— А какая разница, сама записка и будет сигналом… А собственно, зачем что-то писать? Чтобы потом кто-то из моих домашних случайно на твою записку наткнулся? Пришлешь мне телепортом вместо себя что-нибудь другое. Любое. Нейтральное. — Например? — Да хоть вот такой пряник. Заодно утешусь его поеданием. — Если он тебе понравился, я тебе в следующий раз привезу пряников, — пообещал Мафей и принялся за телепорт. Неприятное ощущение собственной бесполезности в деле спасения короля преследовало не одного Элмара. Ольга страдала от этого еще больше, потому что никакого другого стоящего дела, в котором она могла бы быть полезной, не находилось вовсе. Более того — ей вообще старались ничего не рассказывать, чтобы оградить от вредных в ее положении волнений и переживаний, и даже правду о происходящем ей пришлось выдавливать из Диего чуть ли не силком, воспользовавшись некрасивым, но действенным методом «Ты опять что-то от меня скрываешь, а ведь обещал, что между нами больше не будет никаких тайн!». Бедняга решил, что дешевле выйдет рассказать. Раз обойтись без переживаний никак не получится, лучше уж переживать за короля, который в самом деле того стоит, чем мучиться неизвестностью и воображать невесть что. Ольга втайне надеялась, что ее новые способности как-нибудь пригодятся: например, полезный сон приснится или ее позовут на всякий случай, как тогда, с Жаком, в надежде на авось — вдруг ляпнет что-то полезное. Но увы — ничего ей не приснилось, и это означало, если верить объяснениям мэтра Максимильяно, что от нее в данной ситуации ничего не зависит. Звать ее тоже не стали. Как объяснил Диего, если бы кто и посмел ради каких-то сомнительных надежд пригласить его беременную супругу в этот рассадник болезней, комаров и крокодилов, он бы лично выбил сию опасную дурь из предложившего. Не хватало еще потом мутанта родить. Нет уж, пусть любимая жена сидит дома, в экологически чистом Поморье, читает книги, шьет распашонки и совершенствует свой поморский, чтобы не скучно было. А они уж как-нибудь сами. Ольга честно пыталась, но содержание книг не лезло в голову, занятую мыслями о несчастьях его величества и печальной участи крылатого наместника, уроки поморского языка отчего-то давались намного тяжелее, чем всего несколько лет назад испанский в институте, а две честно сшитые распашонки получились кривые и, по мнению Анфисы, размеров на шесть больше, чем требовалось. Немного отвлекали прогулки по парку в обществе Пако, но они не длились долго — Ольга быстро уставала, а у тролля все время находились какие-то дела то на тренировочных площадках, то на кухне для прислуги. Кому пришла в голову идея учить это добродушное нескладное существо воинским премудростям, Ольга не имела понятия, но что-то ей подсказывало, что неведомый энтузиаст очень скоро разочаруется. Хотя Пако все понимал и очень любил учиться, медлительность его мыслительных процессов исправлению уже не подлежала. Его соображалка и так работала на предельной для тролля скорости, и поделать тут ничего было нельзя, разве только свою вставить. Он легко справлялся с простой физической работой, с удовольствием возился с детьми, неторопливо, вдумчиво читал книги, однако занятия, требующие быстро ориентироваться, реагировать и принимать решения скорей всего не будут ему доступны никогда. Диего пропадал целыми днями и не всегда возвращался даже на ночь. Ольга ужасно скучала, чувствовала себя покинутой-позаброшенной — аж слезы выступали, но упрекнуть мужа в невнимании к своей персоне не поворачивался язык. Особенно когда он возвращался, усталый и расстроенный, и в ответ на ее неизменный вопрос виновато разводил руками. Правда, в среду, вернувшись после двухдневного отсутствия, он привез привет от Азиль и еще много разных новостей, но, к сожалению, главный вопрос по-прежнему оставался без ответа. В четверг Ольга весь день старательно настраивала себя на очередную долгую разлуку, но Диего неожиданно вернулся, и довольно рано. — Что случилось? — испугалась Ольга, вдруг представив целую кучу всяческих ужасов одновременно. Диего устало улыбнулся и привлек ее к себе. — Нет, ничего не случилось… Кстати, приехал Элмар, передавал тебе привет. — Куда приехал? — не поняла Ольга. — Сюда? Или в Лондру? И почему не зашел? — Да нет, не сюда… Там, в том мире, приехал. А сюда почему-то не захотел, хотя Мафею ничего бы не стоило… Сейчас он обстоятельно пьет и уж точно в ближайшую пару дней никуда не двинется. Наверное, расстроился. — Из-за короля? — сочувственно предположила