– Да, больше ничего такого при мне не происходило. Да я уверена, что и вообще не происходило! Просто эти Харперы – страшно недоброжелательные люди, а с остальными у Терри легко завязывались приятельские отношения. – Вы имеете ввиду кого-то конкретного? – Ну да, например, Альберта Коннорса. У Терри была старая камера «Брауни»38 от «Кодак», изготовленная в самом начале века, почти антиквариат. Он предложил её Альберту, ведь у него в Лондоне большой антикварный магазин. Альберт сказал, что, вообще-то, он не интересуется фотоаппаратами, но обещал помочь найти покупателя. Они обменялись адресами. Терри говорил мне, что поездки тем и хороши, что в них приобретаешь новых знакомых. И, немного помолчав, Синтия проговорила: – Парадоксально, но у меня даже ни одной фотографии Терри не останется… – Затем, словно вернувшись к реальной жизни, произнесла: – Вот и всё, что я могу вам рассказать. – Благодарю вас, миссис Эйлинг. Уже в дверях женщина с чувством обратилась к инспектору: – Мистер Райли, мне бы очень хотелось, чтобы убийца был найден! – Мы сделаем всё для того, чтобы преступник получил по заслугам. У меня к вам просьба: не могли бы вы пригласить сюда мистера Коннорса? Синтия кивнула головой и вышла. Вспоминая детали разговора с ней, инспектор подумал, что нужно непременно съездить в Стоунхейвен и проследовать маршрутом Терри Глейзера. Все ниточки вели именно туда: ведь плёнка из его фотоаппарата исчезла, а значит, убийца не случайно извлёк её. Он не знал, что это была новая плёнка, и что ту, которую Терри заснял в Стоунхейвене, он уже отдал на проявку Форестеру. «Любопытно, – пронеслось в голове у Райли, – что же из отснятого Глейзером так заинтересовало преступника?» В дверях кабинета показался Коннорс. – Проходите и устраивайтесь поудобнее, – предложил ему Майкл. – Благодарю. Что-то мы с вами часто встречаемся в последнее время. Мне кажется, на меня стали подозрительно коситься леди и джентльмены из нашей группы. – Ничего не поделаешь, таковы обстоятельства, – отвел Майкл на замечание Коннорса. Когда Альберт сел в кресло, Райли заметил, что он пристально смотрит в одну точку. Инспектор проследил траекторию его взгляда и понял, что Коннорс не сводит глаз со старинных часов на столе Форестера. – О! Какой великолепный образец Георгианской эпохи39! Я могу рассмотреть их поближе? – Пожалуйста, – ответил инспектор, несколько растерянный таким необычным поведением Коннорса. Альберт встал с кресла, быстро подошёл к столу и начал внимательно изучать часы. – Я думаю, это двадцатые годы прошлого столетия: круглый латунный циферблат, палисандровое дерево40… Да-да, именно тогда круглые циферблаты полностью вытеснили квадратные, а палисандр стал чрезвычайно популярным! Он аккуратно провёл ладонью по резным панелям часов и продолжил: – Необыкновенно тонкая работа… Это определённо период правления Георга IV41. Я и не знал, что мистер Форестер обладал такой уникальной вещицей! Иначе я предложил бы ему хорошую цену. – Не думаю, что он бы согласился, – сказал Райли – Насколько я знаю, он очень дорожил этими часами: они достались ему от деда. – Не знаю, не знаю… я умею уговаривать людей, это – часть моей профессии. – Так или иначе, но сейчас разговор на эту тему не имеет смысла, – произнёс инспектор и перешёл к делу: – Мы знаем, что Терри Глейзер предлагал вам свой старый фотоаппарат. Не дав инспектору закончить свою мысль, Альберт заговорил: – Полагаю, вам сказала об этом Синтия. Да, это действительно так. У Терри была камера «Брауни» производства 1904 года, и он спросил, не желаю ли я приобрести её для своего магазина. Я ответил, что, к