– Ты голоден? Ужинать будешь? – вместо нужных и важных вопросов вырываются какие-то бытовые мелочи. – Нет, – качает головой он. – Я у мамы поел. Смотрит на меня внимательно обтирая руки полотенцем. Кажется, хочет сказать что-то. Но в этот момент Сонька по стеночке подходит к нему и просится на руки. Артём грустно улыбается и подхватывает её на руки. На секунду наши взгляды встречаются и меня будто молнией поражает мысль: «Он всё знает». Я стараюсь унять дрожь в руках, вести себя естественно. Но беспокойство так и не отпускает. Я укладываю Соню спать, и сама готовлюсь ложиться. Артем внезапно подходит ко мне сзади и обнимает. Крепко, до боли. – Ксюш, я хочу, чтобы ты знала: я всегда буду любить тебя, – шепчет мне на ухо отчаянно. У меня холодная дрожь пробегает по телу. И что это значит? – Тём, нам надо поговорить, – произношу я, преодолевая сухость во рту. Чувствую, как он замирает. А пульс ускоряется. – Ладно, – отвечает он на выдохе. Мы садимся по разные стороны дивана. Вне его объятий становится холодно. Я складываю руки на груди, пытаясь сохранить остатки тепла. Он смотрит на меня в ожидании и с надеждой. Словно ждёт, что я опровергну все его догадки. – Это насчёт Сони, – произношу я сипло. Поджимаю губы, нервно сглатываю. – Только, пожалуйста, выслушай до конца и постарайся не поддаваться эмоциям. – Говори, Ксюш, – кивает Артём угрюмо. – Её отец – Сергей. Из-за сердцебиения, грохочущего в висках я не слышу звука собственного голоса. Мне кажется я съедаю вторую половину имени из-за нервного напряжения. Ещё и реакция Артёма выходит не такой, как я ждала. Он просто тяжело вздыхает и кивает. Медленно и сбивчиво я рассказываю Артёму про свой постыдный роман. Смахиваю слёзы украдкой. Говорят, что признаваться легко. Но это только тогда, когда знаешь, что тебя простят. На лице же мужа суровость. Впервые за всё то время, что я его знаю, мне трудно понять, о чём он думает. – То, что он твой брат, я поняла только в ЗАГСе. Я тогда сильно испугалась и растерялась. Не понимала, что мне делать. Позже он спрашивал меня про Соню. Видимо, не дурак, считать умеет, – я мрачно усмехаюсь. – Он понял, что она его дочка? – спрашивает Артём прищурившись. – Я не говорила ему прямо об этом, – отвечаю взволнованно. – Я ведь и не считала его отцом никогда. Он очень скверно поступил со мной. И я до сих пор не готова простить ему это. Если бы это было возможно, я бы хотела, чтобы они с Соней никогда не встречались. Я стараюсь быть честной и открытой с ним. Хочу, чтобы он понял: у меня не было намерения обмануть или одурачить его. Я люблю Артёма, и мне хотелось бы пережить этот непростой период как можно скорее. Пережить его вместе. Вот только я не чувствую прямо сейчас, что мы заодно. Артём будто отстранился и отгородился от меня. Я успокаиваю себя мысленно тем, что, возможно, ему нужно время, чтобы всё обдумать и принять. – Между вами что-то было в настоящем? – вдруг спрашивает он, и у меня холодная дрожь проходит по телу. В воспоминаниях оживает тот случай в ванной комнате в доме его родителей. Видимо, выражение моего лица оказывается очень красноречивым. Потому что взгляд Артёма становится очень несчастным. – Понятно, – произносит он, а затем поднимается и идёт в сторону прихожей. – Тём, постой! – я пытаюсь схватить его за руку. – Это не то, что ты подумал! Я этого не хотела. Я пытаюсь обнять его, удержать, но он отталкивает меня, обувается и уходит. У меня начинается истерика. Слёзы бегут по щекам. Я хватаю ключи и бегу за ним следом. Он скрывается в лифте, я отчаянно жму кнопку вызова соседнего. Пытаюсь дрожащими пальцами набрать ему, но он сбрасывает. Ну, за что мне всё это? Я ведь и вправду ничего не сделала! Почему он не дал мне объяснить всё толком? Придурок, Тёма! Ты же говорил, что будешь любить меня всегда! Выбегаю на улицу и смотрю вслед отъезжающей машине. Присаживаюсь на корточки и завывая строчу сообщение: «Между мной и Сергеем ничего не было! Вернись, пожалуйста. Давай поговорим». 7.2 Не дождавшись ответа возвращаюсь домой. Какая же я дура! Почему не рассказала всё раньше? Спокойно и без лишних эмоций. Он наверняка бы понял меня. Теперь мне остаётся лишь гадать, куда он направился. Только бы с ним всё было в порядке. Я успокаиваюсь только после того, как приходит сообщение от свёкра. Засыпаю под утро – просто не могу перестать думать, что скажу ему при встрече. Сонька будит меня рано. Поднимаюсь с тревогой и недосыпом. Беру её на руки и несу в ванную комнату. За обычными утренними процедурами я немного забываюсь. Одеваюсь, собираю Соньку и отвожу к няне. Потом еду на работу. Пытаюсь дозвониться до Артёма, но он игнорирует меня. Это больно. Да, я была не права, когда не рассказала ему всё. Но я в этой ситуации пострадала больше всех. Мне становится жаль саму себя. Хочется пожаловаться кому-то и я звоню Алёне. – Вот я почему-то думала, что ты мне наберёшь скоро, – произносит она с тревогой. – Не разобрались таки? – Что ты имеешь в виду? – уточняю с опаской. Пульс начинает отдавать в