Джекки Тревожные красные огни пугающе ярко освещают посеребрившееся лицо Конана, лежащего в луже своей застывшей палладиевой крови. Бой за подводный ковчег всё ещё продолжается, но мы уже проникли внутрь. У меня за спиной Металлы расправляются с остатками огнестрельного сопротивления, пока я, стоя на коленях перед телом Конана, пытаюсь убедить себя в том, что он не мёртв. Он не мёртв! Его сердце насквозь пробил луч продвинутого оружия – откуда у парадизарцев продвинутое оружие?! – но он не мёртв! Потому что Металла возможно убить только двумя способами и прямой прострел сердца лучом продвинутого оружия не входит в список этих способов! …В ушах звенят слова, однажды сказанные нами друг другу более трёх десятилетий назад, когда мы ещё были обычными людьми, выживающими в одичавших землях бывшей Канады: “– С нашей первой встречи знала, что ты меня угробишь, но не предполагала, что столь оригинальным образом. – Не переживай, Киттридж, прежде чем мы с тобой умрём, мы переживём несколько веков”. Несколько веков ещё не прошло! Нет-нет-нет!.. Ещё не миновало ни единого века! – Эй, вставай! – меня резко дернули сзади, заставив резко подняться на ноги, продолжающие подкашиваться от шока. – Вставай! – Платина! Платина! – под звук стрельбы и внезапно заоравшей над нашими головами сирены я схватила его за грудки. – Ты ведь легенда Рудника! Ты же был на Камчатке! Скажи мне! Скажи мне! – Что сказать?! – вырвавшись из моей хватки, он пустил пулемётную очередь в конец коридора, но одна из пуль наших противников всё же задела моё плечо. Ничего. Почти не больно. Обычная пуля – не лазер. – Он не умер?! – я снова бросилась к неподвижному телу Конана. – Он не мог умереть! – Не должен был… – Сказав эти слова уже на бегу, спустя секунду Платина уже телепортировался в противоположный конец коридора и оттуда отстреливал тех, кто стрелял в нас. Их осталось немного… Я слышала остатки стрельбы в противоположном конце лодки. Мы почти взяли контроль над величайшим достижением Парадизара, выстроенном на крови тысяч рабов. Приложив руки к простреленному сердцу Конана, я испачкала свои ладони в его металлическую кровь, но пульса так и не отыскала. Его не было. Теа Нам пришлось разделиться на несколько групп. Беорегард с Теоной уже должны были добраться до центра управления ковчегом. Джекки, Конан и Платина отбивали наступление в западном крыле, остальные зачищали наружное сопротивление… Меня с Тринидад оттеснили в южное крыло. Обычное оружие было для нас не страшно – царапины и только – но у той команды военных, что загнала нас в тупик, в руках были продвинутые пушки. Такие наносили серьёзный урон: я видела, как жестко пострадало плечо Золота за секунду до того, как он обезвредил своего противника – казалось, будто его кость раздробилась на мелкие части, его кровь позолотила внушительный участок обшивки пуленепробиваемого ковчега. Меня с Тринидад теснило семеро военных с оружием, которое нам было не отбить. Они до сих пор не стреляли в нас только по одной причине: опасались пробить хотя и пуленепробиваемую, но не лазероустойчивую обшивку своего детища. При таком раскладе, по моему мнению, нас могло спасти только два варианта: наша суперскорость или суперскорость других Металлов, слишком занятых своими личными стрелками. Поэтому я рассчитывала на первый вариант. И поэтому меня удивило то, что произошло дальше. Стоя в тупике, мы со сжатыми кулаками ожидали захода военных. Когда же они зашли, я сделала резкий выпад, чтобы обезвредить первого, как вдруг… Полетела совсем в противоположную сторону. Следующую минуту я в буквальном смысле летала по тупику, раскидывая своим телом тела наших противников. Из-за невозможности предугадать мою траекторию, ни один из них так и не смог попасть в меня выстрелом. Когда всё закончилось, меня вдруг резко развернуло лицом к Тринидад. Я уже хотела сказать ей бежать, так как считала, что следующей мишенью моего вышедшего из-под контроля тела – наверняка виной всему моя гибридность! – станет она, но вдруг… Увидела, как Титанида производит своими руками странные движения, напоминающие дирижерские. В этот момент позади меня послышались выстрелы и шаги, на что Тринидад отреагировала резким взмахом рук, что – я уверена в этом! – повлекло за собой отлетание моего тела в сторону. Я