– Я спускался по лестнице и случайно услышал голоса в холле – мужской и женский. Мужчина произнёс: «Посмотрю, как ты будешь себя вести, когда я стану совладельцем «Трэвэлерс Рефьюдж». А женщина со смешком ответила: «С каких пор ты вбил себе в голову этот бред?!» Тут появился я, и разговор сразу же оборвался. Внизу я увидел горничную Дорис и незнакомого мне парня. Позже в гостиной, когда она подавала чай, я поинтересовался, кто это увивается вокруг неё. Девушка ответила, что его зовут Крисом, и он в пансионе кем-то вроде посыльного. Сказала, что пытается набить себе цену и несёт чушь, что скоро ему якобы будет принадлежать часть пансиона, а в будущем и весь «Трэвэлерс Рефьюдж». – Это очень даже интересно, – заметил инспектор. – Значит, это было позавчера? – Да, накануне нашей первой экскурсии. Инспектор задал антиквару свой последний вопрос: – Не раздавались ли в пансионе прошедшей ночью какие-либо звуки – шаги, голоса, стуки? – К счастью, бессонницей я не страдаю, поэтому никаких звуков не слышал, – ответил Коннорс и продемонстрировал полицейским свою белозубую улыбку. – Благодарю вас за беседу, – закончил разговор Райли, и Альберт покинул гостиную. Когда инспектор и сержант остались наедине, Майкл сказал: – Ну что ж, теперь осталось поговорить с теми, кто заселился сюда группой позавчера вечером. Кстати, я был одним из них. Казалось, что Невилл впервые за всё время вспомнил о цели пребывания здесь инспектора. – Мне жаль, что вы пропустили сегодняшнюю экскурсию, – с чувством собственной вины произнёс он. – Думаю, вас несколько утешит то, что завтра я снова стану туристом и с удовольствием поеду с группой осматривать очередной замок. – О, я рад, что вы развеетесь от всего этого! Только… Вы не поможете мне наметить план действий на завтра? – Не беспокойтесь, Мэтью, – успокоил сержанта Райли, – мы обязательно с вами это обсудим. А что касается завтрашней поездки, вы не должны забывать, что, вероятнее всего, убийца – один из подопечных Эндрю Моргана. Думаю, что моё присутствие будет его напрягать, а, возможно, даже заставит нервничать. Поэтому я буду не только получать удовольствие от экскурсии, но и внимательно следить за группой. А сейчас продолжим беседовать с гостями пансиона, а то они уже заждались в холле. Следующими в гостиную вошли Роберт и Тельма Чендлер. Когда они устроились на диване, Райли задал им свой первый вопрос: – Скажите, пожалуйста, довелось ли вам общаться с мистером Форестером в течение того времени, что вы находитесь здесь? Чендлер снял очки и начал тщательно протирать их платком, извлечённым из кармана. Это действие давно уже превратилось у него в привычку, и он повторял его совершенно непроизвольно. – В день, когда наша группа заселилась в пансион, мы очень устали в дороге и после ужина не выходили из своей комнаты, – ответил Роберт, протерев очки. – А вот вчера я беседовал с Форестером в его кабинете. – Если не секрет, – спросил инспектор, – о чём вы с ним говорили? – Да какой же тут секрет? – произнёс Чендлер. – После посещения крепости Данноттар я вспомнил о седьмом томе «Британской энциклопедии»30 – когда-то я брал его в библиотеке нашего Даремского университета. В нём есть замечательная статья об Оливере Кромвеле и его эпохе, и мне захотелось перечитать её. Я спросил у Форестера насчёт энциклопедии, но он сказал, что, в основном, держит в библиотеке пансиона литературу развлекательного характера. Впрочем, я и не надеялся на положительный ответ – энциклопедия весьма редкая. – Вы не заметили, был ли Форестер чем-то озабочен, когда разговаривал с вами? – Озабочен? Нет, определённо нет. – Тогда наш последний вопрос. Не слышали ли вы вчера ночью шаги, голоса, скрежет? – О, признаться, я так крепко спал, что абсолютно ничего не слышал! – А вы? – обратился инспектор к Тельме. – Я? Я тоже спала до самого утра. Тельму нельзя было назвать красавицей, но она обладала весьма приятной внешностью: здоровая кожа, высокий лоб, красивой формы брови, придающие особое выражение её карим глазам. – Что ж, не смею вас больше задерживать, – вежливо сказал Райли. – Как жаль, что такая замечательная поездка омрачена этим жутким происшествием! – не то инспектору, не то самому себе сказал Роберт, вставая с дивана. Вошедшая следом за Чендлерами Синтия Эйлинг выглядела экстравагантно на фоне других постояльцев. Это была стройная женщина лет тридцати пяти, с густой копной рыжеватых волос, собранных на голове в художественном беспорядке. Она носила одежду броских цветов, крупные украшения и чрезмерно увлекалась косметикой, отчего её макияж больше походил на театральный грим. Он придавал Синтии определённую