– Да нет, ты не понимаешь… Елена хорошая. – С чего ты взяла? – С того. Она встречалась с Бабулей, пока он… Пока его не заколдовали на охоте. Бывала у нас дома, книжки приносила… Вкусности разные. – И из-за этого ты решила, что она хорошая? – я не мог скрыть горькой печали. Маша упрямо наклонила голову. – В первую очередь потому, что Бабуля не стал бы заводить отношения с… нехорошей женщиной. Жалко, ты его не знал, а то бы сразу понял. Он такой же, как Базиль. Честный и благородный. Добрый. Они поженится хотели. И еще… она совсем, совсем не переносила Пыльцы. Пострадала от нее в молодости, очень сильно. И не переносила. Как и Бабуля. – И почему не поженились? – Он пошел в рейд и попал под заклятье. Стал двоедушником. – Елена его бросила? – Нет. Он сам сказал, что не может обречь её на жизнь рядом с чудовищем. Что-то в мозгу щелкнуло. Она всё время на виду. Благодетельница. – так, кажется, выразился Шаробайко. Красавица, умница, законодательница мод, хранительница традиций. Знакома со всем городом: градоначальник слушается её совета, фабриканты не брезгуют зайти на огонек… А влюбилась в простого охотника. Так разве бывает? Бывает, наверное. Но у нее прибыльный бизнес: кабаре с выпивкой и девочками. И при чем здесь Пыльца? – Маша… А Елена не предлагала денег на амулет для Бабули? Всё-таки, богатая женщина… – Нет. – Никогда? Маша только покачала головой. Лумумба, например, сразу сказал: никаким амулетом заклятье не снять. Но он – маг, и такие вещи просто знает. А она? Я вскочил. – Ты чего? – удивилась Маша. – Нужно торопиться. – я попытался натянуть мокрую рубаху. Ткань жалобно затрещала. – Куда? – В город. А то будет слишком поздно… Глава 20 Иван – Вы уверены, что это необходимо? – я затравленно топтался возле бани. – Может, я просто кепку надену? Или парик какой? Любовь Александровна игриво хихикнула, пожав круглыми плечиками. – Ну где я тебе, соколик, парик возьму? Разве что, из соломы… – она подошла близко-близко, чуть не уткнувшись в меня высокой грудью. – А хочешь, девкой тебя вырядим? Косу-то, глядишь, найдем. Сарафан красный, лапти… – и нежно так провела ручкой по моей щеке. – Бровушки насурьмим, щечки нарумяним, губки… – Нет! – я отскочил, уворачиваясь от очередной ласки. – Обойдусь, спасибо большое. Давайте лучше красить. – Ну вот, другое дело… Идем, сокол ясный. – кивнув, она скрылась в предбаннике. Я покорно поплелся следом. – Внешность у тебя уж больно, милок, колоритная. – бормотала будто бы себе под нос любезная Любовь Александровна, размешивая краску. – Малой маскировкой не обойдёсся… А так – кудри твои буйные черными сделаем, кафтанчик подберем, сапожки – глядишь, и за человека сойдешь… – Может, я того, магией? По смене личин у меня пятерка была. – Не выйдет. – поджала губки хозяйка, наливая в ушат воды и пробуя её локтем. – Пыльцы-то совсем нема. Мы граждане послушные, ни в чем таком не замешаны… Так что, если у тебя самого не припрятано… Я горько вздохнул. Весь запас, что был у нас с Лумумбой, сгинул вместе с гостиницей. – Да ладно, не кобенься. – она гостеприимно махнула полотенцем на тазик. – Сделаю в лучшем виде, мама родная не признает. Обрез вернулся злой, как цепной кобель – как же, такой шанс разбогатеть упустили! Золота под расщепленным дубом не оказалось, только свежеразрытая яма с осыпавшимися краями. Бесполезно было доказывать, что уж он-то к кладу не имеет никакого отношения… Когда я заявил, что возвращаюсь в город, Таракан стал отговаривать. – Пожары, убийства – у нас давным давно такого не было, – говорил он. – Народ уверен: всё началось с вашего приезда. Знаешь, чем заняты уцелевшие в бойне с имперцами охотники? Сидят по трактирам, демонстрируя боевые ранения, и пьют за счет сердобольных граждан. Попутно расписывая всем желающим мажеский беспредел. – Мы потому и приехали, что беспредел! – Это еще доказать нужно. А бесплатное магическое шоу, что устроил твой наставник, перед тем, как гостиницу подпалить – полгорода видело. – Есть доказательства. – мрачно напомнил я. – Наш осведомитель, Лёня Кукиш, оставил улики. Лумумба не виноват… – И где они? Я сник. Улики – поддельная монета, сережка и пакетик с Пыльцой, тоже сгорели в гостинице. – Узнают тебя – и повесят на ближайшем фонарном столбе. – сплюнул Обрез. – Будет городу бесплатное украшение. – Нужно подождать. – гнул своё Таракан. – Несколько дней, может, недельку… Пока хоть немного не схлынет. – Нельзя ждать! – горячился я. – Пока мы тут загораем, она золото вывезет, следы заметет, и тогда уже точно ничего никому не докажешь. – Послушай… – Таракан замялся, коротко глянув на Обреза. – Давай начистоту: так ли оно тебе надо? – Не понял. – я злился всё сильнее. – Наставника твоего… – Пустьземляемубудетпухом. – вставил Обрез. – Пусть земля ему будет пухом. – кивнул Таракан. – Уже не вернешь. Ты в свою Москву укатишь. А нам здесь жить. – Но если Мадам Елена – и есть дилер, а мы её прижучим, вам же лучше будет! Без Пыльцы в городе куда как спокойнее станет. – Да это всё понятно. Однако… – А, боитесь работу потерять? Конечно, без маганомалий – на хрена охотники? – Да как ты… – замахнулся Обрез. – Да если хочешь знать… – Тихо! – Таракан встал между нами. – Успокойтесь, оба. В чем-то ты, Иван, прав. Мы – охотники. Но это ерунда: не будет работы здесь – подадимся в другие края. Тут другое… – Что? – Ты сам сказал: Баба Яга – только дилер. А искать надо сам источник. Твой наставник, будь он жив, со мной согласился бы. Свято место пусто не бывает, поймаем одного – придут другие. Место уж больно выгодное: река, дороги во все концы… Сказать, что Елена – и есть главный источник, я пока не мог. Всё это не больше, чем мои догадки и ощущения. Чтобы разобраться окончательно, и найти новые доказательства – нужно попасть в город. – Можете сидеть здесь до Морковкиного заговенья, а я ухожу. – заявил я, и отвернулся. – Я с тобой. – Машу я поначалу не признал. Идет, думаю, пастушок деревенский, по своим пастушьим делам. В картузе, широких, на вырост, штанах, с котомкой через плечо… – Еще чего. – Меня Базиль нанял. Ему и увольнять. – Так он же…