– По приезде мы должны были встретиться с нашим осведомителем. Неким Лёней Кукишем. Он обещал вывести на поставщика Пыльцы… Но был убит. Мы так и не успели поговорить. – Кукиш был убит магическим способом. – заметил Штык, вытащив из пачки какой-то листок и помахав им в воздухе. – Есть заключение эксперта. Лумумба фыркнул. – Дорогой коллега. Когда человека превращают в животное, это можно увидеть, простите за банальность, невооруженным взглядом. Без всяких экспертиз. – Я пытаюсь сказать, что Цаппель не был магом. – Он мог нанять Живчика. А потом убрать и его, как ненужного свидетеля… – быстро проговорил Лумумба. – Вспомните показания: в какой-то момент Живчик, выпив лишнего, устроил скандал. Он кричал, что всё знает. И что готов прямо сейчас вывести всех на чистую воду… Градоначальник мог испугаться, что Живчик, напившись, разоблачит его перед всеми, и принял меры. Прошел мимо кресла, в котором сидел пьяный маг, и незаметно всадил нож… Вы, кстати, сняли отпечатки пальцев? – Рукоять была чистой. – буркнул Штык. – Её вытерли. – Ну разумеется. – кивнул Лумумба. – Предположим, убив Кукиша и Живчика, Цаппель решил заняться вами. – напомнил Штык. – Так что же пошло не так? – Элементарно, мой друг: он испугался. – Базиль чуть театрально наклонился к полицеймейстеру. – Для свежего человека увидеть Навь – изрядное испытание. – Так вы и вправду подняли его жену? – глаза Штыка блеснули. Лумумба фыркнул. – Мы – не какие-то шарлатаны. – Она сказала, что Цаппель её отравил. – все повернулись ко мне. Штык – с новым интересом, Базиль и Ванька – с осуждением. Я упрямо мотнула головой. – А чего? Он же – полицейский, так? Пусть знает… Это же лишнее доказательство того, что Цапля – убийца! Лумумба устало потер переносицу. – Во-первых, Маша, будьте добры называть градоначальника по фамилии. Имейте уважение к покойному. А во-вторых… Ладно, ограничимся пока этим. – и он вновь повернулся к Штыку. Я понимала, что сморозила глупость. Сама же не хотела встревать, а получается, что я теперь в их глазах – капризный, несдержанный ребенок, и доверять мне нельзя. И тут меня осенила еще одна гениальная идея. – Извините. – упрямство вновь подняло меня со стула. – Может, я вновь скажу глупость, но я вот о чем: если жена Цаппеля сказала, кто её отравил, почему бы вам не спросить Живчика, кто убил его? – и я снова села. Ванька незаметно вздохнул. Штык требовательно уставился на Лумумбу, но тот невозмутимо усмехнулся. – Если б вы там были, Маша, то не стали бы задавать такой вопрос. – Почему? Думаете, не справитесь с магом? – иногда меня словно бес за язык тянет. Никак не могу остановиться. – Живчика закололи со спины. – тихонько сказал Ванька. – Он просто ничего не видел. – Итак… – будто подводя итог, Штык провел карандашом черту поперек белого листа бумаги. – Вы выяснили, где находится золото Зиммельдорфов, а так же то, что саму Ядвигу Карловну убил муж… И это слышали те двое, которых привел с собой Цаппель. Самый простой вывод: услышав, где спрятаны слитки, они пристукнули Цаппеля, а сами отправились за золотом. – налив воды из графина, Штык выпил, и со стуком вернул стакан на поднос. – Вам удалось всунуть палку в самый центр муравейника, коллега. – он рухнул в своё кресло и задрал ноги на стол. – Золото Зиммельдорфов – уважаемая в городе легенда. Сам старик, царство ему небесное, давно перекопал все свои владения – и участок при городском доме, и поместье жены… Да и среди горожан было много желающих найти клад. Теперь охота начнется по новой. – он оглядел нас слезящимися глазами и нервно хихикнул. – Гонка за сокровищами. Только этого мне не хватало. Глава 16 Маша В гостинице нас ждали. Как только мы вошли, навстречу поднялся армянин. Дуринян, кажется, владелец вино-водочных заводов. Я его видела раньше, издалека. Всегда окружении охраны. Не думала, что вблизи он окажется таким мелким скользким типчиком. – Освежимся? – предложил Ванька. – Пока начальство беседует, можем зайти в бар, выпить прохладительного. – У тебя что, денег куры не клюют? – буркнула я. – Можно и водички попить, из-под крана… – На лимонад точно хватит. А потом нужно отдохнуть, я тебе свой номер уступлю, а сам у Лумумбы, на диванчике. – Нет, что ты, не надо… – я дала увлечь себя по коридору, туда, где звучали тихие аккорды пианино и пахло