сожалению, такими вещами не торгую: я специализируюсь на мебели и предметах декоративно-прикладного искусства. Ну и, между делом, объяснил Терри, что антиквариатом считаются вещи, возраст которых превышает пятьдесят лет. Я даже в шутку посоветовал ему запереть свой «Брауни» ещё лет на пятнадцать. Ну а если серьёзно, я пообещал ему подыскать антиквара, занимающегося фототехникой, и мы обменялись визитными карточками. – Это всё? – В-общем-то, всё. Терри сказал, что в моём магазине на Каррингтон-стрит ему не довелось побывать, хотя он живёт в Лондоне с рождения. Я ответил, что тоже ни разу не заходил в его фотоателье на Феттер-лейн. Что ещё я могу сказать? Я спросил у Терри, могу ли обратиться к нему за помощью, если соберусь в ближайшем будущем издать каталог своего антиквариата. Он радушно ответил: «Вне всякого сомнения! С удовольствием выполню для вас любую работу». Вот и всё. – Скажите, пожалуйста, не сложилось ли у вас впечатление, что Глейзер был чем-то напуган, чего-то опасался? – Да нет, он совсем не походил на человека, живущего в ожидании неприятностей. – Что ж, это всё. Спасибо, что уделили время. Оставшись наедине, Майкл ещё раз проиграл в голове разговор с Альбертом Коннорсом и вдруг резко встал с кресла. Одна деталь, всего одна деталь – и ему стало ясно, кто совершил оба преступления! «Ну, конечно!» – вслух сказал Райли и вспомнил пример, который совсем недавно приводил Невиллу: «В завесе дождя и клубах тумана ты видишь лишь силуэт здания и затрудняешься сказать, что оно собой представляет». Только сейчас инспектор ощущал, что наконец выглянуло солнце, туман рассеялся, и он уже легко мог различить каждую деталь возникшей перед ним громады. В эту минуту в кабинет ворвался вернувшийся из города Мэтью Невилл и с порога выпалил: – Фотографии будут готовы сегодня вечером, а вот с информацией придётся подождать до завтра. – Отлично, но должен вас огорчить, Мэтью, – сказал Райли. – Нам необходимо срочно съездить в Стоунхейвен. – А я уж испугался, – ответил на это сержант. – Какое же это огорчение? По мне, чем вести скучные разговоры с фигурантами дела, лучше сгонять куда-нибудь на мотоцикле! – Тогда едем! Или хотите немного отдохнуть? – Да, собственно, я нисколько не устал. Детективы быстро вышли из кабинета и увидели в холле супругов Харперов, собравшихся в сад на прогулку. Когда мужчины поравнялись с ними, Джеймс Харпер обратился к инспектору: – Скажите, пожалуйста, сколько ещё сюрпризов ожидает нас до конца этого тура? – Мистер Харпер, – немного резковато проговорил Райли, – к сожалению, преступления время от времени совершаются повсюду. И ни я, ни вы не виноваты в том, что именно в этом месте судьба свела убийцу со своей жертвой. Пока дело ещё не раскрыто, но кое-что уже проясняется, и, возможно, скоро преступник будет изобличён. Вскочив на мотоцикл, припаркованный почти у самого входа, детективы умчались по направлению к Стоунхейвену. За ними с любопытством наблюдали из окон подопечные Эндрю Моргана. Внимательно следили за полицейскими и глаза, в которых с недавнего времени застыла самая настоящая тревога. … После полудня Райли с Невиллом вернулись в «Трэвэлерс Рефьюдж». Поездка в городок оказалась результативной, но детективам всё ещё недоставало неоспоримых доказательств, которые бы поставили точку в деле. Поэтому они возлагали большие надежды на фотографии, которые должны были получить сегодня. В ожидании вечера мужчины обсуждали детали преступлений и делились своими мыслями друг с другом. Райли медленно ходил по кабинету, заложив руки за спину и говорил: – В Стоунхейвене мы проследовали маршрутом Глейзера