– Хочу съесть торт. – Торт? – Ты меня накормил им за несколько суток до начала Металлического Турнира. Такой круглый, политый шоколадом и внутри еще были свежие малиновые, и клубничные ягоды… “ “ –…Хорошие подсолнухи. Вкусные. – Вообще-то, изначально они планировались в качестве цветов, а не еды. Если бы я хотел накормить тебя семечками, я бы их тебе нащелкал…”. Теперь я помнила всё. И правда заключалась в том, что то, что я помнила о Платине со времён Металлического Турнира, было ценнее всех других моих воспоминаний… Я так ощущала. “ – Никогда… – я вреза́лась в несокрушимую грудь Металла хрупким человеческим пальцем. – Никогда не оставляй меня! – Не оставлю”. Ведь эти слова произнесли мы. …Я резко выглянула в открытое окно, неосознанно желая увидеть стоящего под ним Платину. Но на улице никого не оказалось. И зрение Металла в этот раз мне не помогло – не выявило никого таящимся в кустах, только обнаружило очередного потомка Марсохода, сидящего на увитом плющом заборе. Мне стоило посмотреть влево, в сторону дальних пристроек, но я не сделала этого. Закрыв окно, я взяла с подоконника подарки и направилась с ними в сторону кухни. До выхода из Рудника оставалось немногим больше двух часов. Внутри меня всё переворачивалось от переживания: я только недавно начала ходить без очков и всё ещё пользовалась глушащими наушниками. Становилось страшно от одной только мысли о том, что я могу подвести всю команду своими всё ещё неотрегулированными способностями. Может быть, моё волнение сможет подавить шоколадный торт с малиновым чаем? И спрятанный в нагрудном кармане, напротив пронзенного сердца, маленький цветок подсолнуха. Кармелита, Барий, Спиро, Клэр и Радий пришли проводить нас. Мы выходили через подземный переход, ведущий в горы, чтобы в лагере Блуждающих не распространились слухи об уходе из города большей части Металлов. Долгие годы Рудник находился под присмотром всего пяти Металлов, сейчас в нём всё ещё оставались пятеро из нас. Ничего страшного не произойдёт. Рудник не падёт. И мы вернёмся домой. Под горячий свет мерцающих факелов мы попрощались с теми, кто оставался на страже одного из последних городов Евразии, на страже надежды целого человечества. Кармелита вдруг всплакнула при объятиях с Тристаном и Тринидад, после чего назвала меня “любимой и единственной племянницей” и попросила меня вернуться домой в течение ближайших месяцев, а не десятилетий. Это подняло градус моего волнения, которое усилилось ещё сильнее сразу после того, как все мы сорвались с места. Бег по подземному тоннелю, мелькания мерцающих огоньков в нём вызвали серию вспышек перед моими глазами и подняли с глубин моего шаткого подсознания беспокойные воспоминания, которые я предпочла бы не вспоминать… Похоже, я сейчас бежала через тот самый тоннель, через который больше трех десятилетий назад меня вынесли из Рудника мои воры. Быть может, нам стоило выбрать другой путь?.. Часть 3 Переправа Глава 26 Теона Искры завораживали. Оранжевые и желтые, в центре белые, а по рваным краям алые, они взмывали вверх, словно желали достать до высоких звёзд. Зрелище было красивым, но омрачённым мучительными стонами, разливающимися с противоположной стороны костра. Никто не говорил, что путь в Австралию будет простым. Сегодня мы поняли, что выход из Рудника составом Металлов, не разбавленным людьми, был верным решением. Несколько часов назад мы прошли через толпу потерянных Блуждающих, занявших руины некогда величественного, а теперь всецело отданного природе мегаполиса. Входя в эти руины мы знали, что встретимся с Блуждающими, но мы беспечно не потратили время на определение хотя бы примерного их количества. Чёрная толпа оказалась чрезмерно большой – таких больших скоплений Блуждающих я не видела со времён Падения Старого Мира – их было не меньше двух тысяч, возможно даже намного больше. Естественно мы смогли прорваться через этот рой, однако он изрядно потрепал нас – некоторые вырвались ужаленными. Тринидад, Франций и Золото были укушены. Франций с Золотом слегли уже спустя пять миль от