Сара так и сделала, но снизу увидела только, что в спальне второго этажа горит свет. Именно это показалось женщине самым странным, и после долгого раздумья она позвонила в полицию. Приехавшие по вызову патрульные взломали дверь и обнаружили хозяина коттеджа в салоне без признаков жизни. Эксперт Хан и старший сержант Беркович прибыли на место трагедии полчаса спустя. — Он умер часов пять-шесть назад, — сказал Хан, поднимаясь с колен. — Точнее я сейчас не скажу. — Значит, рано утром, — констатировал Беркович. — Заметьте, Ран, на нем ночная пижама. Постель наверху в спальне смята. Он, видимо, рано проснулся, и что-то пришло ему в голову. Может, услышал какие-то посторонние звуки снизу. Он спустился в салон, и здесь… — Вот именно, — сказал Хан. — Что здесь? Здесь кто-то двинул его по темени и убил, можно сказать, наповал. И хотел бы я знать — каким образом! Где орудие убийства? Где сам убийца? Уйти он не мог — все двери и окна заперты изнутри! — Кроме этого, — напомнил Беркович и показал на рыскрытое окно салона, выходившее на море. — Это, — вздохнул эксперт, — все равно что закрыто. Никто не смог бы, не оставив никаких следов ни на подоконнике, ни на стене, подняться снизу, с пляжа, или спуститься с крыши. — Да, — согласился Беркович. Он подошел к окну и выглянул наружу. Дом стоял на самом обрыве, до пляжа отсюда было метров двадцать, не спрыгнешь. — Но другого пути нет, — сказал Беркович. — Чтобы спуститься отсюда, убийца должен был быть птицей, — нахмурился Хан. — Или дельтапланеристом, — отпарировал Беркович. — Вы пробовали пристроить дельтаплан на подоконнике? — ехидно спросил эксперт. — Я просто перебираю варианты, — пожал плечами старший сержант. — Ну да, — согласился Хан, — согласно известному правилу: если вероятные гипотезы не годятся, берите невероятную, она и окажется истинной. — У вас есть другие предположения? — с любопытством спросил Беркович. — У меня? — удивился Хан. — Предположения должны быть у вас, а я что? Я эксперт. Мое дело — дать обоснованное заключение о причине смерти, а уж искать преступника, извините… Он слишком много говорит, — опять подумал Беркович. Хану явно не по себе. Впрочем, старший сержант тоже чувствовал себя очень неуютно. Задача, казалось бы, классическая — типичный пример убийства в запертой комнате. Очевидно, что либо Миллера убили тогда, когда эта комната не была заперта изнутри. Убийца ушел, унеся орудие преступление, а потом комната каким-то образом оказалась заперта. Чепуха. Убийца пришел через окно и ушел таким же образом. Но почему, в таком случае, нет никаких следов — ни следов обуви, ни царапин. Ведь ночью шел дождь, и обувь преступника обязательно должна была быть мокрой… Может, он действительно умел летать? — И еще, — сказал эксперт. — Вы обратили внимание, что удар нанесен по темени, а не по затылку? — Конечно, — отозвался Беркович. — Это означает, что убийца был очень высокого роста. Правда, рост самого Миллера не очень… — Метр шестьдесят один, — согласился Хан. — Коротышка. Но все равно рост убийцы должен быть под два метра. Самое меньшее — метр восемьдесят пять. Иначе он не смог бы нанести такой удар. — По крайней мере хоть какая-то зацепка, — вздохнул Беркович. — Если я вам больше не нужен… — сказал Хан. Старший сержант покачал головой, и эксперт отдал санитарам, ожидавшим снаружи, приказ унести тело. Через несколько минут Беркович услышал рокот включенных моторов и удалявшийся гул полицейской машины и скорой помощи. Снаружи остался только патруль, а в доме — никого. Беркович поднялся в спальню и выключил свет. Потом прошелся по второму этажу и поднялся на крышу. Он уже был здесь полчаса назад и не нашел ничего примечательного. Следов здесь