает талантом чудить, мудить, объёбывать и ко времени смываться, но «избранных богом». Обрати внимание на концовку чмокса, что видишь? — У чмошников есть надёжное убежище. Будучи уроженцем Средней полосы России произношу «вовремя», или «за погоду» — жители Южного Урала до сего дня говорят «ко времени» и менять привычки не собираются. Глубоко уважаю и чту особенности языка тамошних жителей. С позволения беса на короткое время отойду в сторону и выскажу любительские соображения о нарушениях в языке, и если где-то и в чём-либо занесёт — прошу читателя не судить строго. Мои функции не выше относительно грамотной набивки текста, а вхождения в области, где нужен высокий уровень знания вопроса допуска не имею. Если компаньон нестерпимо провоцирует на высказывания о событиях прошлого и настоящего, будущего нет — вхожу, куда деваться, и отзываюсь на уровне знаний с правом не обращать внимания на критику: что взять со слесаря? Удобно и никаких беспокойств «не то сказал». Заместитель начальника и есть заместитель. Продолжу: жил-был в русском языке Срам. И были у него два зама-близнеца: Стыд и Позор, а при них в секретаршах Скромность плавала. Службу знала и исполняла без нареканий, оправдывала имя на все сто (в процентах) в связях интимного свойства (характера) с руководством не состояла…или была настолько аккуратной, что не давала повода злым языкам «мыть кости». Оно и понятно: Скромность, единый раз упавшая и получившая массу благ от падения выходит из разряда скромниц. Почему ныне отловленных жриц любви органами правопорядка СМИ называют «деушками» проглатывая литеру «в» — ни печать, ни телевиденье пояснений не дают.. — Необоснованные претензии, о невинности выловленных «деушек» речь не идёт. Да, «деушки», и таковыми остаются до поры, пока, оплатив стоимость услуги, не убедишься в обратном. Будь проституткой — подал в суд с требованием удовлетворить причинённый ущерб «чести, достоинству и деловой репутации».Твои выпады против ТВ беспочвенны. — Убрать? — Оставь… — Тогда чего бузил? — Могу выразить возмущение? Побаивались и стеснялись русские люди неприятной четвёрки, избегали встреч, хотя и не всегда получалось уклониться. От древней троицы родственников на сегодня остался изуродованный до «стрёма» пластическими операциями Срам, а до милой и прекрасной Скромности дошло: — Скромностью сыт не будешь, моих прекрасных плеч, как шубой, скромностью не согреешь, чего доброго, эдак и жизнь в скромности пройдёт — и, уверовав в стальную твёрдость выводов — вышла замуж за магната какой-то ненужной промышленности, поменяла имя и укатила на ПМЖ в Сан-Тропез, что на Лазурном берегу прекрасной Франции. Оставшийся в одиночеств, привычный среднерусскому уху Срам укатил из центральной России на Средний Урал и подчиняясь законам языка аборигенов поменял фамилию на «Стрём», вернулся в стольный град и представился англичанином сэром Билом Стрэмом. Нынешние обитатели стола, не зная русского языка, кланяясь всему иноземному, выразившись «хер с ним!» ничего не заподозрили в «стрёме» и приняли в своё «культурное» общество. Остальное одинаковое и неизменное, как у всех, но две литеры «ко» определяют место рождения чмоксов и стрёма. Звание «чмокс», если оно постоянное, а не эпизодическое, опасное и почётное, и величать какого-нибудь неумеху «чмошником» одинаково с ношением незаслуженных наград, или красоваться татуировкой, не соответствующей разбойному профилю. Званию «чмокс» нужен талант и ум афериста, таким даром природа жалует единицы, не всякому дана способность возвести пирамиду на пустынном месте. — Выдержанные и воспитанные в приличиях люди, ни чета тебе, к обману добавляют эпитет «жестокий» и «подлый». Зависит от сорта и качества обмана, размера потерь материальных ценностей и от набора эмоций обманутого на момент понимания: — Как последнего лоха развели! — признания простых людей звучат грубее. — Есть причина удивиться: понятно поясняют. — Обогатиться в пирамиде позволено добравшемуся до верха, но находящемуся у подошвы мечты о богатстве остаются мечтами. С него сдерут, но ему — нет и нет! — и что видим? — Проходит малое время после оседания пыли от развала пирамиды, а одураченные в первом заходе, как прежде, выстраиваются в очередь, чтобы отдать кровные денежки на возведение новых строений. И получается! Наблюдается прогресс: «чмошники», забывавшие в