города, поэтому Теа всё ещё была в лёгком шоке от того, что Тринидад сейчас не валяется с жаром и агонией рядом с её друзьями. Секрет же этого вида стойкости Тринидад был не так уж и замысловат: на протяжении трёх с половиной десятилетий она настойчиво употребляла небольшие дозы яда Блуждающих, с каждым годом увеличивая размер порций, что в результате сделало её организм устойчивым к этой отраве. Данным рецептом пользовались все мы, но, очевидно, им не пользовались пришедшие из Дилениума Металлы, из-за чего сейчас двое из них вышли из строя. Отделившийся от компании Конана и Джекки, Тристан подошел к костру и сел справа от меня. – Их мучения навевают ностальгию, – одними уголками губ улыбнулся он. – Ты о своём обращении в Металл? Перед моими глазами сразу же вспыхнула картина обращения Тристана в Титан: сразу после того, как Тристана укусила женщина, которую я по-глупости решилась спасать, я собственноручно ввела вакцину в его сердце даже не зная о том, сработает ли она. Тогда у нас не было никаких знаний о Металлах и металлизме в целом, о процессах обращения, последствиях, вероятностях и погрешностях… Это был чистый ужас. Пройдя через который мы обрели своего первого Металла – Титана. – Нет, в первую очередь мне вспоминается свой первый укус Блуждающего, переживаемый в теле Металла, – ухмыльнулся Титан. – Ощущение, словно твоё тело погружают в лавину, которая не способна расплавить тебя, но способна причинить тебе сумасшедшую боль. – Мне больше нравятся воспоминания о наших человеческих жизнях, – улыбнулась в ответ я. – Да, эти воспоминания одни из самых любимых, – утвердительно кивнул головой мой собеседник. – Мы с тобой одни из немногих, кто помнит друг друга людьми. Какое общее воспоминание можешь назвать? – Помнишь, как Спиро ловил сачком капустниц, чтобы спасать их от пестицидов, которыми обрабатывали свою капусту мистер и миссис Олсен? Он не остановил свою спасательную миссию даже несмотря на сломанную рукоятку сачка. – Да, мальчишкой Спиро был тем ещё добряком, – ухмыльнулся в ответ Титан. – Я ещё помню твоё идеальное владение испанским языком. Однажды ты на нём так сладко выругался, что Кармелита врезала тебе не менее сочный подзатыльник. – Да, помню, – ещё шире заулыбался парень. – До сих пор прекрасно знаю испанский. Тринидад, кстати, тоже кое-что помнит из этого языка. – Забытые языки прошлого, – нахмурилась я. – Сейчас в мире царствует один лишь язык Нового времени. Стоны Франций резко усилились. Очевидно, она переносила агонию значительно сложнее, чем это удавалось Золоту. – Завтра должно отпустить, – напряженным тоном предположила я, – но скорость их передвижения определённо снизится, что замедлит нас. – Повезло, что мы никуда не спешим, – мудро заметил Титан. – До пролива Кадетринне нам остаются ещё сутки пути. Если нас будет тормозить только замедленная скорость пострадавших Металлов, завтра ночью мы уже будем на базе. – Повезло, что мы не умираем даже от передозировки Сталью, – продолжала хмуриться я. – Смотря с какой стороны посмотреть. – Что ты имеешь в виду? – Металла можно убить пронзанием его сердца металлом, которым он является, или расплавив его тело градусом, плавлению которого подвержен его металл. Но ты помнишь каким образом мы выяснили это? – Мы знаем это из рассказов о пытках камчатских Металлов. – Именно. Эти рассказы о пытках. – Плавление наверняка мучительно. Но ведь ещё остаётся пронзание сердца идентичным Металлом. Так что быстрый способ всё же существует. – Мы этого не знаем наверняка. Ведь мы не проверяли. – Но ты ведь видел этот процесс на Камчатке. – Видел лишь отрывочно и не проверял его лично. – Зато проверял Платина. – Услышав это, Титан одарил меня заинтересованным взглядом. Я продолжила: – Он был одним из тех, кто избавился от двух суррогатов Дилениума: Ртути и Свинца. Их сердца были пронизаны их же металлами. Из рассказа Платины следует, что они умирали в течение одной минуты после прокола сердец. – Одна минута – целая вечность. – Не рассчитывать нам на быстрый переход в иной мир, да? – Да. Глава 27