Ольга, утыкаясь носом в складки рубашки, чтобы скрыть лицо, так как у нее опять защипало в глазах и начало срываться дыхание. Что это с ней творится в последнее время, чуть что — и в слезы… Впрочем, глупый вопрос, известно что, вот Кира уж на что суровая дама, а тоже во время беременности ревела из-за каждой ерунды. Злилась ужасно, но ничего с собой поделать не могла. А тут ведь и не ерунда, тут серьезно все… — Ну да… То есть что с королем случилось, он и раньше знал, но сегодня они пытались открыть гробницу… Была у наших мэтров такая идея: если совместить меч и кровь носителя, можно будет повторить то, что у короля вышло. А оно ни хрена и не вышло. Наверное, не в том дело было. Элмар так надеялся кузена спасти и от неудачи просто в отчаяние пришел. А как себя ведет расстроенный Элмар, ты не хуже меня знаешь. — Погоди, если ты здесь, то с кем он там пьет? Неужели один? — Да там хватает с кем. А мне не до пьянок — я сегодня опять сниться буду. Тут, кажется, вырисовывается еще один способ спасти короля, так меня папа работой пригрузил. Сам он, видите ли, какую-то даму от «черной паутины» лечит, а я должен сниться Флавиусу. — А что они еще придумали? — заинтересовалась Ольга, в очередной раз загораясь хоть и слабой, но все же надеждой как-то пригодиться. — Не поверишь. Когда-то, пару тысяч лет назад, к этой гробнице был сделан ключ. Ну, можешь себе представить, как качественно можно потерять вещь за такое время. Маги даже искать не пробовали, ибо безнадежно. Его дотошное величество, невзирая на тысячи лет и тысячи войн, решил все же поинтересоваться, как этот ключ выглядел. И, посмотрев на древнее изображение и подумав пять минут, обрадовал всех сообщением, что лично видел эту штуку в кабинете у Жака прошедшей зимой. — Так, может, и я видела? — Видела, видела, — улыбнулся Диего. — Жак сказал, что эту штуку вы вместе откопали в лавке дядюшки Цыня заодно с сусликом. И она действительно сейчас стоит у него в кабинете. И вот тут начинается самое веселое. Сказка прямо. Король в гробнице, гробница заперта, ключ от нее в кабинете, кабинет заперт, а код от него Жак — представь себе степень идиотизма ситуации! — забыл! Столько потрясений он пережил за последние три луны, что несчастные четыре цифры вылетели у него из головы! — А что же вы теперь будете делать?! — ужаснулась Ольга. — Вот за этим я и буду сниться всем подряд. Сначала Терезе — есть надежда, что у нее память покрепче, чем у Жака, и никакие потрясения ее с толку сбить не в силах. Может, она помнит этот код. А не помнит — придется Жаку добровольно память подставлять на просмотр. Потом зайду к Лукасу — узнать обстановку, не шастают ли вокруг особняка люди ордена, не ищут ли там следы заговора. И если нет, передам ему код и описание предмета, который надо достать. Он же, наверное, ходит к этим оболтусам, деньги носит, значит, подозрений не вызовет. Потом к Флавиусу. Если Лукас достанет ключ, через Флавиуса его надо будет передать папе, а если вдруг за Лукасом следят, то в Жаков кабинет полезут люди подполья. У Флавиуса есть и подчиненные, и связи в преступном мире, пусть проникают в этот особняк как хотят — хоть тайком, хоть с налету — и ищут ключ. Еще надо найти Тедди и попробовать добыть у него хоть какую-то информацию, что вообще происходит в Даэн-Риссе и жив ли еще некий брат Чань. Потом забежать к Тарьену и предупредить, что к ним придут… Ну, еще в одно место надо зайти, но это уже по другому делу. — Но ты же не будешь спать прямо сейчас? Еще ведь рано, никто не спит. — Нет, конечно. Мы еще с тобой поужинаем вместе, хоть раз за эту сумасшедшую неделю. И спокойно, не торопясь поговорим. Расскажем друг другу все новости — не впопыхах, как вот я тебе сейчас, а неспешно, в подробностях и в лицах. Я так по тебе соскучился… И тут Ольга не выдержала и разревелась. Не из-за короля, и не потому, что тоже соскучилась, и не от общей покинутости, а так, от полноты чувств. Разумеется, утром никто никуда не поехал. Да собственно, никто и не собирался отправляться прямо на следующее утро, ни отдохнув толком, ни проспавшись после вчерашнего. Как выяснилось, Элмар отличался не только королевским происхождением, но и королевской же щедростью, и напугавший Витьку бочонок был не единственным гостинцем с исторической родины его высочества. Еще несколько таких же были выставлены посреди поселка с приглашением для всех желающих «выпить за здоровье его величества, а вдруг это ему как-то поможет». Неизвестно, помогло ли бедному Элмарову кузену получившееся безобразие, но