с грохотом врезалась правым плечом в стену, периферическим зрением наблюдая за тем, как Дикая обезвреживает стрелявшего в меня человека – она не убивала, она только выводила из строя… Резко отстранившись от стены, я подпрыгнула на месте и наполовину восторженно, наполовину испуганно закричала: – Как ты это сделала?! Ты управляла мной! Как?! – Это мой дар. – Дар? – Сверхспособность. Магнетизм. – Все Металлы так могут?! Я тоже так могу?! – Нет, не все, – она забрала у обезвреженного военного оружие и направилась в коридор. Я поспешила вслед за ней. – У каждого своя сверхспособность. То, что умеет делать Золото, не может Платина, и наоборот. Из многофункциональных у нас только Тристан. – У Платины и Золота тоже есть сверхспособности?! Но почему я не замечала за ними ничего такого?! – Потому что светить сверхспособностями в Дилениуме, тем более с учётом дышащих в затылок суррогатов, было бы величайшей глупостью. Сказав эти слова, Дикая резко сорвалась на бег, и я последовала её примеру. Спустя двадцать поворотов мы наконец ворвались в помещение центра управления ковчегом. Прежде чем Беорегард с Теоной успели обернуться в нашу сторону, пространство залил искусственный голос, сообщающий о целостности обшивки ковчега и возможности выхода в открытые воды. – Система просит ввести пароль, – беспокойным голосом проговорила Теона, пока я отделяла нас от остальной части ковчега закрытием тяжелой металлической двери. – Система не принимает пароль! – Ты вводишь латиницей, – к ней приблизился Беорегард. – Ты вводишь noDAR. Необходимо славянскими буквами: ноДАР. Стоило ему ввести верный пароль, как ковчег под нами задрожал и вздрогнул с такой мощью, что я не смогла удержаться на ногах и в итоге завалилась на пол. Огни на приборной панели включились все скопом, искусственный голос заговорил снова: “Управление ковчегом передано Беорегарду Диесу. Старт миссии “Новая земля”. Вхождение в воды пролива Кадетринне. Вероятность твёрдого вхождения: 95%. Для обеспечения безопасности своей жизни пристегните ремни безо…”, – прежде чем голос закончил говорить, ковчег вздрогнул снова, но на сей раз с такой силой, что на ногах не смогли устоять совсем все. Ощущение было таким, будто нажав всего лишь несколько крохотных кнопок и дернув пару рычагов, мы запустили процесс разбивания вдребезги последнего величайшего инженерного достижения Павшего Мира. Быть может, нам всё же стоило выбрать другой путь?.. Глава 28 Я тихо лежу в своей тесной капсульной каюте и рассматриваю засохшие, но не потерявшие своей яркости лепестки подсолнуха, аккуратно касаюсь их серебрящимися пальцами… Мы в плавании уже шестой день, послезавтра мы достигнем берегов Австралии. Так сказал Беорегард. А я, как выяснилось, склонна безоговорочно верить своим родителям. Потому что я буквально нутром, на каком-то ультразвуковом уровне, способном улавливать вибрации аур, чувствую, как сильно они дорожат мной и любят меня… Точь-в-точь те же чувства я испытываю по отношению к ним, а потому не сомневаюсь в них. Тристан рассказал мне о том, что этот ковчег способен на автопилоте обходить препятствия и развивать такую скорость, что от Балтийского моря до побережья Австралии мы сможем добраться всего за одну неделю. Позже я уточнила эту информацию у Беорегарда, взявшего на себя управление ковчегом, и он подтвердил каждое слово Титана. Подтверждение Беорегарда заставило почувствовать облегчение. Я никогда не была подвержена клаустрофобии или любой иной фобии, однако шесть дней подводного давления, видимо, давали о себе знать – с каждым днём я ощущала всё большее переживание и желание выбраться наружу, увидеть небо, солнце и звёзды… У меня снова стали проявляться переходные состояния. Наверняка из-за нервного напряжения, переживаемого в эти дни. Иногда, как сейчас, серебрились волосы и кончики пальцев. Это всегда напрягает. Я жалела о том, что оставила глушащие цвета́ очки в Руднике. Зато без них я могла бороться с собой ежедневно, а значит прокачивать себя всё больше и больше, и больше… Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ничего страшного. Это просто тесная капсула в тесной подлодке. Хотя заявление о тесноте подлодки нельзя назвать справедливым. В конце концов, она способна вместить в себя двадцать тысяч человек. Сейчас помимо