– До Распыления я только пельменями и питался. Самая для программера была сытная и доступная еда… Кроме яичницы, конечно. – А яйца тоже драконьи? – спросила я невинно. Бабуля фыркнул, но потом скроил строгое лицо: – Следите за языком, барышня. Вы прекрасно знаете, что до распыления драконы на Земле не водились. Я прикусила язык. Ведь хотела сказать о динозаврах, а не о драконах! Как они с языка-то сорвались? Если Бабуля заметит – ни в жисть не отстанет, пока всю правду не вытрясет. А о Шаробайкином предложении я ему говорить точно не собираюсь: на Мать Драконов он меня не отпустит. Запрет в подвале, и ключ выбросит. Он вообще не хотел, чтобы я в агентство устроилась. Особенно после того, как сам охотиться перестал… Но больше меня никуда не хотели брать – татуировки говорили о беспризорном прошлом, а считалось, и весьма обоснованно, что дети, выросшие на улице, совсем без башни. Обед прошел мирно. Обоим не хотелось заострять внимание на скользких вопросах, так что я вкратце рассказала, как прошло дежурство, а Бабуля поведал, как он ухаживал ночью за близнецами, Сашкой и Глашкой. На самом деле, никакие они не близняшки, а последняя находка Бабули. Глашку год назад нашел на выеденном вурдалаками хуторе, а Сашку подобрал в окраинах, на свалке. Были они примерно одного возраста, вот и стали не разлей вода… Только у Глашки головенка вся седая – натерпелась, пока от бывших своих родителей в погребе пряталась, а Сашке нельзя было давать в руки спичек: так и закатывался, увидев огонь. Поднимаясь по лестнице в комнату Ласточки, я думала: может, он вовсе никуда и не убегал? Может, Бабуля выглядит изможденным потому, что всю ночь просидел с больными… Ласточка выглядела хуже, чем вчера. Веки стали совсем прозрачными, скулы заострились, серебряные волосы вялыми прядями змеились по подушке. Поставив на тумбочку миску с пельменями в бульоне, я присела к ней на кровать. Взяла горячую узкую ладонь. – Привет. – она открыла глаза и слабо улыбнулась. – Как ты, подружка? – Всё путем, не ссы. – упершись локтями, она попыталась привстать, но упала назад. Я помогла ей сесть, поправила за спиной подушку и протянула миску, от которой шел аппетитный пар. Ласточка вяло взялась за ложку. – Близняшки? – спросила она. – Бабуля их накормит. Я специально подстроила так, чтобы побыть с Ласточкой наедине. Нужно о многом поговорить. – А ты? – она никак не могла донести ложку до рта, и я, придержав ей локоть, помогла. – Я уже. Харчись. Съев несколько штук и выпив бульон, она бессильно откинулась. Но глазами продолжала следить за мной. – Что? – наконец спросила она. – Я, кажется, знаю, как помочь Бабуле. – у Ласточки вспыхнул взор. Губы беззвучно подтолкнули меня продолжать. – Новое задание от Шаробайки сулит две тысячи монет. – подруга нашла в себе силы иронично поднять бровь. – Расщедриться на такие деньги наш начальник может только в одном случае: если не собирается заплатить. – сказала она. – Или когда у него нет другого выхода. – она опять открыла глаза. – Охота на дракона. – пояснила я. Ласточка закрыла глаза. – Ты серьезно? – спросила она. Я показала письмо. – Даже печать стоит, видишь? Не отвертится. – Скажет, что подделка. В кабинет любая собака войти может. – Ну, не одну же меня он пошлет… динозавра-то всей артелью валили. Не хотелось сейчас делиться с Ласточкой историей про единорога. Она – прирожденный скептик, не верит ни в мистику, ни в счастливые совпадения. Честно говоря, я просто боялась, что она меня отговорит. – Это единственный выход. – сказала я. – Амулет тыщу монет стоит… – Соглашайся. – сказала она. И привстала, вцепившись мне в руку с неожиданной силой. – Он опять убежал. Уже на рассвете, и пропадал совсем недолго. Но вернулся весь в крови – я видела в окно. Ты, когда шла домой… ничего такого… не