сигаретным дымом. – Я могу и в кресле поспать. – Не дури. Нам еще в деревню ехать на ночь глядя. Отдохнуть не удалось. Как только принесли напитки, мне – розовый, с клубничным запахом, а Ваньке – воду с пузырьками, явился Лумумба. Оказывается, он успел договориться с Дуриняном о работе. Спиртное на его заводе вдруг превратилось в воду, и Лумумба обещал разобраться как это случилось. Точнее, это мы с Ванькой должны были ехать на завод, а Базиль сказал, что у него другие дела. – Интересное кино… – поджал губы наш хозяин и повелитель. – Были в истории случаи, когда воду – в вино, но чтоб наоборот? Вы уж там не подкачайте. – А если я опять лишнего сболтну? – со шкворчанием втянув последние капли молочного коктейля, спросила я. – Ничего, небось, не пропадете. А мне недосуг. – Конечно… – привычно заныл распаренный, не отошедший от жары, Ванька. Как в прохладном номере храпака давать, так вы первый, а как дело лютое, опасное – так сразу я. А Маша так вообще никому ничего плохого не сделала… – Лумумба только глянул сумрачно, из-под бровей, и Ванька тут же стух. – Ладно, пойду. – он тяжело вздохнул и мужественно поднялся с мягкого дивана. – А ежели не вернусь, доложите товарищу Седому: так мол, и так, пал стажер Спаситель в неравном бою. Смертью храбрых… И памятник. Черного, как ночь, мрамору… – я думала, Базиль его убьет, но тот только вздохнул терпеливо, а потом душевно так, от всего сердца, обнял дубину, облобызал троекратно, и отпустил. – Лети, голубь. Через три часа жду с докладом. А меня на прощанье по голове погладил. Дуринян, увидев нас одних, поморщился. Поздоровался, рассыпался в комплиментах – Лумумбе, не нам; и даже ручку подал – мне, не Ваньке. Когда усаживал в свой крутой Лексус… Двигатель заработал, запахло жареной картошкой. – Признаться, я рассчитывал на помощь самого эээ… мастера. – полуобернувшись сказал он, устроившись за рулем. – Очень надеюсь, что вы эээ… справитесь не хуже. – Отчего ж, эээ… не справиться? – усмехнулся Ванька. – Обслужим по первому разряду. Я уже просекла эту его фишку: при посторонних Ванечка старался казаться эдаким увальнем: сила есть – ума не надо. С его наивным детским взглядом, пухлыми губами и румяными щечками это прекрасно получалось. – А барышня тоже… по магической части? – спросил Дуринян. Взгляд армянина мне совершенно не нравился: масляный какой-то, плотоядный. – Что-то вроде того. – приобнял меня Ванька за плечи. – В ученицах пока. После его слов я попыталась представить, каково это: стать ученицей у мага… Наверное, и Пыльцу принимать придется – а как же? А если я окажусь настоящей? Смогу колдовать… Как Мать Драконов, например. В животе что-то перевернулось противно, и оборвалось. Вспомнился исступленный, синий-в-синем, мамин взгляд… Нет. Ни за что. Даже пробовать не стану. Завод располагался за городом, на другой стороне реки. По-моему, раньше здесь была тюрьма, а после Распыления, когда бандитов стало некому охранять, и они разбежались, это место досталось Дуриняну. Сейчас на крыше трехэтажного лабаза с глухими, заложенными кирпичом окнами, дымило множество черных труб. Стена была оплетена колючкой, а на вышках всё так же, как в старые времена, дежурили автоматчики. Вылезали из машины с опаской: вдоль забора бегало три лохматых, неопределенной породы, кобеля. Я присмотрелась: странные они были. Слишком большие. Несуразные. – Это от воров. – проследив мой взгляд, пояснил Дуринян. – Лезут, не поверите, и днем и ночью. – А вы их – собаками? – простодушно уточнил Ванька. – И собаками, и стрелять приходится. – равнодушно кивнул хозяин. – Пройдемте. – и он гостеприимно указал в сторону железной запертой двери. Густой и плотный запах можно резать ломтями. У меня начинает кружиться голова, и противно щиплет в горле. – Это из цехов. – говорит Дуринян, заметив, как я морщу нос. – Чаны с закваской. Я, если хотите знать, хорошую закваску на нюх определяю. Бывает на день перебродит и всё. Выливать приходится… Мы – производители честные. Что на витрине – то и в магазине. В здании тоже автоматчики. Они ходят по коридорам, стоят на галерее, окружающей по периметру большой зал, по дну которого снуют люди в зеленых пластиковых костюмах и масках. – Здесь у нас брага, из которой потом перегоняют спирты… – рассказывал Дуринян, ведя нас мимо чанов.