было более чем достаточно, но извлечь из этого информацию не представлялось возможным: вчера работники «Ор тева» под моросившим дождем меняли солнечный бойлер, а потом, к вечеру, когда дождь на время прекратился, явились техники устанавливать антенну спутникового телевидения — Миллер желал иметь в своем коттедже все на самом лучшем уровне. Беркович подошел к краю крыши и заглянул вниз. Окно салона было прямо под ним, а далеко в глубине уходила в песок скала, на которой стоял дом. Может, убийца спустил отсюда веревку? Нет, эту идею Беркович уже проверял — на краю крыши не было никаких следов, да и привязать веревку здесь было абсолютно не за что. Мистика. Ну хорошо, — подумал старший сержант. — На вопрос «как убили?» я ответить не могу. Придется подойти с другой стороны и искать ответ на вопрос «почему?» Кому была выгодна смерть Миллера? В Израиле — никому, пожалуй. А в Америке у миллионера могло быть много врагов, и кто-то из них, возможно… Беркович спустился в салон, закрыл окно, из которого сильно дуло, и вытащил коробочку сотового телефона. — Инспектор? — сказал он, услышав голос Хутиэли. — Что удалось узнать в Бен-Гурионе. — Ничего, — ответил инспектор. — В списках пассажиров, прибывших из Соединенных Штатов за последнюю неделю, нет ни родственников Миллера, ни знакомых, о которых нам было бы известно. — Может, кто-то приехал раньше, — сказал Беркович, — и ждал момента, чтобы… — Что тебе удалось обнаружить? — прервал Хутиэли. — Ничего, — сказал старший сержант. — На крышу мог забраться кто угодно. Но спуститься оттуда на подоконник второго этажа и подняться обратно не мог никто — нет ни следов, ни царапин… Абсолютно не за что зацепиться, — пожаловался он. — Возвращайся, — сказал инспектор. — Подумаем вместе и пройдем по связям Миллера. Относительно личности убийцы никаких соображений? — Только то, что он очень высокого роста, — сказал Беркович. — Прямо баскетболист какой-то. — Оставь там сержанта Лотмана и возвращайся, — повторил Хутиэли и положил трубку. Спрятав сотовый телефон в боковой карман, Беркович вышел в небольшой сад перед входом в колледж. На улице перед воротами стояла патрульная машина, в которой сидели сержант Лотман и двое патрульных. Помахав им рукой, Беркович обогнул забор и по довольно крутой лестнице спустился на пляж. Ему пришло в голову, что, даже если убийца был птицей, он мог избавиться от орудия преступления, выбросив его вниз, к подножию скалы, где и без того было достаточно камней. Конечно, утром опять шел дождь, и следы крови на камне, если они вообще были, могло смыть, но все же… Беркович стоял под окном салона и поднимал один за другим лежавшие кругом камни — большие и маленькие, гладкие и с острыми гранями. Огромную глыбу весом килограммов тридцать Беркович пнул ногой, и камень заскользил под уклон. Под ним… Наклонившись, Беркович с удивлением увидел темный след, похожий на кровь. Но почему под глыбой? Кто-то специально спустился сюда, обнаружил кровь и прикрыл это место камнем? Глупо и бессмысленно. А если? Нет, пришедшая Берковичу в голову мысль представлялась еще более нелепой. Нужно быть полным идиотом, чтобы тащить тридцатикилограммовый камень, чтобы ударить им по голове этого тщедушного Миллера, потом выбросить глыбу из окна и… и что? Улететь самому? Глыбу, кстати, убийца должен был еще поднять на высоту собственного двухметрового роста, чтобы нанести удар! А Миллер в это время спокойно стоял посреди салона и наблюдал, как убийца размахивается подобно Гераклу? Бред. Будучи человеком методичным, Беркович все же спустился к глыбе и осмотрел ее со всех сторон. На камне действительно были следы крови! Впрочем, если некто положил камень на то место, где