и убедились, что убийца именно тот, на кого нас вывела важная деталь во время разговора с Коннорсом. Теперь мы знаем точно, что обоих мужчин задушил один и тот же человек. Только если мотив убийства Терри нам ясен, то в случае с Брайаном Форестером нам до сих пор не удалось до него добраться. – Но ведь он в любом случае должен быть! – раздосадованно воскликнул Мэтью. – Безусловно, должен, и мы его отыщем. А сейчас я вот что думаю. Вы езжайте в полицейское управление за фотографиями, а я побеседую с миссис Форестер о прошлом её мужа. … Проводив Невилла в Абердин, Райли встретился с хозяйкой пансиона. – К сожалению, дурная молва разносится быстро, – грустно произнесла женщина. – Боюсь, что скоро в «Трэвэлерс Рефьюдж» никто не будет останавливаться. Просто не представляю, что я теперь буду делать! – Не переживайте раньше времени, – успокаивал её инспектор. – Вы должны иметь ввиду, что человек – существо любопытное. Кто знает, что в людях одержит верх: страх или желание узнать подробности такого необычного дела с двумя убийствами. И может статься, что гостей в вашем пансионе будет больше, чем прежде. – Благодарю вас за поддержку, инспектор. Я готова ответить на все ваши вопросы. – Спасибо. Мы знаем некоторые факты из биографии вашего мужа. Давайте поступим так. Сейчас я их вам изложу, а вы, пожалуйста, добавьте к ним то, чего я упущу. Итак, мать Брайана родилась в Шотландии, где и жила со своими родителями до того, как вышла замуж. После замужества они с супругом перебрались в Девоншир, в город Эксетер, где и родился Брайан. Когда он был ещё ребёнком, умер его отец. Через какое-то время мать снова вышла замуж, и у мальчика появился отчим. Однако, когда Брайану исполнилось девятнадцать лет, умерла его мать, и юноша уехал в Шотландию к деду. Уже позже он осел в Абердине, где и познакомился с вами. Правильно? – Да, всё верно, – Милдред утвердительно кивнула головой. – Можете ли вы дополнить эту информацию ещё какими-то фактами? Женщина задумалась. – Ну, я не знаю, что конкретно вас интересует. – Муж не говорил вам, из-за чего он покинул родной дом? – Вообще, он не очень охотно обсуждал со мной эту тему. Он упоминал, что не ладил с отчимом, потому что он был чрезмерно строгим и пунктуальным, и слишком много от него требовал. Когда мы только поженились, Брайан говорил, что правильно сделал, что уехал из дому. Тем более, он каким-то образом узнал, что через несколько лет после смерти его матери отчим женился вновь, и в семье появился ребёнок. Но в последнее время муж жалел, что поступил так с отчимом. Он многое передумал и на многие вещи стал смотреть по-другому. С возрастом он сам превратился в пунктуального и исполнительного человека, поэтому начал понимать, что строгость отчима по отношению к нему вовсе не означала нелюбовь. Милдред замолчала. – Эндрю Морган говорил, что мистер Форестер сожалел о том, что давно не был на своей родине, в Девоншире, – заметил Райли. – Да, он и мне говорил об этом. – Затем, после небольшой паузы, женщина сказала: – Мне жаль, но я больше ничем не могу вам помочь. А сейчас извините, мне нужно многое обсудить с Дженнифер, ведь завтра в деревне состоятся похороны Брайана. Глава 7 … На следующий день после обеда небо затянуло тучами, подул холодный ветер, и по оконным стёклам монотонно застучал дождь. В гостиной собрались Милдред Форестер, персонал пансиона и Эндрю Морган со своими подопечными. Все выглядели настороженно и немного испуганно, кроме двух прибывших из Абердина констеблей, которые с бесстрастными лицами расположились возле дверей. Наконец, Мэтью Нэвилл встал и обратился к собравшимся: