– Ах да, конечно. И теперь мне ясно, откуда… – Он показал на пачку газет, лежащих на траве за желтой полицейской лентой. Клара тоже посмотрела на газеты. Ей хотелось бы сказать, что она совсем забыла о рецензиях, когда обнаружилась страшная находка, но это было бы неправдой. «Нью-Йорк таймс», торонтская «Глоуб энд мейл», лондонская «Таймс» лежали на земле там, где выпали из руки Питера. Вне пределов ее досягаемости. Гамаш недоуменно посмотрел на Клару: – Но если вам так хотелось прочитать рецензии, то почему не посмотрели в Интернете? Рецензии там должны были появиться несколько часов назад. Разве нет? Тот же самый вопрос задавал ей и Питер. И Оливье. Как это объяснить? – Потому что я хотела держать газеты в руках, – ответила Клара. – Я хотела прочитать рецензии обо мне так, как я читаю рецензии о других художниках, которых люблю. Я должна была потрогать газетную бумагу. Ощутить ее запах. Полистать страницы. Я всю жизнь мечтала об этом. Мне казалось, это стоит лишнего часа ожидания. – Значит, вы около часа просидели сегодня утром в саду? Клара кивнула. – В какой промежуток времени это было? – спросил Гамаш. – Приблизительно с семи тридцати до их возвращения около восьми тридцати. – Клара посмотрела на Питера. – Все верно, – подтвердил Питер. – Что вы увидели, когда вернулись? – спросил Гамаш у Питера и Оливье. – Мы вышли из машины, а поскольку мы знали, что Клара сидит в саду, то решили идти прямо сюда. – Питер показал на угол дома, где на старом сиреневом кусте еще оставались последние цветы весеннего сезона. – Я шел за Питером, и вдруг он остановился, – сказал Оливье. – Когда мы обогнули дом, я увидел на земле что-то красное, – продолжил Питер. – Кажется, я подумал, что это упавший мак. Но размеры были слишком велики. Поэтому я остановился и посмотрел. И тогда увидел, что это женщина. – И что вы сделали? – Я решил, что это кто-то из гостей – может, перебрала вчера и вырубилась, – сказал Питер. – Проспала всю ночь у нас в саду. Но когда я увидел, что глаза у нее открыты, а голова… Он вывернул свою голову, но, конечно, не смог продемонстрировать того угла. Такой подвиг доступен только мертвым. – А вы? – обратился Гамаш к Оливье. – Я попросил Клару вызвать полицию, – ответил Оливье. – Потом я позвонил Габри. – Вы говорите, у вас были гости? – спросил Гамаш. – Люди с вернисажа? Габри кивнул: – Пара художников, приехавших из Монреаля, решили остановиться в нашей гостинице. Другие предпочли гостиницу со спа-салоном. – Они заказывали номера заранее? – Что касается нашей гостиницы, то нет. Договорились прямо во время вечеринки. Гамаш кивнул, повернулся и помахал агенту Лакост. Та быстро подошла к нему, выслушала распоряжение и направилась к двум молодым агентам, которые, кивнув, удалились. Клару всегда поражало, как легко начальствует Гамаш и как естественно люди исполняют его приказы. Он никогда не кричал, не выходил из себя, не был резким. Всегда отдавал приказы самым спокойным и вежливым тоном. Его приказы были похожи на просьбы. Но никто из подчиненных не ошибался на сей счет. Гамаш снова обратился к четверым друзьям: – Кто-нибудь из вас прикасался к телу? Они переглянулись и покачали головой. – Нет, – сказал Питер. Теперь он чувствовал себя увереннее. На прямые вопросы следовали четкие ответы. Опасаться нечего. – Если вы не возражаете… – Гамаш направился к садовому креслу. Даже если бы они возражали, это не имело бы значения. Он шел туда и приглашал их за собой. – До их возвращения, когда вы сидели тут в