пылу накопления первичного капитала о двух последних литерах «ко времени смываться» оказываются за решёткой. Со временем окончание «ко времени смываться» заменили другими, не теряющими первоначально смысла, словами: «жадность фраера губит», но поскольку на изменение «чмокс» никто не решился ветеран до сего времени остаётся неизменным. — Если прежняя жадность фраера губила и касалась исключительно фраеров — ныне в силе иной лозунг: — Халява губит всех! В высшем законодательном органе готовят закон: «всякий, если в паспорте «русским» записан, но уродует русский язык иноземными словами, «да будет порот кнутом прилюдно, кастрирован и по урезанию языка сослан в сельскую местность дотационного региона на вечное поселение». — С урезанием языка обоснованно и понятно, но кастрация, пожалуй, лишней будет. Наших педофилов-рецидивистов не кастрируют, а ты за пользование невинным «чмоксом» хочешь кастрировать! Не высоко прыгаешь? — Нормально прыгаю: чтобы дураков не плодили… Читатель! Следует сказать: прочёл по диагонали пару страниц и говоришь в сердце своём: — Не-е, такое не ем! — и довольные мирно расходимся по углам: сочинения не читал, обмануть не получилось, а посему ни единым критическим словом в нашу сторону не пальнёшь. И послать по известным адресам, один из коих — мужской, а другой, понятное дело, женский — не сможешь: — Не читал, не знаю, ничего сказать не могу. Хуже живётся критикам. Критик — это умный, а потому и злой человек с объяснимой и понятной мизантропией: как можно оставаться добрым и непредвзятым, когда дуэт сочинителей, вроде беса и живого человека пытаются накормить критика некачественными сочинениями? Сам критик ничего не рождает, никого не оплодотворяет, его и понять можно: впору успевать отзываться рецензиями на труды бездарей. Звание «критик» позволяет стоять над пишущей публикой и учинять «распиздон» любому и всякому, невзирая на лица и заслуги, но если «распиздон» выступает как продукт дурного настроения критика — таковым называться не может. — Дата и место рождения Распиздона неизвестны, товарищ мог родиться в любой географической точке «необъятной страны саветов», товарищ до сего дня живёт без паспорта, а потому явление Распиздона в свет могло произойти в любом месте, где русская речь выступает государственным языком. — Распиздон нуждается в подробном толковании. — Давай, кто возражает? — «Нагоняй», «разгон», «выговор» три воспитательных кита недавнего жития нашего. Как было недавно: начальник, каким ни будь замухрышкой, прокурор, судья и исполнитель наказания в одном лице, а товарищу на ковре дозволялось открыть рот на последнее слово перед вынесением оргвывода. Что-то похожее на судилище с разницей: если подсудимому по закону положен адвокат и перед вынесением приговора разрешают открыть рот на «последнее слово» — вызванному на распиздон к руководству разрешалось молчать, а слабые попытки с намерениями выпустить единое слово в свою защиту усиливали жесткость наказания. Распиздон на низшей ступени не обсуждался верхами и не подлежал обжалованию, и обработанному распиздоном высшие инстанции не помогали: — Низам виднее… Случалось, бывало, давались команды сверху: — Отменить наказание! — но редко, помилование долго не держалось, теряло силу, и помилованный, как правило, покидал здоровый савецкий калектив, заедали командиры штрафника. — Э-э, погоди, это не всё, была ещё одна форма воспитания совецких трудящихся: «взъёбка». В какую графу вписывать милую особу, как оформлять? Сестрой Распиздона? — Распиздон родственник Взъёбки, но солиднее, мощнее и внушительнее до трагизма, и записывать в родню серьёзному мужику какую-то мелкую Взъёбку не годится. У взъёбки накал страсти неглубокий, и градусов мало, особа не тянет и на малый распиздон. Ничего из «мероприятий воспитательного характера» не пропустили? — Вроде нет… Если что путное вспомню — вернусь. Малое примечание о компаньоне и о себе: не располагаю знаниями о времени и точке во Вселенной, где явился соавтор, но о себе знаю: родился во «времена активного строительства социализма в отдельно взятой…», впитал речи и мысли простых совецких людей не в полном объёме, но в пределах, необходимых среднему существованию. — Одной главой план по мату выполнили на сто процентов, а если появится что-то в иных местах повести — пойдёт перевыполнением плана с поощрением премией.