эффектность, но за обильными слоями пудры и яркой помадой было трудно рассмотреть её природные черты лица. Ничего интересного женщина полицейским не поведала: с хозяином пансиона она лично не общалась, свидетелем какой-либо стычки или ссоры не была, никаких звуков прошлой ночью не слышала. Терри Глейзер был последним из приглашённых на беседу постояльцев. Когда он расположился в кресле напротив Райли, инспектор обратил внимание на фотоаппарат, который висел у него на шее. Он непроизвольно спросил: – Вы всегда берёте с собой камеру? Терри сразу же оживился. – Да, камера всегда при мне! Никогда не знаешь, что может попасть тебе на глаза, вот и ношу её с собой на всякий случай. – Понятно, чтобы, как говорится, всегда быть во всеоружии. – Именно! Лучше и не скажешь. – Мистер Глейзер, вам доводилось общаться с Брайаном Форестером за то недолгое время, что вы находитесь в пансионе? – Да, у меня, собственно, на это и времени не было, разве только вчера вечером. Я ненадолго заходил к нему в кабинет. – Не скажете, зачем? – Почему бы нет? В Стоунхейвене я заснял почти всю плёнку, осталось лишь несколько кадров. Вот мне и нужно было её проявить. Я спросил у Форестера, есть ли у них при пансионе посыльный, который мог бы отдать плёнку на проявку в фотоателье Абердина. Понимаете, мне не терпелось поскорее увидеть… Райли вежливо перебил Терри: – Извините, но нам хотелось бы знать, что вам ответил Форестер. – Он сказал, что подобные услуги для постояльцев здесь выполняет некий Крис и пообещал передать ему мою плёнку. – То есть, вы оставили плёнку Брайану? – Совершенно верно. – А он не сказал, когда увидит Криса? – Нет, но я понял, что он собирался сделать это сегодня утром. – Скажите, пожалуйста, не слышали ли вы этой ночью каких-либо звуков? – Нет, но мне кажется, что здесь просто невозможно что-либо услышать: у этого дома толстые стены и двери. – Спасибо за уделённое нам время, это всё. Глейзер поднялся, сделал несколько шагов по направлению к двери, но затем остановился и спросил: – Извините, но мне хотелось бы знать, к кому я могу обратиться насчёт своей плёнки? После случившегося я не осмелился подойти к миссис Форестер, но я разговаривал с Дженнифер. Кажется, она здесь за помощницу хозяйки пансиона. – И что вам сказала Дженнифер? – Оказывается, Крис её племянник. Она спросила у него насчёт плёнки, и он ответил, что Форестер ничего ему не передавал. Так что мне теперь делать? – повторил Терри свой вопрос. – Поверьте, мне бы очень хотелось вам помочь, но я так же, как и вы, ничего не знаю о плёнке. Если нам удастся что-нибудь выяснить, мы сразу же вам сообщим. – Спасибо, буду надеяться, – произнёс Глейзер и вышел. Воспользовавшись небольшой передышкой, Невилл позвонил в полицейское управление и поинтересовался результатами дактилоскопии. Ему ответили, что в кабинете Форестера были обнаружены по большей части его отпечатки пальцев, и лишь на пишущей машинке и настольных часах имелись отпечатки Криса Вуда. – Ну что, сержант, подведём итоги? – обратился Райли к молодому коллеге. – Думаю, что в целом мы узнали не так уж и много, – несколько разочарованно протянул Мэтью. – Пожалуй, возражать не стану. И всё же, что из всего услышанного мы должны взять на заметку? Сержант с видом студента на экзамене начал сверяться со своими записями. Чувствовалось, что ему очень хочется внести свой вклад в расследование преступления. Он бойко заговорил: – Прежде всего, мы должны иметь ввиду, что дольше всех с убитым был знаком Эндрю Морган. Он сказал, что останавливался в «Трэвэлерс Рефьюдж» больше десяти раз, а этого вполне достаточно для того, чтобы у него мог возникнуть мотив убийства. Интересной информацией поделился Альберт Коннорс. Он невольно услышал отрывок разговора между горничной Дорис Хейли и Крисом Вудом, который работает здесь. Парень сказал девушке, что скоро станет совладельцем пансиона. И Невилл снова стал листать свой блокнот. – Так… Вот ещё… Джойс Ламбертс упомянула, что Джеймс Харпер о чём-то сердито разговаривал с Форестером. Кажется, это всё. – Вы молодец, сержант, – одобрил Невилла инспектор, – ничего не упустили. Хочу только добавить ещё одну деталь. Терри Глейзер сказал нам, что вчера вечером отдал отснятую плёнку хозяину пансиона. Но вот что странно: никакой фотоплёнки в кабинете Форестера мы не нашли! – Да, действительно… – растерянно произнёс Мэтью, явно смущённый тем, что упустил такую важную деталь. – Ничего, скоро мы побеседуем с работниками пансиона, и я уверен, что-нибудь прояснится. В эту минуту дверь открылась, и в проёме показалась голова Дженнифер. – Миссис Форестер просила передать, что ждёт вас наверху.