— Ух, ты, кто тут у нас? — Здоровенный детина напугал меня, появившись сбоку и дыхнув в ухо. Прижав к себе пластмассовую переноску я бросилась вперед, но тут же остановилась, оглядываясь. Повсюду веселье, пьяная молодежь. Куда мне идти? Где искать этого Пашу? Так ли уж мне нужны эти деньги? Может, жизнь дороже, и нужно скорее уносить отсюда ноги? — Да-а! — Раздался общий вопль. — Ура! Десятки человек вытянули руки вверх, захлопали в ладоши, обливая меня каплями пива. И в этот момент я заметила Пашу: в дальнем конце двора было устроено что-то вроде сцены, на которой расположились музыканты с инструментами. Заиграла новая мелодия, он поднял к губам микрофон и запел. Приятным, глубоким и, на удивление, ровным голосом. Все снова закричали, а я от неожиданности чуть не уронила контейнер с Сережиком на дорожку. — Эй, детка. — Это снова был тот бугай. Высоченный детина, метра два ростом. Отделился от толпы и приблизился ко мне. — Привет, глазастая. Я оглянулась в поисках хоть какого-то спасения, но никому и дела до меня не было. Молодежь разделилась на компании: кто-то танцевал, кто-то целовался, парни толкались — похоже, у них назревал какой-то конфликт. Из знакомых увидела только Лиду. Но не звать же на помощь того, кто с утра обзывал тебя Страшилой, правильно? Поэтому отвернулась. И решила бежать. Точнее, не бежать. Просто идти вперед — в толпу. Но побыстрее. Мне нужно было всего-то пробраться ближе к сцене и помахать Паше. А там бы он меня увидел, а дальше… что дальше? В эту секунду незнакомец потянул меня за локоть, вынуждая обернуться к нему. — Эй, недотрога, я говорю, ты с кем? — Его пальцы больно впились в кожу. — Она со мной, отпусти, Тим. — Прозвучал над ухом чей-то низкий бархатистый голос. Дышать оказалось труднее, чем я думала, потому что мой мозг моментально определил владельца этого голоса. Обернулась и испуганно уставилась на него. Роман Гаевский. Собственной персоной. Высокий, взъерошенный, с горящими диким огнем глазами. Рубашка на нем была распахнута, и из-под нее виднелась грудь — красивая, мускулистая, с вытянутыми, упругими мышцами, четко очерченными под гладкой, загорелой кожей. — Гай, слушай… — Усмехнулся незнакомец, взглянув по очереди на меня, потом снова на него. — Иди, куда шел. — Не сводя с меня глаз, холодно процедил Роман. И я почувствовала, как пальцы незнакомца послушно расцепляются, давая мне свободу. — Как скажешь, — усмехнулся бугай, — если это твоя курочка, то… — Иди. — Повторил Гай. И парень попятился назад, скрываясь в толпе. Мои мысли метались из стороны в сторону, сердце колотилось, как ненормальное, а мы всё стояли с ним и смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я прочистила горло, собираясь сказать что-то вроде «благодарю», а потом развернуться и быстренько свалить, когда Роман вдруг взял с подноса проходящего мимо парня два стаканчика и протянул один из них мне. На его лице зажглась нагловатая и чересчур самоуверенная улыбка, глаза заволокло многозначительным намеком на флирт. Наклонившись ко мне, он хитро улыбнулся, медленно и очень четко, с такой выразительной ленцой в голосе, произнес: — Разрешите влюбиться? * * * Это было как раз то, что нужно, чтобы вспомнить, что я не одна из его истеричных фанаток, которые падают в обморок от счастья, стоит ему лишь обратить на них внимание. — Не прокатит. — Сказала отрывисто, развернулась и, сжав в руке переноску, пулей направилась сквозь толпу. — Что? — Он вырос передо мной неожиданно, заставив остановиться, чтобы не врезаться в его голую грудь. — Что? — Нахмурилась я, эхом вторя его же словам. От улыбки Чеширского кота не осталось и следа на его лице. Гай выглядел по-настоящему уязвленным и даже растерянным. — Что ты сказала? — На его лице словно произошло настоящее землетрясение. Похоже, у красавчика в голове не укладывалось, что его могут отшить. Пусть привыкает. — Не интересует, говорю. — Ответила обыденно, картинно зевнула и попыталась его обойти. Но он не пускал. Потому решила нахмуриться и растолковать ему популярно: — Можешь быть свободен, дай пройти. Но Роман развел руки, держащие