Металлов на борту находится сто одиннадцать человеческих душ. Этим людям крупно повезло. Девяносто пять человек из них – рабы Парадизара, ещё шестнадцать – выжившие после столкновения с нами военные. Одних мы спасли, вторых помиловали. Рабов мы нашли в дальних каютах, когда искали аптечки для раненых, оставшихся на борту уже вышедшего в пролив ковчега. Всех – и бывших рабов, и бывших военных – мы, во избежание провокаций, заперли в аварийном отсеке. Аварийный отсек содержит в себе сотню тесных капсульных кают, похожих на мою, одну общую уборную, недельный запас продуктов и воды. Согласно прочитанной нами инструкции, аварийный отсек продуман таким образом, что в случае аварии его должно “выплюнуть” на поверхность воды и “притянуть” к ближайшей суше. Неизвестно, насколько такие технологии могут считаться правдивыми, но если верить в их реальность, получается, что мы поместили наших пленников в самом безопасном месте на всём ковчеге. Многие из них довольны уже только тем, что мы взяли их с собой без их спроса. Я слышала, как Франций рассказывала Золоту об одной семье, проведшей в рабстве Парадизара два года – муж, жена и трое их детей сейчас были заперты в аварийном отсеке вместе с остальными людьми. Они рассказывали, будто элита Парадизара не планировала брать рабов в Австралию и использовала их исключительно как чернорабочих, должных подготовить ковчег к отплытию. Названные рабами всерьёз считали, будто у них нет шансов на спасение, и вдруг мы потащили их за собой на свободный для жизни материк… Были, конечно, и те, кто переживал из-за оставшихся в Евразии близких людей, но, исходя из слов Франций, подавляющая часть этих людей всё же была довольна таким неожиданным поворотом в их жизнях. Странно, но даже среди военных нашлись довольные. По прибытию в Австралию мы всех их отпустим. Неизвестно, как сложится их жизнь в неизведанных прериях, но хочется верить, что лучше, чем могла бы сложиться там, откуда все мы родом. Ковчег встряхнуло. Я напряглась ещё больше. Такие “потряхивания” и вибрации случались несколько раз в сутки, но за пять дней и шесть ночей я так и не смогла к ним привыкнуть, и относиться равнодушно, как это получалось у остальных Металлов. Мысль о том, что остальные Металлы вновь в чём-то превзошли меня, заставила меня непроизвольно нахмуриться… Эмоции новообращенного Металла – сложная штука. Все Металлы сильнее меня, все ловчее, все опытнее, все со своими ярко выраженными фишками… И какой толк с того, что я первый в истории существования Металлов гибрид? У каждого из них даже своя уникальная сверхспособность имеется! Да, Джекки объясняла мне, что сверхспособности проявляются отнюдь не сразу, у некоторых они вовсе проявились спустя годы после обращения, но всё равно аррр!.. Что со мной не так?! Может быть, видеть с закрытыми глазами – это моя суперспособность? Нет, наверняка так могут все Металлы… Что за отстой… До сих пор я так и не поговорила с Платиной по душам. А ведь он предпринимал отличные попытки наладить со мной диалог. Сначала я отталкивала его, а теперь всерьёз начала избегать, но при этом я никак не могу перестать думать о нём. Платина-Платина-Платина… С каждым прожитым часом я как будто думаю о нём всё сильнее и настойчивее, но при этом не приближаюсь к нему, а наоборот, отдаляюсь. И снова: что со мной не так?! Нужно вылезти из каюты. Прогуляться, подышать. Решив так, я спрятала засохший подсолнух в карман и, уже вылезая из своей тесной каюты, начала продумывать маршрут: сначала загляну к Теоне – её каюта по пути – затем проведаю Конана с Джекки. Конан почти двое суток был в отключке – ему прожгло внушительную часть сердца, которая, похоже, отросла заново. Однако регенерация органа отняла у Палладия много сил, так что хотя его рана и затянулась полностью, он всё ещё находится на уровне восстановления. Поэтому он много ест. Лично я, как и многие другие Металлы, за эти дни ни крошки не проглотила. Кажется, будто я могу позволить себе месячное отсутствие питания, а может способна продержаться без пищи даже дольше… Наверное, стоит заглянуть на кухню, чтобы порадовать Палладия какими-нибудь орехами или сухофруктами. Слышала, Джекки однажды раздобыла для него корзину свежих фруктов с вином – и где только достала? Она хотела угостить и меня с Теоной, но