слышала? Я знала, о чем она: мы всё время боялись, что он не выдержит, зайдет в ближайший дом и… Я покачала головой. – Нет. Всё было тихо. Наверное, кролик. Или курица. – Будем надеяться. – Ласточка опять упала на подушки. – ты же знаешь, если б я могла, я бы пошла вместо тебя. – сказала она. – Вместе. – поправила я. – Мы бы пошли на дракона вместе. Я представила, как это могло бы быть и улыбнулась. – Было бы круто, да? Мы плечом к плечу у мачты, против тысячи вдвоем… – пробормотала Ласточка. – Ничего страшного. Пойдешь со мной в следующий раз. На наш век драконов хватит. Она закашлялась, прижав рукав ночнушки к губам, а потом, глядя на красные пятна на ткани, усмехнулась. – На твой – наверняка. Глупость какая: подхватить краснуху в моем возрасте… Я вскочила. – Совсем забыла! – откинув торжественно тряпочку с блюдца, я гордо сунула ей под нос шприц с беловатой жидкостью. – Оголяйте ягодицы, мадам. Вас ожидают приятные минуты. – Сколько ты за него отдала? – цепко глядя на шприц, спросила Ласточка. – Неважно. И вообще, нам премию дали, так что отставить сопли в сиропе. Ночью Бабуле опять было плохо. Я долго слушала, как он мечется у себя в комнате и глухо рычит, колотя в стену кулаками. Потом затрещала раздираемая ткань, хлопнула рама окна… До самого рассвета я так и не могла заснуть, так что, едва краешек солнца показалось над рекой, вышла из дому и, решительно поправив лямки рюкзака, зашагала к складу. Патроны у меня еще вчера закончились и подметка правого берца скоро каши запросит, так что, если повезет, затарюсь до наплыва охотников. Склад был заперт. Походив пару минут вдоль огромных дубовых ворот, я задумалась. На щедрое предложение Шаробайки должны были откликнуться почти все. Шутка ли, две тысячи монет! Кроме того, в глубине души каждый мечтал поохотиться на дракона. По себе знаю. Соскучившись, я постучала в окованную железными полосами створу. – Эй, Егорыч, открывай! – ничего. Развернулась спиной и заколотила каблуком. А в ответ – тишина… Мне стало не по себе. Склад не закрывался никогда, даже ночью. Особенно ночью… Егорыч здесь жил. За шторкой стояла походная армейская кровать, имелись запас консервов, примус с чайником и сковородкой. Мало ли что кому понадобиться? Бывало, поднимут в три утра по тревоге, и летишь на склад – взять запас патронов, да пару фугасов, да огнемет в любой момент может пригодиться… – Ты чего буянишь? – я повернулась. Ну конечно, только их мне и не хватало. Двое самых отмороженных охотников: Обрез и Таракан. – Склад закрыт. – буркнула я и опять заколотила в двери кулаком. Если эти пришли, значит, и другие скоро подтянутся. Грош цена тогда моему преимуществу. – Странно… – пробормотал Таракан. – Он же круглосуточный. – И я об том же, м-мать моя девственница… На Обреза я старалась не смотреть. Все эти дни, что прошли с охоты на динозавра, я старалась о нем не думать. Уговаривала себя: ну что Обрез? В наряды мы вместе не ходим, в конторе почти не пересекаемся… Остынь, плюнь и забудь. Бывает. И только я себя почти уговорила, он – тут как тут. Непруха. Стукнув несколько раз изо всех сил, я затрясла отбитой рукой. – Давай, помогу. А то что-то ты тихо стучишь. – и непонятно, издевается он, или всерьез. – Отойди. – еле сдерживаясь, я отпихнула его от себя. – Отойди сам, или я тебе все коленки повыдергиваю. – Витаминов не хватит. – осклабился тот, и придвинулся еще ближе. Молча размахнувшись, я влепила ему кулаком по морде. Точнее, собиралась влепить, но Обрез перехватил руку. – У тебя что, совсем крыша протекла? – выкручивая моё запястье, этот гад еще и ухмылялся. – Ты в меня из огнемета палил. Идиотина косоглазая, криворукая… Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну… – Сама дура. Стояла, ушами хлопала. Я не виноват, что ты на линии огня оказалась.