висках. – Мы с Артёмом недавно разговаривали, – отвечает Алёнка. – Он меня спрашивал про отца Соньки. Холодная дрожь проходит по телу. Артём сам об этом спрашивал? Как? Когда? – И что ты ему сказала? – спрашиваю напряжённо. – Правду, – говорит невозмутимо Алёнка. – Что не знаю ничего. – Понятно, – я тяжело вздыхаю и прикрываю глаза. – А вы что, поругались, что ли? – интересуется она немного виновато. Закусываю губу и чуть помедлив произношу: – Артём узнал правду про моего бывшего. – И чего? – удивляется подруга. – Он ведь бывший. Ты что, теперь за всех своих парней будешь отчитываться, начиная с того, с кем в песочнице в детском саду игралась? – Мой бывший – его брат, – продолжаю с дрожью. – Ё-моё… Тот самый? Со свадьбы?! – восклицает Алёна возмущённо. – То-то, я думаю, он с таким лицом ходил. Будто достоинство ширинкой прищемил. Она усмехается. Я же только больше хмурюсь, вспоминая нашу свадьбу. Уж если Алёна заметила, глупо было ожидать, что Артём не обратив внимание и не заподозрит что-то. Подруга, видимо, уловив моё настроение, меняет тон на сочувствующий. – Всё так плохо, да? – спрашивает она осторожно. – Артём у родителей ночевал. Теперь трубку не берёт, – отвечаю, чувствуя, как слёзы вновь выступают на глазах. – Приревновал, видимо, к брату, – предполагает она. – Не принимай близко к сердцу, Ксюх. Это, вероятно, даже не между тобой и Артёмом разборки, а между ним и его старшим. Помнишь же, как Сонька с Игнатом дрались за любимого медведя? И вроде бы у Игната игрушек – море. Но из-за того, что Соньке мишка полюбился, он тоже не мог успокоиться. Вздыхаю тяжело, осознавая, что в предположении Алёны есть смысл. От этого вдвойне грустно, что Артём не дал мне шанса объясниться и сейчас заставляет волноваться, не отвечая на мои звонки. – Хочешь встретимся, поговорим? – продолжает она. – Приезжайте с Сонькой вечером. Или мы к вам можем приехать. Я хоть и не смогу помочь, но хотя бы выслушаю. – Только если тебе удобно. Если честно я не хочу куда-то отлучаться из дома вечером. А то Тёма надумает ещё себе чего попало. – А чего неудобного-то? – усмехается Алёнка. – Поесть и набардачить в чужом доме – такое мы всегда за милую душу! Так что жди тётя Ксюша, вечером припрёмся. После разговора с подругой становится чуть полегче. Я очень надеюсь, что Артём вернётся. Ну, глупо же всё это! Но если всё же нет, то хотя бы этим вечером я буду не одна. После работы мы с Соней заезжаем в супермаркет за вкусняшками. Дочка видит огромную луковицу на нижней полке в отделе овощей и показывает мне на неё. Вместе кладём её в пакетик, а затем в корзину. – Эх, Соня-Соня, какой же тебя дома ждёт сюрприз, – говорю ей и беру ещё несколько яблок. По возвращении я мою овощи и фрукты. Даю Соньке её луковицу и предупреждаю, чтобы она не кусала её. В дверь звонят. Я смотрю в телефон и гадаю: это уже Алёна, или вернулся мой блудный муж. Открываю дверь и вижу, что ни одно из моих предположений не было верным. За дверью стоит Сергей. У меня на секунду даже дар речи пропадает. – Как… как ты узнал?.. – пытаюсь сформулировать свою мысль, но выходит так себе. – Как я узнал, где живёт мой единственный брат? – заканчивает он за меня и усмехается. – Это было нетрудно. – А Артёма нет, – произношу я напряжённо в надежде, что Сергей уйдёт. Однако его выражение лица становится как будто даже радостным. Он проходит в нашу прихожую, бесцеремонно отодвигая меня в сторону. Я чувствую, как тело цепенеет от страха. Зачем я сказала ему, что мужа нет?! – Сергей, тебе лучше уйти, – прошу дрожащим голосом. – Да ладно тебе, Ксюш, – улыбается он с досадой. – Я вообще-то извиниться пришёл. – За что? – спрашиваю сипло. – За тот раз у родителей, – отвечает он так, словно то было какое-то недоразумение. – Я не хотел тебя пугать. Просто не сдержался. – Ты хоть понимаешь, что это преступление?! – восклицаю я ошеломлённо. На глазах выступают слёзы. Он только качает головой. – О чём ты, родная? – понизив голос до шёпота, спрашивает он и пытается коснуться моего плеча. – Я ведь всё ещё люблю тебя, Ксюш. Помнишь, как хорошо нам было вместе? Ляльку вон какую состряпали. – Не трогай меня! – я отступаю назад и вжимаюсь спиной в стену. Сергей подаётся вперёд и нависает надо мной. Я отталкиваю его, но он перехватывает мои руки и с силой сжимает их. – Мне нравится, какая ты теперь стала недоступная, – шепчет на ухо. – Это так заводит. Он впивается мне в губы. Слёзы бегут по моим щекам. Я пытаюсь высвободить руки. За всю свою жизнь мне не так часто приходилось испытывать страх, но сегодня один из таких дней. Слышу как Сонька в комнате начинает хныкать. В это же время раздаётся звонок в дверь. Сергей отстраняется и смотрит на меня вопросительно. На самом деле мне очень хочется, чтобы Артём вернулся и встретился с братом лицом к лицу. Но это оказывается лишь Алёнка. Недовольно взглянув на подругу он уходит. Я же, пытаясь унять дрожь во всём теле, иду успокаивать дочку. – Глупая, говорила ведь не кусай, – я прижимаю её к груди, чувствуя сильный луковый аромат.