стаканчики с пивом, в стороны и встал, не давая мне шагнуть ни влево, ни вправо. Мне не оставалось ничего, кроме как замереть и уставиться на его рельефную грудь с аккуратными розовыми сосками. Надо признаться, мне не доводилось так близко лицезреть полуобнаженное мужское тело, и я не знала, что она может производить такой эффект. Казалось, у меня сердце сейчас остановится, ведь его стук уже гулом отдавался в ушах. — А я тебя помню. — Закусывая от злости нижнюю губу, мягко проговорил он. Боже, так, наверное, облизывается крокодил прежде, чем напасть на свою бедную жертву. — Еще бы. — Буркнула я, вспоминая несчастную лужу. — Нет. — Насмешливо произнес он, вынуждая меня перевести взгляд с его голого торса на самонадеянное лицо. — Я не про то, как ты чуть не выломала дверцу моей тачки. Я чуть не задохнулась от его наглости. «Выломала? Я чуть не выломала?!» — Я помню тебя. — Он осторожно опустил руки. — Ты одна из тех, кто ходит по коридорам, глядя себе под ноги. Из тех, кто никогда не смотрит в глаза. Еле сдержалась, чтобы не опустить взгляд еще раз. Выдержала. Даже выгнула бровь, словно не видела, что тут такого, и чего мне надо было стыдиться. — Что-то еще? — Бросила беспечно. — Выпьешь со мной? — Роман снова протянул мне стаканчик. Я усмехнулась: — Даже незначительные дозы спиртного могут приводить к некоторым изменениям в мозге человека и других системах организма. Один бокал пива уничтожает несколько тысяч нейронов без возможности восстановления. Я похожа на самоубийцу? Нет, спасибо. И до свидания. Попыталась обойти его, но снова не вышло. — Да, погоди ты. — Тепло его запястий обожгло мои плечи. Роман прихватил меня за предплечья, чуть не расплескав содержимое стаканов, и уставился прямо в глаза. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. — Гай, ты идешь? Сам же звал. — Послышался чей-то голос. — Я готов. — Я тоже. — Сказал, не отрывая от меня своих голубовато-зеленых глаз. — Просто искал себе партнершу. Уже нашел. 9 Роман Ничего из себя не представляет, а все туда же — цену набивает. Не сказать, чтобы меня это взбесило, но из колеи выбило точно. Опешил. Растерялся даже. Замухрыга какая-то — серая, невзрачная, мелкая. Радоваться должна, что на нее вообще кто-то внимание обратил, а она нос задрала. Еще и послала меня подальше. Весь настрой сбила. Хотя… от этого, кажется, азарта только прибавилось. — Мне нужно идти. — Девчонка дернула плечом, и пиво, которое я держал в руках, полилось через край стаканчиков. — Не спеши. — Недолго думая, отбросил стаканы на траву. — Я тебя не отпускал. Она отвлеклась, провожая взглядом пустую тару, упавшую на газон, и я воспользовался моментом — обхватил ее предплечья теперь уже обеими пятернями. С силой впился пальцами в ткань тонкого свитера. Клянусь, в эту секунду жалкая ботаничка посмотрела на меня с вызовом. Ее глаза сверкнули самой настоящей злостью. И для меня это было… непривычно. Уже хотя бы потому, что все, кто прикидывался недотрогами, обычно не были в состоянии скрыть удовольствия от того, что их лапали «против их воли». — Слушай, ты, кем бы ты себя не возомнил… — Девчонка запнулась. Потому что я к ней наклонился. Близко. К самому лицу. Сам от себя не ожидал, что могу так сделать. И едва не задрожал от такой простой, но опасно цепляющей близости. — Как тебя зовут? — Выдохнул ей в лицо вопрос. Она вся сжалась. «Ежиха», — звучало в голове. — «Страшила». Именно эти обидные слова кидали ей со всех сторон утром, но девчонка почему-то на них тогда не реагировала. — Как зовут? — повторил. Вцепилась руками в свои авоськи. Губы гордо поджала. Могла бы и не стараться, отчаянно строя из себя неприступную крепость. Все они на самом деле одинаковые: продажные, доступные, легкомысленные дешевки. Рискни перед такой открыться, и с радостью укусит тебя побольнее при первой же возможности. — Настя, — проблеяла она, словно пытаясь своим писклявым голоском меня разжалобить. И звук ее голоса, и имя это — какое-то хрупкое и излишне нежное, они во мне такую острую горечь вызвали, которая в одну секунду по венам ядовитой тоской разлилась.