почему-то была кровь, то естественно, что след оказался и на поверхности камня. Если, конечно… Мысль показалась Берковичу не столько любопытной, сколько забавной. Он поднялся по лестнице и, крикнув патрульным «я сейчас!», вернулся в коттедж. На крышу он взлетел, будто его вытолкнуло пружиной. Постояв в задумчивости у края, он наконец вышел на улицу и сказал сержнату Лотману: — Я поеду в управление. Тебе велено дежурить. — Знаю, — лениво произнес сержант. Хутиэли встретил Берковича мрачным взглядом. — Я отдал распоряжение проверить списки пассажиров, прилетевших из Штатов за два последних месяца, — сказал он. — Адская работа, но что еще делать? Будем искать среди них богатырей под два метра. — Нет, рост здесь ни при чем, — решительно сказал Беркович. — Я вам скажу, как произошло преступление. Миллер действительно был очень хорошо знаком с убийцей. Настолько хорошо, что, услышав ночью его голос, он спустился в салон. Но голос раздавался снаружи, со стороны моря, и Миллер открыл окно, чтобы лучше слышать. Он даже высунулся наружу, и тогда убийца, который стоял на крыше, выпустил из рук огромный камень килограммов под тридцать. Камень двинул Миллера по голове и упал на песок под скалой. А бедняга Миллер, не поняв даже, что произошло, инстинктивно сделал несколько шагов назад и упал посреди салона. После чего убийца спокойно спустился с крыши во двор и ушел. Это мог быть человек и вполне среднего роста. Но, конечно, сильный, ведь он тащил на крышу тридцатикилограммовый камень по пожарной лестнице. — В таком случае, — хмыкнул Хутиэли, — я скажу тебе имя убийцы. Джордж Сандерсон, штангист, он прилетел из Штатов неделю назад как турист. С Миллером он, без сомнения, знаком, поскольку именно Миллер спонсировал команду атлетов, в числе которых был Сандерсон. Я не знаю, что там между ними произошло… — Нужно его найти, — воскликнул Беркович, — иначе он вернется в Штаты. — Рейс на Нью-Йорк через два часа, — сказал Хутиэли, поднимая телефонную трубку. — Даже если Сандерсон решил улететь этим рейсом, ему уже не уйти. Убийца, который боялся крови Пикник удался на славу. Сначала поехали в лес Бен Шемен и жарили шашлыки на светлой поляне. А потом кто-то предложил съездить в Латрун и купить у монахов-молчальников замечательного монастырского вина — очень вкусного, но абсолютно некошерного. Домой Берковичи вернулись поздно вечером. — Хорошие у тебя друзья, — сказала Наташа, сняв кроссовки и включив телевизор. — Почему вы так редко устраиваете пикники? — Так ведь работаем чаще всего в разных сменах, — пожал плечами Беркович. Он сел рядом с женой и стал дожидаться, когда начнут передавать спортивные новости. — Трагедией закончилось празднование дня рождения, устроенное на одной из вилл в Северном Тель-Авиве, — сообщил ведущий. — Один человек убит и один легко ранен. На экране возникло изображение двухэтажной виллы. Трое полицейских вели к машине мужчину, прикрывавшего лицо руками. За ними следовал высокий и грузный человек, при виде которого Беркович воскликнул: — Эксперт Хан собственной персоной! Черт возьми, обычно мы работаем вместе, почему Хутиэли не сообщил мне об этом убийстве? — Ну и слава Богу, — сказала Наташа, прижавшись к мужу. — В кои то веки мы так хорошо с тобой провели время. — Извини, Наташа, я должен ему позвонить. — Но ты же не отправишься сейчас на работу! — возмущенно сказала Наташа. — У тебя выходной! Беркович между тем уже набрал номер и, дождавшись ответа, выпалил: — Шеф, это Борис. Почему вы не сообщили мне об убийстве? Северный Тель-Авив — мой участок, я должен был… — Ты должен был отходнуть, старший сержант. К расследованию подключишься завтра. Убийца никуда не денется. — Что там произошло?