участникам оно точно здоровья не добавило. Где-то после полудня, когда Витька успел сто раз пожалеть о вчерашней невоздержанности, полюбоваться на страдания друзей по несчастью, наслушаться покаянных стонов любезного собутыльника и жестоких, но справедливых комментариев господина начальника, появился Мафей. Который, по его собственному утверждению, умел снимать похмелье. — Ну где ты был до сих пор! — с упреком простонал Элмар. — Вот мне больше делать было нечего, только сидеть возле вас и ждать, когда вы, пьяницы несчастные, проспитесь! — раздраженно огрызнулся мальчишка. — Скажи спасибо, что вообще пришел! — А злой-то такой отчего? — поинтересовался Витька, даже сквозь похмельный туман замечая, что спаситель не просто раздражен, а прямо-таки дергается от злости. — Да пришлось гада этого таскать к мэтру и обратно, — неохотно признался Мафей и опустился на корточки рядом с телом поверженного героя. — Как будто я ему тут персональный кучер! Я его как увижу, еле сдерживаюсь, чтобы не сделать с ним что-нибудь такое… болезненное. А мэтр велел «сопроводить и быть вежливым»… — Он проделал какие-то магические пассы и повернулся ко второму пациенту. — Ну что, тебе тоже? — Если можно. — Лежи тихо, будет больно… Витька наивно полагал, что ему и так уже больно и хуже быть не может. Оказалось, может, и еще как. — Ты что, нарочно?! — взвыл он, вновь обретя способность дышать и говорить. — Я предупреждал, — злорадно напомнил мальчишка и выпрямился. — Ничего, в первый раз оно всегда неожиданно, — посочувствовал Элмар, с тяжким вздохом поднимаясь и протирая глаза. — Зато потом сразу лучше становится. Витька тоже принялся аккуратно перемещаться в вертикальное положение, отмечая, что приятель абсолютно прав. Становится, и очень быстро. — Нашли время напиваться, — сердито проворчал Мафей. — Перестань срывать зло на ком попало! — в тон ему отозвался старший братец. — Мы разве виноваты, что мэтр велел тебе быть вежливым? Я бы сам этой сволочи шею свернул с превеликим удовольствием, и мне тоже никто не позволил. Так что теперь — на всех подряд бросаться? — А вечером мне опять его туда тащить! — пожаловался юный телепортист. — Шеллар с ним, видите ли, хочет пообщаться. Вот как он может с ним общаться после того, что было, а? Я еще могу понять, когда он его нарочно пугал и всячески изводил, но теперь он с ним как… как со своим общается! Как с приятелем, соратником, ну подчиненным на крайний случай, но все равно не понимаю… — Шеллар все может, — убежденно произнес Элмар, выискивая что-то по карманам. — Ты что, первый день его знаешь? Он даже с Хаббардом умудрялся быть вежливым. И с Горбатым, поди, такой вежливый был, что куда деваться. А с этим новым наместником, наверное, вовсе расшаркивался по всем правилам хинских церемоний. — Ну ты сравнил! Как Шеллар умеет притворяться, я не хуже тебя знаю. Но сейчас он не притворяется, вот в чем все дело! — Ты хочешь сказать, что можешь различить, когда Шеллар врет, а когда нет? — Элмар наконец отыскал расческу и принялся приводить себя в порядок. — Ты забываешь, что я эльф. В хижину заглянул убас — он делал это каждые полчаса с самого пробуждения, с нетерпением ожидая момента, когда «божества» очухаются в достаточной мере, чтобы связно объяснить, зачем вчера так напились и что интересного рассказал Витьке Элмар. — Ну наконец-то! — обрадовался он, заметив гостя. — А то все союзнички отчего-то испарились и не с кем даже поговорить о предстоящем отъезде. — Да, точно… — спохватился Витька. — Мафей, а что там твои «почтенные наставники» думают насчет нас? Кто-то собирался с нами поехать, что-то они там о продовольствии заикались… Понятно, сегодня уж точно никто никуда не двинется, но надо хотя бы собраться и подготовиться, чтобы завтра с утра… — Да и завтра никто никуда не двинется, — неохотно отозвался мальчишка. — Мэтр сказал, чтобы вы отдыхали и ждали. Завтра-послезавтра мы добудем ключ и потом уж, когда всех достанем… — А в чем, собственно, проблема? — удивился Витька. — Разве не ты с нами поедешь? И разве без тебя они не управятся? — Да конечно, не я… Когда мы достанем Шеллара, все хоть сколько-нибудь толковые целители будут нужны там, дома. Зато вместе с ним из гробницы вылезут местный маг, которого никто в наш мир не потащит, и мэтр Феандилль, которого сюда пустили на правах переселенца, и вернуться в мир, где когда-то умер, он не может. Вот они с вами и поедут. Может, еще Ален или Силантий присоединятся, но это пока не решили. Витька перевел его пояснения убасу, втайне сожалея, что