на апельсины повелась только Теона. Нужно будет и для Джекки презент придумать. Она пережила сильный шок из-за долгого возвращения Конана в сознание. Задвинув дверцу своей капсульной каюты, я вдруг услышала голоса, исходящие из дальнего коридора, и прислушалась. С человеческим слухом я бы ничего не уловила, но стоило мне напрячь слух Металла, как голоса стали такими отчётливыми, будто разговаривающие стояли прямо передо мной, хотя я с лёгкостью рассчитала, что расстояние между нами равняется двумстам метрам. Это были Титан и Золото. Первые услышанные мной слова принадлежали Титану: – На стыке моей человеческой и металлической жизней я переживал сложный период из-за страданий по Теоне. Она, знаешь ли, предпочла мне Беорегарда, моего родного дядю, на фоне которого я тогда, откровенно говоря, выглядел мальчишкой. Совершенно естественно, что она выбрала его. Сейчас я этому не удивлён, но тогда я по-настоящему мучался. С высоты же прожитых с тех пор лет, я понимаю, что страдал я тогда не из-за отвержения Теоной, а из-за незнания того, какое счастье мне предназначено в лице Тринидад. Теперь мне кажется кошмарным даже предположение того, что я мог быть с кем-то, но не с Тринидад. – Милое заявление с твоей стороны, с учётом того, что Тринидад была моей первой безответной любовью, – голос Золота выдавал напряженность и даже хмурость. Он был влюблён в Тринидад?! – Брось, это ведь было три с половиной десятилетия назад, – я услышала, как рука Титана хлопнула плечо Золота. – Для Металла три десятилетия, как три месяца, – голос Золота выдал ещё бо́льшую хмурость. – Так что твоя история с Теоной и моя история с Теей немного разнятся… Я резко подавила слух Металла. Речь обо мне?! Золото всё ещё влюблён в Тринидад, но при этом испытывает чувства ко мне?! И он не боится заявлять подобное тому самому Титану, который глаз не сводит со своей пары?! Лучше бы я этого не слышала… Сделав такой вывод, я поспешно направилась в противоположном направлении, опасаясь того, что эти двое или, что ещё хуже, один из них скоро решит проведать мою каюту. Золото-Золото… Зачем?! Глава 29 Через десять метров завернув за первый угол, я сбавила шаг, и ещё через двадцать метров остановилась у каюты Теоны. Беорегард ни на минуту не выпускал из поля своего зрения управление ковчегом, и я думала, что Теона не отступит от него ни на шаг, как это обычно было в металлических парах, однако на третьи сутки она неожиданно решила передохнуть в каюте… Зачем Металлу передышка? Ладно я со своими практиками по контролю эмоций, ладно Джекки со своей слежкой за вернувшимся с того света Конаном, но с чего бы вдруг Теоне отходить от Беорегарда, да ещё не для того, чтобы порезаться в карточные игры с другими Металлами, а чтобы запереться в каюте… За три дня существования её периодических уединений я так и не разгадала причины её поведения. Но решила не допрашивать. Моя мать из сильных женщин – поделится, если захочет, и не поделится, если не захочет. В этой игре всё зависит лишь от её желаний или нежеланий, пишущих правила всех партий. Теона нашла себе большую каюту, полноценную комнату с отдельным санузлом, которой в подметки не годилась та капсульная кабинка, которую застолбила за собой я и которую теперь отказывалась менять из чистой жажды боя с самой собой. Постучав в металлическую дверь её укрытия, я, подождав, но не дождавшись ответа, решила открыть дверь без разрешения. Но открытие принесло разочарование: внутри никого не оказалось и кровать была убранной. Поспешно решив, что Теона вновь ушла к Беорегарду, я уже хотела закрыть дверь, как вдруг услышала странные звуки… Обернувшись, я бросила взгляд на дверь, ведущую в санузел. Вот оно. Секрет. Стоит ли его узнавать?.. Потоптавшись немного на пороге и покусав губы, я всё же позволила своим импульсивным желаниям новообращенного взять верх над моими гораздо более благоразумными мыслями и, переступив порог каюты и тихо закрыв за своей спиной дверь, подошла ко второй двери, скрывающей за собой загадку. Гулко выдохнув, я снова постучалась, но в ответ неожиданно получила не слова, а рваные звуки. Испугавшись, я резко отодвинула дверь в сторону и сразу же увидела Теону стоящей на двух коленях перед унитазом – правой рукой и лбом она упиралась в стену чуть выше кнопки слива.