одиночестве, вы не заметили ничего странного? – спросил он на ходу. Казалось очевидным, что если бы Клара увидела тело в саду, то сказала бы об этом раньше. Но он хотел знать не о теле. Это был сад Клары, она знала в нем каждый уголок. Может быть, она заметила еще что-то необычное. Сломанное растение, помятый куст. Какую-нибудь деталь, упущенную его командой. Что-то столь незаметное, на что даже она не обратила внимания, пока он не задал этого вопроса. И к ее чести, она не выступила с какой-нибудь неуместной репликой. Это сделал Габри: – Вы имеете в виду тело? – Нет, – ответил Гамаш, когда они подошли к креслу. Он развернулся и оглядел сад с этого места. Да, увидеть отсюда убитую было невозможно – ее закрывали цветочные клумбы. – Я имею в виду что-нибудь другое. Он обратил вдумчивый взгляд на Клару. – Есть в вашем саду сегодня утром что-нибудь необычное? – Он предостерегающе посмотрел на Габри, и тот приложил палец к губам. – Что-нибудь незначительное? Какая-нибудь мелочь? Клара огляделась. На газоне с задней стороны дома было несколько больших цветочных клумб. Некоторые круглые, некоторые удлиненные. Высокие деревья вдоль берега реки отбрасывали пятнистые тени, но большая часть участка купалась в лучах полуденного солнца. Клара, как и остальные, прощупала весь сад взглядом. Было ли в нем что-то необычное? Сейчас трудно было сказать – столько народа, газеты на траве, работающие криминалисты, желтая полицейская лента. Газеты. Тело. Газеты. Все было необычным. Клара снова посмотрела на Гамаша, умоляя глазами о помощи. Гамашу не хотелось помогать ей, не хотелось давать подсказки, услышав которые она может увидеть то, чего на самом деле не существует. – Не исключено, что убийца прятался здесь, – сказал он наконец. – Выжидал. Он не стал развивать эту мысль, увидев, что Клара поняла. Она повернулась к саду. Неужели человек, замысливший убийство, ждал здесь? В ее святилище? Прятался среди цветочных клумб? Сидел на корточках за высокими пионами? Стоял на коленях за растущими флоксами? Ждал? Она осмотрела все многолетники, все кусты, проверяя, не упало ли что-нибудь на траву, не сломана ли ветка, не сорван ли бутон. Но все было в идеальном порядке. Мирна и Габри несколько дней трудились в саду, чтобы он выглядел безупречно к вечеринке. Он и выглядел безупречно. Вчера. И сегодня утром. Вот только полицейские, словно жуки, ползали повсюду. И тело в ярко-красном платье лежало на клумбе. Разрушенное очарование. – Ты ничего не видишь? – спросила она у Габри. – Нет, – ответил он. – Если убийца и прятался здесь, то не в клумбах. Может быть, за каким-нибудь деревом? Он махнул рукой в сторону кленов, но Гамаш покачал головой: – Слишком далеко. Ему понадобилось бы много времени, чтобы пересечь газон, обойти клумбы. Жертва увидела бы его. – Так где же он прятался? – спросил Оливье. – Он не прятался, – сказал Гамаш, садясь в кресло. С этого места увидеть убитую было невозможно. Нет, Клара не видела тела. Старший инспектор поднялся: – Он не прятался. Он ждал на виду. – И она подошла прямо к нему? – спросил Питер. – Она его знала? – Или же он подошел к ней, – сказал Гамаш. – В любом случае ничто ее не насторожило, не напугало. – Но что она здесь делала? – спросила Клара. – Тут готовили барбекю. – Она показала на газон. – Всё было здесь. Еда, выпивка, музыка. Ресторанная бригада поставила столики перед фасадом дома. – Но если кто-то захотел бы, то он мог обойти дом? – спросил Гамаш, пытаясь воссоздать обстановку вчерашнего вечера.