с ними не поедет блистательная мэтресса Морриган. Оно-то, конечно, правильно — ничего хорошего из такой затеи не вышло бы, но все равно жаль. Судя по физиономии Кетменя, ему тоже было невероятно жаль, но он тоже понимал, что помещать в группу невоспитанных мужчин красотку, которая с легкостью отрывает хвосты крокодилам, — идея убыточная и опасная. Считай потом по дороге оторванные запчасти… — И вот еще что, — продолжил расспросы любознательный убас. — Мне вчера ваш стрелок-связист в двух словах рассказал про эту гробницу, но хотелось бы услышать подробности, кто есть кто и почему все эти люди там сидят. И есть еще один момент, который мне сообщили, но объяснить не удосужились. Что значит — «Повелитель мертв»? — Это значит — упокоен, — пояснил Мафей. — Нет его. Все. Сейчас там его ученик за главного. Тоже нежить, тоже почти бессмертная, и с ним тоже придется повозиться… Только не спрашивайте меня: «А как же пророчество?» — сам не знаю. — А кто знает? — немедленно уцепился за тему Кетмень, едва услышав перевод. — Ну кто это может знать? — попытался остановить его Витька, перед которым забрезжила надежда отвертеться от роли фальшивого божества. — Даже текста этого самого пророчества не сохранилось. Его и в нашем-то мире только дикари разносили, а в соседнем о нем и вовсе не слышали. Эти пришельцы его даже не учитывали в своих планах насчет Повелителя упокоить. И упокоили-таки без всяких карающих богов… Убас не унимался и требовал, чтобы ему непременно объяснили, как упокоили Повелителя и как теперь быть с пророчеством, на которое он возлагал такие надежды. И еще ему обязательно надо было узнать, что вчера полночи излагал пьяный Элмар. А также чтобы кто-то знающий растолковал, что теперь делать с наследием Повелителя и не было ли каких живописных пророчеств насчет некстати помянутого ученика… Мафей почуял, к чему идет, и поторопился смыться, сообщив напоследок, что мэтры сейчас заняты — обсуждают с его величеством глобальные проблемы родного мира. А Витька, которого навязчивое любопытство господина начальника достало до самых печенок, прямо при нем поинтересовался у Элмара, насколько личными являются его вчерашние откровения и не будет ли он возражать, если о них узнает еще кто-нибудь. Элмар, который конечно же все понял, категорически заявил, что будет. И, демонстративно загородив Витьку от убаса могучей спиной, буквально вытолкал его за дверь. «До чего я дожил… — мрачно думал Кайден, стараясь не смотреть в ненавидящие глаза юного телепортиста. — Мало того что я не смог как следует убить этого мерзавца, я теперь выполняю его поручения и бегаю к нему с отчетами… Он что, сам прилететь не мог? Или нарочно прислал за мной мальчишку, чтобы я лишний раз прочувствовал всю унизительность своего положения?» Привычный рабочий шум поселка сменился на шорох листвы, хлюпанье болота и раздражающее зудение комаров. Голос призрака на этом фоне уже не казался чуждым или неуместным — прижился, подлец, вписался в обстановку. — На этот случай оптимальным вариантом будет задействовать Тину, только обеспечить ей необходимую силовую поддержку. Корпус паладинов будет в самый раз. Во избежание каких-либо колебаний среди личного состава необходимо провести разъяснительную работу, и сделать это должен Элмар собственной персоной, как бы трудно ему ни было объясняться на эту тему… Призрак умолк, видимо заметив телепорт. Когда же окружающий мир прояснился, Кайден увидел фантастическую картину, способную серьезно повлиять на психику неподготовленного человека. Прямо здесь, посреди болота, на втором ярусе древней гробницы, стоял красивый и, наверное, удобный стол из полированного дерева, почти такой же, как в обиталище Нимшаста, только новый и без всяческих украшательных излишеств. За столом на таких же новеньких нарядных стульях с гнутыми ножками, обитых дорогой тканью в мелкий темно-синий цветочек, восседали два волшебника в своих иномирских мантиях — изменчивый придворный маг, на этот раз в молодом своем обличье, и суровый мистралиец с косой. Мэтры что-то старательно записывали, аккуратно макая перья в серебряную чернильницу, а рядом плавал в воздухе говорливый призрак и диктовал, подобно наставнику на лекции. Над столом висел небольшой, но поразительно яркий светящийся шарик, однако вокруг него не вились, как обычно бывало, многочисленные насекомые — над сидящими возвышалась полусфера защитного полога, границы которого легко определялись по скоплению оголодавших комаров и мошек, а также привлеченных светом ночных бабочек.